Бросаю телефон на кровать и упираю руки в бока, опустив голову. В мыслях всплывает цитата из одного горячо любимого мною сериала: «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу».

Выхожу из подъезда в жаркий летний вечер. Легкий ветерок шелестит листвой деревьев, на детской площадке резвится малышня, но стоит мне взглянуть на парня, стоящего у такси, как я оказываюсь посреди пустыни, где сухой воздух забивает легкие. Ярослав в черном. Свободная рубашка не заправлена, широкие рукава заканчиваются на уровне локтей. На ногах легкие брюки и кеды. На левом запястье часы, на шее пара цепей из белого металла. Яркости добавляют лишь татуировки и внимательные зеленые глаза, в которых смелость и дерзость отлично уживаются с нежностью и добротой. Мама дорогая, роди меня обратно, пожалуйста, чтобы я могла взглянуть на все это как в первый раз.

Ярослав открывает заднюю дверь автомобиля, и я подхожу ближе, осторожно шагая по растрескавшемуся асфальту на высоких каблуках.

– Вау, – глухо произносит Яр и берет меня за руку. – Я был уверен, что ты будешь в белом.

– Тогда пришлось бы тащить тебя сразу в загс, – медленно качаю головой, продолжая его рассматривать. – Выглядишь шикарно.

– Это мои слова.

– Не жадничай.

– Черный тебе идет. Очень. – Ярослав многозначительно выгибает брови, скользя взглядом вниз по моему телу.

– Нам обоим, похоже. Мы прямо как мистер и миссис Смит.

– Давай только не будем никого убивать сегодня, ладно?

– Посмотрим.

Ярослав осуждающе кривится, но легкая ухмылка на его губах честнее. Он галантно помогает мне сесть в машину, закрывает дверь и через несколько секунд забирается в салон с другой стороны, усаживаясь рядом. Водитель выезжает со двора, мелкие камешки хрустят под колесами, а из кондиционера дует прохладным воздухом.

– Как настрой? – спрашиваю, повернувшись влево.

– Отличный, – отвечает Яр, поймав мой взгляд.

– Ты предупредил, что будешь не один?

– Да.

– Как меня представил?

– Близкой подругой.

– Хорошо, – медленно киваю я, заметив краем глаза, как он сжимает сцепленные в замок пальцы рук, лежащих поверх широко расставленных колен.

Каким бы спокойным и собранным Ярослав ни пытался казаться, все куда сложнее.

– Яр… – тянусь к нему и опускаю ладонь на его напряженные руки.

– Как там в студии? – перебивает он будничным тоном, но я не упускаю из вида резкую смену темы. – Даша смогла приехать?

– Я ей не звонила, Гарик меня подменил. Все хорошо, не волнуйся.

Он дергает уголками рта в подобии улыбки, и я крепче стискиваю его пальцы.

– Ясь, перестань, – ласково просит он и, ловко перехватив мою ладонь, тянет ее к губам. – Я в полном порядке.

Невесомый поцелуй тает на костяшках, и Ярослав вновь одаривает меня очаровательной улыбкой, за которой прячется что-то совершенно иное. Какой же он все-таки невероятный. Сильный, смелый, стойкий и чуткий. Прилив чувств, буйный и неукротимый, заставляет меня обхватить его ладонь обеими руками и сжать еще сильнее.

– Да, знаю. Это я немного волнуюсь, но теперь все уже хорошо. Ты ведь со мной, – отвечаю и опускаю наши руки на свое колено, сделав вид, что это нужно больше мне, чем ему.

Яр отводит взгляд и больше ничего не произносит, принимая от меня жест тихой поддержки. Отворачиваюсь к окну, за которым проносятся знакомые улицы родного города, залитые оранжевым светом. Сколько я уже здесь? Больше трех месяцев? От осознания пощипывает виски, заставляя полностью погрузиться в мысли. Ну надо же, а ведь все не так плохо. Местами, конечно, непросто, но местами хорошо, а моментами и вовсе прекрасно. Жизнь продолжается, я ее продолжаю. Что-то происходит, меняется, а что-то возвращается к базовым настройкам, после которых снова хочется верить в лучшее и ждать следующего дня. Мне есть чем заняться, в окружении появляются новые люди. Старые проблемы уже не так жалят, как раньше, их место занимают новые, и это тоже неплохо. Это не дает заскучать, не дает утонуть в горе и разочаровании. Поразительная штука – жизнь, со всеми ее оттенками и тайными закоулками. Совсем недавно я была уверена, что ничего интересного со мной уже точно не случится. Думала, что придется носить траур по разбитому сердцу и мечтам несколько лет, если не всю жизнь, но как же здорово я ошибалась. Несмотря на то что я сегодня в черном, вокруг слишком много красок.

– Почти приехали, – произносит Ярослав, когда водитель сворачивает на парковку рядом с крупнейшим банкетным залом нашего города.

Помпезное двухэтажное здание в классическом античном стиле с белыми колоннами и гипсовой лепниной растянулось перед небольшой площадкой из серой брусчатки. Недалеко от парадного входа стоят несколько солидных мужчин с сигаретами в зубах, кое-кто только шагает к широкой лестнице: нарядные женщины, девушки, дети. Катапульта в прошлое срабатывает до жути быстро. Белое платье, букет роз, кислое шампанское. Крики «горько!», музыка, рубашка Сережи, испачканная тортом.

– Ясь…

– Да-да, – произношу я, кивая несколько раз, и выпускаю руку Ярослава. – Идем.

Он, поблагодарив водителя, выходит из машины и ловит открытую мною дверь, неодобрительно нахмурившись.

– Ох, простите, мистер, – хихикаю я, опираясь на его протянутую ладонь. – Забыла, что вы джентльмен.

– Ничего. С возрастом многих память подводит, – подмигивает Яр, заставляя меня взять его под локоть, и следом получает легкий толчок бедром. – Ведите себя прилично, мадам. На нас смотрит весь свет нашего города.

– Кто твой отец вообще? Мэр, что ли? – спрашиваю я, шагая ко входу хорошо знакомого мне банкетного зала, вмещающего более пятисот гостей.

– Бери выше.

– Вор в законе?

– Нет, но и такие тут могут быть.

– Ты шутишь?

– Хотелось бы, – вздыхает Ярослав. – Мой отец нотариус, Ясь. Ну, официально.

– А неофициально?

– В детали меня не посвящали, – отзывается он, уводя меня все дальше.

Просторный холл наполнен прохладой и легким гомоном. За высокими распахнутыми дверьми с золотыми узорами виднеются круглые столы, накрытые белыми скатертями и заставленные блюдами, мелькают силуэты официантов и гостей. Прошлое зудит где-то на подкорке, но я сознательно его игнорирую. Не хочу вспоминать. Не собираюсь туда возвращаться.

– Ярик! – со стороны раздается булькающий бас. – Сколько лет, сколько зим!

К нам подходит полный мужичок, пуговицы на рубашке которого молили бы о пощаде, если бы могли, и широко улыбается, показывая белоснежные виниры.

– Здравствуйте, Евгений Константинович, – сдержанно отвечает Ярослав и вступает в светскую беседу.

Уже через несколько минут вокруг нас собирается небольшая группа мужчин и женщин, желающих поздороваться с блудным сыном. Ярослав представляет им меня, отвечает на повторяющиеся вопросы о делах и учебе, а я все сильнее злюсь, ловя их удивленные взгляды, говорящие о том, что никто не ожидал увидеть Ярослава здесь. Как мило…

– Думаю, нам пора внутрь, – говорю я, выкроив недолгую паузу в разговоре и, прижав к себе Ярослава, направляюсь в основной зал.

– Спасибо, – тихо произносит он.

– Не за что, – отвечаю шепотом.

Оглядываю озадаченные лица некоторых гостей, уже разместившихся за столами, и мне все сильнее хочется шагнуть вперед, раскинуть руки в стороны и закричать: «Хватит пялиться, мы не на выставке!»

– Помнишь наше кодовое слово? – спрашиваю я сквозь зубы.

– Скамейка?

– Угу. Если что… – Невольно осекаюсь, заметив, как на нас стремительно надвигается высокий мужчина в светло-сером костюме.

На этот раз Яр притягивает меня к себе, качнув локтем, и делает несколько шагов навстречу. Если бы я не была уверена в своей адекватности, то решила бы, что передо мной еще один Ярослав, выпивший зелья, прибавляющего лет тридцать к его двадцати годам. Овал лица, разрез глаз, линия губ, пропорции тела… такое сходство даже для близких родственников редкость. Тут никакой тест не нужен, чтобы понять – это отец и сын.