Дальше мой знакомый выдает невеселую формулу: «Терьяк — это наркотик бедных и несчастных иранцев». Действительно, главным фактором популярности терьяка остается цена — грамм может стоить меньше доллара. Кроме того, значительная часть жителей вспоминает о «целебных свойствах» наркотика, когда сталкивается с болевыми симптомами тяжелых заболеваний, вроде онкологических.

В итоге терьяк, хоть и считается «немодным», по-прежнему достаточно широко распространен. Даже в двух шагах от посольства России в Тегеране в водосточной канаве можно регулярно увидеть то одного, то другого иранца крайне потрепанного вида, который курит опиум. Российские дипломаты неоднократно жаловались местным властям, но ситуацию это не поменяло — по крайней мере, за то время, что я был в Исламской республике. Полиция вообще довольно равнодушно относится к курильщикам терьяка: проблем у них гораздо меньше, чем у тех, кого, допустим, ловят с алкоголем. Конечно, иногда власти устраивают и «антитерьячные» рейды, но не слишком часто.

***

— Нанял я тут нескольких афганцев себе на участок, построить стену, — рассказывает еще один иранец. — Выхожу из дома проверить, как они работают, смотрю: один сидит в сторонке и курит терьяк. А в Иране, если человек потребляет наркотики у тебя на участке, значит, ты тоже несешь ответственность — разрешил. Я подхожу к нему и говорю: «здесь нельзя курить». А он мне недовольно отвечает: «если я не буду курить, то не смогу работать».

Афганских мигрантов в Иране только по официальным данным больше трех миллионов. В качестве гастарбайтеров они работают на стройках, убирают территорию и так далее. А некоторые из них заодно привозят из Афганистана выращенный там терьяк.

Протяженность границы между Ираном и Афганистаном — почти тысяча километров, значительную часть занимают почти безлюдные горные районы. Полностью контролировать ее невозможно, и иногда наркоторговцы прибегают к хитростям. В интернете можно найти ролик, где афганцы, уже после прихода к власти талибов к 2021 году, перебрасывают терьяк через границу при помощи огромной рогатки — на сотни метров.

Впрочем, чаще используют более прозаичные методы. Причем большая часть опиума предназначается совсем не для Ирана: через Исламскую республику опиаты поступают к богатому европейскому потребителю. Через территорию Ирана (иногда с посещением Ирака, а иногда напрямую) терьяк попадает в Турцию. Там его очищают в лабораториях, превращая в более дорогой, куда более смертоносный и удобный для транспортировки героин. В этом виде он поступает на европейский рынок, в то время как в самом Иране героин встречается не так широко: там распространен именно первичный продукт. Согласно заявлениям иранских властей, примерно 70% от всех наркотиков, которые они изымают, приходится на терьяк[62]. А еще власти признаются, что большая часть трафика остается вне досягаемости правоохранителей. Марихуана и гашиш

Аллах, я немного выпил,

Но, Аллах, сегодня вечер прощения.

Аллах, скажи, саги, почему его телефон не отвечает?

Аллах, отправь нам травы!

Это строчки из трека скандально известного иранского рэпера Таталю. Впрочем, будучи в Иране, совсем не обязательно обращаться к высшим силам, чтобы раздобыть аляф, вид, голь или мариджуана[63]. Прогуливаясь в погожий день по паркам или оживленным улицам Тегерана, сложно не почувствовать характерный сладковатый запах — он тут везде.

Марихуана — с большим отрывом самый популярный наркотик среди иранской молодежи. Вполне возможно, что она занимает первое место среди всех возрастов и слоев населения, но тут некоторый сумбур вносит официальная статистика, согласно которой первое место стабильно принадлежит опиуму. Дело в том, что власти Ирана ведут учет, исходя из объема конфиската — терьяк, как я писал выше, тоннами везут из Афганистана в Турцию, периодически трафик накрывают, отсюда и рост статистики. Но марихуану отследить гораздо сложнее: ее никуда не везут, иранцы выращивают ее в родной стране, чтобы здесь же и потреблять.

Производство и распространение максимально децентрализовано: множество иранцев промышляют самосадом, который потом курят сами или продают, а то и дарят знакомым, друзьям и родне. Усилия нужны минимальные — климат благоволит. При этом в Исламской республике нет крупных марихуанных баронов, которых можно посадить, или маршрутов наркотрафика, чтобы их перекрыть. Риск попасться, конечно, существует, но многие на него просто забивают.

— В этом году я снова начал выращивать траву, — рассказывает очередной мой иранский знакомый в кругу друзей. — В прошлом уже пролетел: в конце лета какие-то уроды пробрались на мою землю и стащили куст. Поэтому в этом году я решил поступить умнее — посадил у соседа. Там полузаброшенный участок, он там вообще не бывает, да и воровать там нечего. Теперь хожу поливаю иногда.

***

Толерантность общества к употреблению марихуаны, как и в случае с терьяком, довольно высокая. Особые свойства каннабиноидов в Иране были известны на протяжении многих веков, можно вспомнить хотя бы ассасинов, главная твердыня которых — крепость Аламут — находится в окрестностях иранского Казвина. Согласно одной из версий происхождения слова «хашишины» (как оно звучит в оригинале), оно обозначает употребляющих гашиш. По легенде, именно этот наркотик был частью обрядов легендарных убийц.

История этого вида наркотиков в Иране не ограничивается легендами об ассасинах: известно, что каннабиноиды еще в доисламскую эпоху использовали в обрядах зороастрийские священнослужители, а позже гашиш активно применяли иранские мистики: суфии и дервиши. Медики тоже обращались к каннабиноидам: знаменитый иранский средневековый врач Ибн Сина, он же Авиценна, в книге «Канон врачебной науки» рекомендовал использовать гашиш как обезболивающее для головы (понятно, что с тех пор медицина шагнула далеко вперед и вред каннабиноидов был научно доказан). Вообще, по рассказам иранцев, в стране исторически употребляли именно гашиш, а марихуана стала популярна только в последние десятилетия — благодаря западным фильмам и музыке, где часто упоминается «weed», трава. Ислам исламом, а глобализацию никто не отменял.

Впрочем, и с исламом все не так однозначно: в 2018 году в Иране на английском языке вышло исследование, в рамках которого авторы опросили два десятка иранских марджей, исламских правоведов высшего статуса, об отношении религии к марихуане. Большинство ответило, что прямого запрета в исламе нет[64]. Более того, значительная часть высказалась в пользу возможной легализации медицинского применения марихуаны, если наука докажет обоснованность такого действия. Иными словами, несмотря на строгость законов, общество, включая религиозных авторитетов, не стигматизирует употребление каннабиноидов и готово смотреть на него сквозь пальцы.

Отчасти это нашло отражение и в государственной политике. Так, в 2016 году в Меджлис был внесен на рассмотрение законопроект, разрешающий использование марихуаны в лекарственных целях — его отклонили, но само наличие такой дискуссии уже показательно. А в 2018 году власти исключили марихуану из списка наркотиков, за хранение которых полагается смертная казнь. До этого повешенье грозило тем, у кого обнаружено 50 или более килограмм каннабиноидов.

***

Очередная иранская вечеринка. По случаю дня рождения моей приятельницы в квартире ее родителей собралось три десятка ее друзей, все сидят в большой гостиной, пьют арак и самодельное вино. В какой-то момент один из гостей достает внушительный косяк: кто-то подходит к барной стойке, чтобы разделить еще один прямо в квартире, оставшиеся интереса не проявляют. Затем употребившие возвращаются к остальным празднующим. И тут я вижу, как косяк берет пожилой отец именинницы. Мы смотрим друг на друга, потом он изрекает:

— Надо делать то, что делает молодежь. Пока ты с ними на одной волне — ты тоже молод.

И глубоко затягивается. Синтетика и «кокаин»

На посиделке у иранского друга я познакомился с Навидом. У него интересное и рисковое для Ирана хобби — вместе с друзьями он проводит техно-вечеринки, фактически рейвы на дому. Навид — и один из организаторов, и диджей: на видео, которое он мне показывает, пара сотен человек двигаются под ритмичную музыку. Он тут же приглашает и меня сходить на такую вечеринку.