Некоторое время стояла тишина. Внимание Дориана давно сконцентрировалось на компьютере. Он с усмешкой смотрел на то, как команда обвиняла в чём-то капитана. Как жаль, что не было звука! Он бы с удовольствием послушал.
— Шесть тысяч триста сорок три, — произнесла Орифия. Дориан отвлёкся от компьютера, нахмурившись. Он бросил взгляд на экран, пытаясь понять, что означала эта информация.
— Что?
— Шесть тысяч триста сорок три квадратных метра, — повторила Орифия. Она бездумно смотрела на экран с траекторией их движения.
— Что это? — переспросил Дориан.
— Шесть тысяч триста сорок три квадратных метра — это площадь главных окон, в которых я жила. Двенадцать квадратных метров — моя комната, в которой я жила, сколько себя помню. Лётчик способен удаляться от окна на двенадцать тысяч и четыре километра, после чего он теряет управление. Но нет, — качнула головой Орифия, не оборачиваясь к Дориану, — после этого он не теряется в космосе. В каждый лётчик внесена специальная программа, которая заставляет его кружиться вокруг оси места с наибольшей гравитацией. Эта гравитация у окон. Ты знаешь, что люди не работают в окнах больше трёх лет? А знаешь почему? Там на станции они начинают медленно сходить с ума.
Дориан изумлённо смотрел на хранительницу, позабыв о проблемах команды.
— Алкоголь не помогает мне перестать думать. Я точно знаю, где находится каждая розетка окон, я точно знаю, где находится ядро станции и где находится запасное. Я научилась читать, когда мне ещё не было пяти, а пользоваться компьютером — и того раньше. Каждый год поступает новая команда в окно, они не меняются разом, каждый год меняются позиции. Каждый раз они… — Орифия прервала свою речь на мгновение, заметив какое-то аномальное явление на компьютере.
Дориан продолжал изумлённо смотреть на Орифию, нахмурившись. Далеко не все знали о запасном ядре каждого корабля или станции, что было сделано на случай неожиданных происшествий. И шесть тысяч было разрешённым расстоянием лётчика. Нужно быть безумно отчаянным, чтобы додуматься превысить этот интервал только для того, чтобы посмотреть, что будет.
— Ты бы хотел прожить всю свою жизнь в окнах?
— Просто, — заговорил Дориан, но осознал, что в горле пересохло. Он сглотнул, прикрыв на мгновение глаза, — люди мечтают попасть в любые из окон хотя бы на год.
— На год, два или три. Три — это максимальное число. Я живу там двадцать семь лет. И до сих пор не сошла с ума.
— Почему ты никогда не подавала запрос на перевод? — спросил Дориан. — Любой научный центр был бы счастлив принять тебя с такими данными…
— Какими данными? — спросила Орифия. — Я не зарегистрирована ни в одной из систем.
— У каждых окон… — заговорил было Дориан, но Орифия его перебила.
— У каждых окон есть совет директоров, что следит за ними, и корпорация, которой они принадлежат. семьдесят три прошения я подала, начиная с возраста тринадцати лет по основной системе исчисления. Первый ответ был о том, что я слишком мала, следующие были отклонены. Когда я достигла возраста совершеннолетия, ответ поменялся, и мне посоветовали остаться там, где мои навыки могут являться полезными. Потом мне сообщили, что если кто-либо будет готов принять меня на работу, то мне позволят улететь. Разумеется, на спонсирование тех, кто возьмёт меня.
— Любой научный университет…
— Ты назвал меня пилотом-самоучкой, как только увидел, — сухо произнесла Орифия. Дориан молчал, девушка бездумно смотрела перед собой. — Отвечая на вопрос: да, я собиралась спрятаться на этом корабле в надежде выйти на основную станцию и оттуда долететь до Мус-Хая. — Она опустила глаза вниз и повернула лицо к Дориану. — Мне всё равно, что ты думаешь. Я хочу жить, а не существовать. Я хочу видеть жизнь. Деревья, планеты, живые цветы. И да… — Она развернулась к нему всем телом. — Мне всё равно, что мы вышли в этот неизведанный туннель. Мне всё равно, если они не достигнут своей цели и нас выкинет в любой из миров. Я просто не хочу больше быть там, в окне.
Дориан смотрел на крупную девушку перед собой. Если бы она сошла на основной станции, то без документов её посадили бы в тюрьму, пока не выяснили бы личность. Она бы никогда не достигла ни одной из планет. Однако он был уверен, что Орифия уже знала об этом.
— Как бы ты… — Дориан не успел закончить, как корабль резко дёрнулся. Мужчина вскрикнул, слетев со своего сиденья. — Чёрт! — Он поморщился, потирая плечо, ещё не оправившись от предыдущего перехода в туннель. — Что происходит?
Орифия, сжав ручное управление, сосредоточилась на экранах перед собой.
— Мы подходим к окнам, — спокойно объяснила она.
— К окнам? — удивлённо переспросил Дориан, оглядываясь. Компьютер молчал, никаких сигналов о сети не было.
— Думаю, лучше не пытаться войти в них, — коротко ответила девушка, крепче сжав рычаг управления. — Мы просто пройдём мимо.
Корабль задрожал сильнее, но вскоре стабилизировался. Несмотря на мощное гравитационное поле, судно плавно миновало притяжение окон, продолжив движение вперёд.
— Мы прошли, — выдохнула Орифия с заметным облегчением.
— Почему нас так трясло? — Дориан нахмурился, поморщившись от неприятных ощущений. — Это из-за гравитации окон?
Орифия кивнула, и произнесла:
— Гравитация таких объектов очень сильна. Нас может вытягивать на каждой трещине, если вблизи окажутся планеты с высоким притяжением.
Дориан прищурился, его взгляд стал более сосредоточенным.
— Если нас выкинет в неизведанные окна… — он внезапно осознал всю серьёзность их положения, и голос его стал напряжённым. — Мы никогда не сможем войти обратно в туннель.
Орифия промолчала, сосредотачиваясь на своих действиях. Она знала, что в случае непредвиденной ситуации могла бы найти новое окно. Её интуиция и знания, накопленные за годы жизни на станции, помогли бы, но никакой гарантии не существовало. Она понимала, что её слова ничего не изменят — ни Дориан, ни другие не доверяли её способностям, потому что просто не понимали их.
Дверь в рубку с шипением открылась, и внутрь ворвался Люкас.— Что происходит? Почему нас так трясло?
— Мы прошли через неизвестные окна, — сухо ответила Орифия. Она почувствовала усталость. Всё это начинало казаться бессмысленным: её попытки угодить, объяснить, оправдаться. Ей просто надоело.
Дориан, внимательно следя за реакцией Орифии, сам объяснил капитану происходящее. Кивнув Люку, он повернулся к хранительнице и предложил организовать вахты по шесть часов. Он даже вызвался начать первым. Орифия коротко кивнула, чувствуя, что ей нужно время, чтобы остаться наедине со своими мыслями.
Люк, быстро оценивая обстановку, предложил Оре следовать за ним. Девушка кивнула, но, дойдя до выхода, внезапно остановилась. Она резко развернулась, вернулась к пилотному месту, где уже сидел Дориан, и схватила свой старый комм. Этот бесполезный прибор всё ещё был ей дорог, как нечто напоминающее о доме, который она оставила позади.
Люк передал Орифию под опеку Локки, которая с энтузиазмом взялась за дело. Направляясь вместе с Орифией на склад, Локка весело рассказывала о правилах на корабле. Она упомянула, что капитан принял решение поселить Орифию в каюте Джеймса, пилота, который пострадал и остался на окнах Васко. Эта каюта находилась в пилотном отсеке, совсем недалеко от рубки управления. Локка добавила, что в этом отсеке расположены всего две комнаты и общая душевая.
По дороге к складу, Локка провела для Орифии инструктаж по безопасности. Она объяснила основные правила, действующие на корабле, и заставила Орифию расписаться в её комме, подтверждая, что та ознакомилась с требованиями.
Орифии в лирианке было интересно всё. В своё время она перечитала уйму информации о системе Кеплер. Это была первая система, открытая человечеством, которая ознаменовала начало освоения туннелей и межзвёздных путешествий.
Условия жизни на одноимённой планете Кеплер были не пригодны для людей. Планета страдала от повышенного уровня радиации, который был смертельно опасен для людей, но лирийцы спокойно переносили его благодаря уникальной структуре их кожи. Открытие Кеплера стало не только вехой в космических исследованиях, но и подарило человечеству новый химический элемент — сунтарий, что совершило революцию в науке. Этот элемент стал основой для создания топлива, которое использовалось в межгалактических шаттлах, позволив человечеству расширить границы освоенного космоса.
