Я всю неделю ждала этого дня. Планировала и готовилась. Отпустила Дашу на четыре выходных, чтобы она вышла с четверга по воскресенье, расчистила расписание сеансов и консультаций по тату, ведь мы с Ярославом оба будем отсутствовать в эти дни.

Поглядываю на водительское место. Яр одет в белую футболку в тонкую черную полоску с рукавами до локтей и легкие шорты. Рассветные лучи золотятся на его покрытой татуировками коже. Он уверенно держит руль левой рукой, а правой расслабленно обхватывает рычаг коробки передач. Если бы я умела снимать красивые видео, то обязательно достала бы телефон, чтобы запечатлеть эту киношную картинку, но увы, приходится довольствоваться лишь зрительной памятью.

– Что такое? – спрашивает он, не сводя взгляда с дороги. – Хочешь за руль?

– Не-а, – мягко отвечаю я и делаю пару глотков уже остывшего кофе, отворачиваясь к боковому окну.

Папа, когда отдавал ключи от машины, не брал с меня обещаний, что за рулем буду исключительно я. Вообще-то мне всегда больше нравилось сидеть в пассажирском кресле, нежели за рулем. Я и права-то получила только назло Сереже. Надоело постоянно просить его отвезти меня куда-то или забрать, ведь почти каждый раз это превращалось в дикий цирк, словно он делает для меня что-то невероятное и непостижимое. А как он бесился на других водителей, ни минуты без матерных криков на проезжающие мимо машины не мог вытерпеть. Яр совсем не такой. Спокойный, уверенный. За три часа я не слышала от него ни единого злобного словечка, даже когда нас пару раз не очень красиво обгоняли ребята на заниженных тачках. Интересно, вел бы он себя так осторожно и сдержанно, будучи за рулем своей машины? Надеюсь, скоро я это узнаю, ведь его отец сдержал обещание. Яр забрал машину еще в понедельник, даже хотел успеть сделать страховку, чтобы мы могли поехать на ней, но я его отговорила. Мне еще вещи из старой квартиры забирать, а там чего только нет: кое-какая техника, мои картины, три мольберта, кофейный столик, который я купила у одной приятной женщины, чей муж занимается резьбой по дереву, и еще куча барахла. Папин внедорожник для таких перевозок подходит лучше, чем спортивная купешка Ярослава.

Проезжаем очередной дорожный знак, до конечного пункта остается всего двадцать километров. По телу пробегает неприятный холодок, и в этот же момент Ярослав коротко касается моего плеча. Поворачиваюсь, попадая под внимательный и уже такой привычный взгляд зеленых глаз.

– Нервничаешь?

– Не знаю, – отвечаю честно. – Драм вроде не предвидится, но меня наверняка морально бомбанет. Здесь была вся моя жизнь.

– Не вся, – добродушно поправляет он.

– Не вся, – произношу с улыбкой, мигом почувствовав себя куда лучше.

Пару дней назад, когда мы обсуждали поездку, Яр настроил меня на позитивный лад. Да, встреча с прошлым будет не самой веселой, но в моих силах справиться с любыми призраками, потому что уже сейчас мне есть на что опереться: студия, квартира, новое окружение, друзья. И большей частью своей вновь обретенной стойкости я обязана именно Ярославу. Удивительный парень. Просто невероятный. Моментами я так им восхищаюсь, что проскальзывает мысль – хочу быть как он, когда вырасту. Яр даже предложил перенести обучение, чтобы быть рядом со мной, но я не могу так сильно от него зависеть. В этом даже есть что-то нездоровое. Хотя, должна признаться, мне действительно легче просто от осознания того, что он будет где-то неподалеку, пусть и расписание у нас совсем не совпадает. Следующие четыре дня Ярослав проведет в «Синей Бороде» с девяти утра до девяти вечера, а я попытаюсь понять, что стоит брать с собой в новую жизнь из прежней, а от чего лучше навсегда избавиться.

– Ты справишься. – Его голос заполняет автомобильный салон и окутывает меня, как любимый теплый халат, в который мама заворачивала в детстве после ванной. – Но если что, я всегда на связи.

– Какой же ты… – произношу я, мотая головой.

– Какой?

– Прямо показательный пример настоящего старшего брата.

– Старшего? – хмыкает он.

– Иногда я забываю, сколько тебе на самом деле.

– Я не против. – Яр поглядывает на меня, а после смотрит на мои ноги. – И рад, что мы не родственники.

Прижимаю колени друг к другу, а он отворачивается к лобовому стеклу и прибавляет газ. Жму на кнопку стеклоподъемника, позволяя ветру сорвать с лица горячее волнение, которое уже никак не связано с поездкой. Оно вызвано парнем, сидящим рядом. Парнем, который стал для меня не просто спасательным кругом, а целой спасательной яхтой, полной развлечений, комфортных кают и мягких шезлонгов, с которых открывается удивительный вид на мир. И вот уже несколько дней, начиная с ночи пятницы на субботу, меня мучает одна страшная догадка, о которой не то что говорить боязно, но и просто думать тоже.

Добравшись до города, все-таки меняемся местами с Ярославом, потому что здесь я уж точно ориентируюсь лучше, чем он. Везу нас сначала в гостиницу, чтобы Яр мог оставить вещи в номере, а после направляюсь кратчайшим маршрутом к «Синей Бороде». Фасад здания отделан черным матовым декоративным кирпичом, который украшают синие узоры в стиле граффити, над входом вывеска, которая в вечернее время загорается неоновым светом. Рядом маленькая кофейня, где делают отличный сырный латте, а с другой стороны салон сотовой связи и пивняк, куда парни частенько захаживали после работы, а еще чаще во время.

– Флешбэки ловишь? – усмехается Яр, распахивая дверь.

– Ага, – отзываюсь я и тоже выхожу из машины.

Шагаем ко входу, за тонированными окнами ничего не видно, но я и без того хорошо помню, что там внутри. Смело открываю дверь, и меня чуть не сшибает с ног громогласный крик безудержной радости:

– Вернулась, блудная дочь!

Не могу сдержать широкой улыбки и подхожу к хрупкому, но жилистому парню, рыжая бородка которого стала чуть длиннее, чем в нашу последнюю встречу.

– Привет, Гринь! – крепко обнимаю бывшего наставника. – Рада тебя видеть.

– И я тебя, Ясь. Боже, как ты похудела…

– Это все потому, что больше никто не кормит меня птичьим молоком на завтрак, обед и ужин.

– Кошмар! Возвращайся немедленно!

– Не-е-ет, – весело тяну я, отступая, и касаюсь плечом руки Ярослава.

– Ты никогда не говорила, что любишь птичье молоко, – бормочет он.

– А что? Ты хочешь меня им кормить?

– Почему нет?

Хлопаю ресницами, а Ярослав представляется Грине, как ни в чем не бывало. Парни приветственно жмут друг другу руки и перебрасываются парой дежурных фраз.

– А я тебя помню. – Гриня тычет пальцем в шею Яра: – Это я бил.

– Да, – кивает он.

– У тебя что, место на своем теле закончилось, так ты решил других юзать?

– Типа того.

Болтаем все вместе еще немного, о работе и жизненных мелочах. Через время в студии появляется еще пара мастеров – косматый и вечно недовольный Вова и балагур Эдик в любимой футболке с мультяшками, а за ними и проспавшая админ Наташа, рассыпающаяся в извинениях прямо с порога. Кажется, с момента моего увольнения здесь мало что изменилось, но, как бы весело мне ни было в компании старых коллег, дела не ждут. Сверяюсь со временем в телефоне – почти десять.

– Ну, мне уже пора, – произношу я. – Оставляю на вас своего мальчика. Обидите – всем по члену на лбу набью.

– Ты только обещаешь, – скалится мне Эдик.

– Заботливая мамаша какая, – иронично бросает Вова, не отрываясь от телефона.

Закатываю глаза. Ярослав, сидящий рядом со мной на диванчике, прикрывает улыбку пальцами и приглушенно произносит:

– Ты меня и впрямь будто воспитателям сдаешь.

– Просто я хорошо их знаю. Если Эдик предложит тебе бесплатную татуировку вслепую, не смей соглашаться.

– Эй! Не слушай ее! Я бью самые красивые букеты из вагин на свете! – возмущается Эдик.

– Ага, – хмыкает Вова. – Только настоящих ты ни разу не видел.

– А вот и видел!