– Прекрати это, – обрываю строго. – Мы просто друзья.

– Да-да. Бабушка так и сказала – у Яси появился очень милый друг, расхаживающий полуголым по ее квартире.

Закручиваю крышку на рассыпчатой пудре, прикладывая чуть больше силы, чем стоило бы, а Карина выжидающе смотрит на меня через экран. Не то чтобы я была сильно удивлена, бабуля никогда не отличалась излишней сдержанностью, и все-таки я пока не готова посвящать свое семейство во все тонкости наших с Ярославом отношений.

– Между нами ничего такого нет. Я серьезно. Он ночевал у меня как друг.

– Да? А чего ты ждешь? Он уже совершеннолетний, тебя не посадят, – хихикает сестра.

– Карина! – осуждающе произношу я. – Ну что за глупости? Где вообще видано, чтобы парень старшей сестры был моложе парня младшей?

– Да какая разница? Все, что я от тебя слышу последние две недели… Ярослав, Ярослав, Ярослав… Он тебе нравится, а судя по тому, как он с тобой возится… ты ему тоже.

– Не в том смысле, – продолжаю спорить я, а в памяти в противовес словам всплывают картинки сегодняшнего утра.

Теплые руки, легкий массаж в полудреме, чтобы меня разбудить. Я снова не смогла отпустить Ярослава домой, рассказ о детстве просто не оставил мне выбора. Точнее, я просто не хотела оставлять Яра одного. Злость при мысли о его отце в очередной раз сводит челюсть, будто я хлебнула хреновухи. Мерзкий, эгоистичный и расчетливый мужик. До сих пор не верится, что он додумался сказать своему ребенку в лицо, что тот нужен ему лишь для того, чтобы порадовать новую бабу. А слова Ярослава о том, что он к этому привык, и вовсе вывернули меня наизнанку. Как можно привыкнуть к тому, что ты не нужен людям, которые привели тебя в этот мир? Как можно смириться с тем, что ты безразличен тем, кто по определению обязан заботиться о тебе? Моя категоричность злобно скалит зубы на забившееся в угол принятие. Не хочу я такое принимать. Не стану. Ситуации могут быть какими угодно, но родитель не призвание и не должность, это данность, ноша, дар, кому как угодно. И если уж так случилось, от этой роли нельзя отказаться. Дети не должны страдать из-за ошибок взрослых. Не должны и все!

– Ты снова хочешь сказать мне, что он там в кого-то влюблен? – недовольно уточняет Карина.

– Так и есть, – твердо отвечаю я.

– И кто она?

– Не знаю. Он не говорил.

– Может, ее просто нет?

– Зачем ему врать о таком? – Я собираю косметику по столу и швыряю в косметичку. – Она есть. Просто они не могут быть вместе.

– Почему?

– Она уже в отношениях. Яр сказал, там без шансов.

Застегиваю молнию с резким жужжащим звуком и бросаю взгляд на экран, успев заметить, как брови сестры сводятся к переносице. Она молчит, глядя куда-то в сторону, а я настороженно замираю, почувствовав внутренний зов интуиции.

– Ты что-то знаешь? – спрашиваю, чуть понизив голос, ведь Влад с ребятами сейчас в соседней комнате их съемной квартиры.

Карина снова смотрит в камеру, мышцы на ее лице выдают неловкость.

– Я не уверена, но… Влад как-то говорил… – Наклоняюсь ближе к телефону, сердце стучит все тише, а Карина переходит на шепот: – Яр встречался с Ришей. Давно, еще в школе. Но это ведь не может быть она, да?

– Почему же? – глухо отвечаю я. – Вполне себе.

Легкие сводит, но я все-таки делаю глубокий вдох. Эта компания, Риша и ее пять гномов, было бы даже странно, если бы среди них ни разу не проклюнулись романтические чувства. Юность, дурость, гормоны, первая любовь. Если все так, то… это жестко. Влюбиться в подругу, начать отношения, расстаться и продолжить общаться, наблюдая, как она строит отношения с другим или другими. И это ведь похоже на Ярослава. Так благородно и рационально, без обид и ожиданий. В памяти всплывают его слова: «Дружить я умею».

– Ясь… – зовет Карина. – Слушай, это было черт знает когда… если бы он… ну-у-у… как бы они сейчас…

– Карин, а ты можешь осторожно узнать обо всем этом побольше? – прошу я, не обращая внимания на ее невнятное бормотание. Это всего лишь предположение. Возможно, говоря о влюбленности, Ярослав имел в виду совсем не Ришу, но и исключать такую возможность нельзя.

– Может, ты лучше сама у него спросишь?

– Спрошу, но не факт, что он захочет говорить об этом со мной, – отвечаю я, проверяя время, и резко встряхиваю головой. – Все, малышка, мне пора одеваться.

– Ясь…

– Все нормально. Если не получится, ничего страшного. Я позвоню тебе завтра. Ладно?

– Хорошо, – вздыхает она.

– Ребятам привет. Люблю тебя. Пока-пока!

– И я тебя…

Жму пальцем на экран, завершая звонок, и смотрю на свое отражение в зеркале, заводя мысленный диалог. Безответная любовь не самая приятная штука, а если тебе еще и приходится все время видеть человека, к которому ты испытываешь нежные чувства, с другим, то это и вовсе ужасно. Не много ли Ярослав на себя взвалил? А ведь выглядит таким счастливым и беззаботным. Ни о чем не жалеет, ничего не боится и не стесняется. Сколько во всем этом истины и искренности? Неприятное ощущение в груди нарастает, переходя из легкого дискомфорта в гудящую боль. Это сочувствие и что-то еще… колючее и острое.

Выпускаю воздух сквозь расслабленные губы и, оттолкнувшись ладонями от столешницы, поднимаюсь. Не знаю, получится ли действительно чем-то помочь Ярославу, но он уже столько сделал для меня, что будет глупо не попытаться. Вдруг мы похожи с ним больше, чем я думала? Вдруг ему тоже не хватает обычного человеческого тепла, когда не нужно просить, объяснять и подсказывать? Вдруг он понимает меня так хорошо лишь потому, что мое одиночество так схоже с его? Относись к людям так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Так ведь говорят? А что, если внимательность и доброта Ярослава – это банальное желание получить нечто подобное в ответ?

Прихватив мобильный, направляюсь в спальню, где на постели лежит несколько вечерних платьев, что влезли в чемодан, с которым я в последний раз уезжала от Сережи. Скорее бы уже забрать все свои вещи, ведь и без этого меня преследует вечная проблема женщин – нечего надеть. Сучья личность просит выбрать вишневое платье со спущенными плечами, девочка из зефирного замка загорается надеть голубое с летящей шифоновой юбкой, но я мечусь между шелковым жемчужным и узким черным.

Времени все меньше, и я решаю немного упростить себе выбор. Пара взмахов пальца по экрану телефона – и в динамике уже слышатся длинные гудки.

– Да? – отвечает на звонок Ярослав.

– Есть вопрос… – серьезно произношу я, продолжая рассматривать наряды.

– Если ты передумала, ничего…

– Я не об этом!

– Ладно, – настороженно говорит он. – Тогда в чем дело? Что случилось?

– В чем ты пойдешь?

– В каком смысле?

– Что наденешь? Рубашка, футболка? Я не могу выбрать платье.

Тишина на линии заставляет меня проверить, не сорвался ли звонок, а после я снова прижимаю мобильный к уху.

– Алло, Яр! Ты тут?!

– Да, – хрипло отзывается он. – Я-я-я… м-м-м… в рубашке, наверное.

– Цвет?

– Хочешь, чтобы мы сочетались?

– А ты против?

– Нет, – отвечает он куда резвее, чем раньше. – Рубашка черная. Но если что, у меня есть еще…

– Черная подойдет, – удовлетворенно киваю я. – Теперь я почти готова.

– Отлично. Буду у тебя минут через пятнадцать-двадцать.

– Хорошо. Целую, – бросаю бездумно и только в следующий миг понимаю, что именно сказала.

– Ага, и я тебя, – усмехается Ярослав и сбрасывает звонок.

Отвожу телефон от лица, вытаращившись на него с таким ужасом, будто он вот-вот взорвется. Жар приливает к щекам, сердце заходится в бешеном ритме. Через несколько секунд на экране всплывает оповещение о сообщении. Читаю текст, и каждая буква в нем с легкостью стирает все нервное напряжение.

Ярослав: Я знаю, что ты сказала это на автомате. Расслабься *поцелуйчик* смеющийся до слез смайлик*

Расплываюсь в глупой улыбке и быстро набираю ответ.

Ясмина: Все-то ты знаешь *поцелуйчик* *поцелуйчик*поцелуйчик*