– Как вкусно. И он еще теплый. Кто мастер?

– Я! – Складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.

Ясмина недоверчиво замирает, а затем пробует еще кусочек и еще. С наслаждением наблюдаю за ней, и мои мысли с каждой ложкой становятся все темнее, а мышцы живота каменеют.

– Значит, ты… – рассуждает она, прервавшись, – вечером субботы после работы печешь пироги и собираешь пазлы?

– Иногда.

– Ну точно дед, – хихикает Яся и доедает остатки.

– Вкусно? – спрашиваю мрачно.

– Угу.

– Добавки хочешь?

– Не откажусь.

– Тогда возьми свои слова назад.

Она делано закатывает глаза и протягивает мне пустую тарелку, хитро улыбаясь:

– Ну конечно же, ты никакой не дед. Ты молод. Прекрасен. И твои пироги самые вкусные из тех, что я ела! Можно еще?! Пожалуйста.

Мой похабный мозг мигом переворачивает ее слова, окрасив их в ярко-алый. Ей можно все, и это проблема, ведь просит она просто пирог. Забираю тарелку из ее рук и шагаю за добавкой. Ясмина быстро расправляется с еще одним куском и выпивает чай.

– Спасибо, – говорит она, стряхивая крошки с губ костяшками пальцев.

«Тебе спасибо. Ночка у меня сегодня будет веселая».

– На здоровье, – отвечаю сдержанно, что с каждой секундой становится все сложнее и сложнее.

– Я-я-я… эм-м-м… Я тебе не мешаю?

– Конечно нет.

– Если что, можешь выгнать меня в любой момент.

«Будь моя воля, я бы тебя к батарее пристегнул, а еще лучше – к кровати».

– Можешь оставаться, сколько захочешь.

Яся опускает взгляд на стол, то ли скрывая от меня что-то, то ли просто размышляя, а после предлагает:

– Помочь тебе? С пазлами.

– Если хочешь.

Она встает, обходит стол и садится рядом. Из колонки на холодильнике звучит старенький трек Басты – «Любовь без памяти». Коля и Толя тащатся по этому ростовскому дядьке уже много лет. Яся улыбается мне как-то по-другому, загадочно и задумчиво, а после склоняется над столешницей, вовлеченно принимаясь рассматривать детали головоломки.

«Необъясним этот основной инстинкт».

Пазл методично складывается, между мной и Ясминой завязывается незамысловатая беседа. Звучат шутки, тихий смех и старенькие треки из колонки. Говорим о музыкальном вкусе, вспоминаем моменты, связанные с той или иной композицией. Обсуждаем фильмы и сериалы, которые смотрели или только планируем. И Яся все ближе, все раскованнее. Ее плечо то и дело касается моей руки, наши пальцы сталкиваются над столом, потянувшись за одной и той же деталью. Взгляды тянутся друг к другу, и в недолгих молчаливых паузах, кажется, звучат чувства. Магическое влечение в невидимых трескучих искрах вокруг, скомканное волнение в рваном биении сердца и жаркое желание в затрудненном дыхании.

Время тянется, темы разговоров сменяют друг друга. Завариваю нам еще по чашке чая и слушаю Ясю, забираясь в нее все глубже. Слушаю и не перестаю восхищаться. Она любит готовить и переживает из-за того, что мало занимается спортом. Смотрит все хайповые аниме и фильмы про супергероев. Мечтает отправиться в пеший поход в горы, но отдыхать на морском побережье предпочитает с комфортом. Ее мама армянка, а папа русский. И теперь я понимаю, откуда в ней это смешение сладкого и терпкого вина и освежающего кваса с кислинкой. Она уважает родственников со стороны отца и с теплом говорит о родне со стороны матери. И я мог бы провести так всю ночь, даже десятки ночей, с чашкой чая в руках под дурманящий звук ее голоса, но последняя деталь головоломки занимает свое законное место, а ночь за окном уже накрывает двор густой тьмой.

– Та-дам! – восклицает Яся, довольно улыбаясь. – Ну вот и все!

– Да, – отвечаю я, скрывая разочарование.

Уже довольно поздно, мы просидели несколько часов, а значит, скоро придется прощаться.

– У тебя много пазлов? – интересуется она.

– Штук тридцать, наверное, наберется.

– Соберем как-нибудь еще? Только с картинкой. Занятие расслабляющее, но все-таки хочется видеть хоть какой-то результат.

– Конечно, – мягко киваю я, и надежда на еще один подобный вечер ощущается бурными внутренними овациями.

Ясмина допивает чай и берет со стола свой телефон. Ее плечи и грудь приподнимаются на вдохе, и она произносит, как мне чудится, с легкой грустью:

– Уже так поздно.

– Я тебя не выгоняю.

– А стоило бы, – весело говорит она, поднимаясь со стула. – Мне и правда пора.

Киваю и встаю следом, сдерживая глупый порыв уговорить ее остаться. Не стоит форсировать события, не хочу терять ту легкость, что появилась между нами сегодня. Ясмина шагает в прихожую, я за ней, зажигая свет.

– Вызвать тебе такси? – спрашиваю, пытаясь вспомнить, где бросил свой телефон.

– Нет, спасибо. – Она присаживается на корточки, повернувшись ко мне боком, и надевает низкие белые кеды, а я усердно делаю вид, что не пялюсь на ее открытые ноги и часть бедра, выглядывающего из-под юбки сарафана. – Лучше прогуляюсь.

Что она сказала только что? О чем я вообще спросил? Несколько мгновений уходит на то, чтобы вернуть связь с разумом, и Яся выпрямляется, глядя мне в глаза.

– Путь неблизкий, и там темно, – произношу я, поймав наконец мысленное равновесие.

– Ничего. Я большая девочка.

– Давай я… – Слова летят быстрее мыслей, и я не могу им воспротивиться. – Давай провожу.

На губах Яси появляется улыбка, но у меня не получается ее идентифицировать. Снисхождения нет. Неловкости тоже. Ну что? Что это? Она откажется? Снова припомнит, кто из нас старше?

– Если тебе нетрудно, – отвечает Ясмина, в который раз за сегодняшний вечер меня поражая, – то я была бы очень благодарна.

Да что с ней? Что она творит? Ей не стыдно? Нет. Конечно нет. Мы же друзья, это нормальная просьба. Запрыгиваю в первые попавшиеся кроссовки, ступни колет подложка над подошвой, ведь это те самые, которые лишились стелек в вечер нашего знакомства. Надо бы заказать новые, но все руки не доходят.

– Идем, – говорю я и тянусь к дверной ручке.

Прохладный ветерок врывается в комнату, и Ясмина выходит на крыльцо. Хватаю с вешалки свою ветровку, с полки – ключи и банковскую карту и тоже переступаю порог. Яся обхватывает себя за плечи, и я тут же их укрываю:

– Вот, накинь.

Она беззастенчиво просовывает руки в рукава и запахивает ветровку на груди, коснувшись носом воротника. Поднимает голову и сносит меня с ног тихим:

– Тобой пахнет.

– Кхм… – растерявшись, прочищаю горло. – Да, она моя.

– Спасибо. Так гораздо лучше.

– Не за что, – отзываюсь монотонно.

Отворачиваюсь, чтобы закрыть замок, а сам глупо таращусь на дверное полотно. Что-то не так. В ней что-то изменилось. Мы не пили ничего крепче чая, не говорили ни о чем серьезнее киновселенной «Марвел», но дистанция… ее почти нет. И это не я ее сокращаю. Я вообще не делаю ничего нового, а вот Ясмина… она…

– Все нормально? – слышится ее глубокий голос за спиной.

– Да, – резво отвечаю я, поворачивая ключ. – Замок немного троит. Идем.

Выходим со двора и шагаем по гравийной дороге в сторону центра. Шумит листва, на небе горят звезды, а фонари разливают пятнами желтый свет. Если выключить голову, выключить все то, что мешает, то можно даже представить, что настоящее свидание у Ясмины было сегодня не с Гришей, а со мной.

– Как там развод твоих родителей? – вдруг спрашивает Яся.

– К моему большому удивлению, процесс полным ходом идет к логическому завершению. Насколько я знаю, сейчас они решают все моменты, связанные с общим имуществом.

– Значит, все серьезно.

– Похоже на то.

– Ты… рад?

Неопределенно усмехаюсь. Интересный вопрос. И ответ на него тоже.

– Мне все равно.

– Правда?

– Да.

– Это… как-то печально.

Поворачиваюсь влево, и Яся взволнованно мотает головой: