– Для нашего и не нужно, ты для своего постарайся.

– Как будто это так просто.

– А что сложного? Влюбились, поженились, построили дом, нарожали детей, – непринужденно отвечает папа.

– Я уже пыталась по этой схеме. Не сработало.

– Милая, у нас неограниченное количество попыток найти свое счастье. У кого-то это получается сразу, у кого-то нет. Не загоняй себя в глупые рамки.

Глупые рамки? Наша семья ведь не выдумка, не прописанный кем-то сценарий. Что плохого в том, что родители кажутся мне эталонным примером? Разве только то, что теперь для меня этот предел недостижим.

– Яся, послушай… – вздыхает папа и делает шаг вперед, заставляя меня поднять взгляд. – Понимаю, что ты сейчас разочарована и, возможно, тебе кажется, что идеальный шанс на счастливую семью упущен, но… встретить в юном возрасте человека, с которым сможешь провести всю жизнь, – чистая удача. Нет никаких гарантий, что повзрослев, вы останетесь теми, кого захотите любить.

– Но ты ведь… вы с мамой…

– Нам повезло. И это не правило, даже не исключение. Нет такой статистики, мы слишком индивидуальны, чтобы копировать друг друга. Но у судьбы на каждого из нас есть свой план, иногда стоит просто довериться.

Прикусываю нижнюю губу, задумавшись. В словах отца есть смысл. Я никогда раньше не смотрела на ситуацию так, полагаясь больше на общественные устои и собственные мечты, чем на обычную логику и непредсказуемость жизни. Я слишком восхищалась родителями и пыталась пойти их путем вместо того, чтобы искать свой. Может, папа прав и в том, что здесь нет какой-то непростительной ошибки? Может, мне просто не повезло? Я влюбилась в мальчишку из параллельного класса, полюбила парня, который окружил меня заботой и вниманием, и поэтому вышла за него замуж. Потом жила с мужчиной, чье поведение больше терпела, чем принимала, а развелась уже с человеком, который стал мне чужим. И все это разные воплощения того самого мальчишки, за образ которого я цеплялась, приписывая ему желанные черты. Может, с нами обоими все в порядке, просто выросли мы с Сережей не в тех, кто был нужен нам обоим. Чистая удача. Точнее, ее отсутствие. Но это не смертельно.

– Чай хочешь? – предлагает папа.

– Да, – с более легким сердцем отвечаю я.

– Тогда зови сестру и спускайтесь.

Рабочая неделя начинается стремительно. Дел в студии немало: из короткого отпуска возвращается Инга – мастер по крейзи-маникюру, а еще я наконец-то нахожу нового колориста для сложных окрашиваний волос – картавого, но милого паренька по имени Денис, но он просит звать его только Дэнчик. Ярослав усердно тренируется на искусственной коже, которую я для него заказала, и с энтузиазмом принимает пока еще немногочисленных клиентов, а вот Гарик загружен до предела. Как, собственно, и я, ведь ко всему прочему приходится заниматься еще и обустройством новой квартиры.

Да, я все-таки сняла его, первое в своей жизни жилье для себя одной. Процесс волнительный, даже нервный, но как только мы с хозяином подписали договор и я осталась в квартире одна, то села на диван на кухне, вдохнула полной грудью и принялась рыдать в голос от облегчения. Новый этап. Только мой, и больше ничей. Следующие же несколько дней я безбожно грабила мамины запасы посуды и мелкой утвари для дома, неустанно сидела на маркетплейсах в поисках самого необходимого и недорогого и уже к вечеру четверга твердо решила, что готова провести первую брачную ночь с одиночеством, но для начала все-таки заглянула в студию, чтобы проверить, как там мои ребята.

– Привет! – встречает меня за стойкой Даша, лучезарная улыбка которой освещает приемную зону лучше любых ламп. – Мы тебя сегодня не ждали.

– А что так? Накосячили где-то? – усмехаюсь я, закрывая дверь, и аккуратно ставлю рядом со стойкой два внушительных пакета, которые только что забрала из пункта выдачи.

– Да вроде… нет, – как-то неуверенно отвечает она.

– Есть сомнения?

– У нас все хорошо.

– Но-о-о… – пытливо тяну я.

– У Ярослава клиент, – сдается Даша, чуть помрачнев. – Вернее, клиентка. Маленькое тату на запястье, но они в кабинете уже три с половиной часа.

Прочищаю горло, глядя в сторону коридора. За три часа я Вознесенский собор могу набить, если постараюсь.

– И ты не ходила проверить? – спрашиваю я.

– Ты ведь сама говорила, что мастеров лучше не отвлекать.

– Да. Не отвлекать их от работы, а не от свиданий.

Даша виновато опускает нос, по которому рассыпаны веснушки, и я немного сбавляю обороты. Она хорошая девочка, старательная и ответственная, но ей всего девятнадцать. В таком возрасте непросто командовать парнями. Особенно такими симпатичными, как Ярослав.

– Все в порядке. Я сама посмотрю, как они там.

Направляюсь к кабинету и останавливаюсь перед дверью. Внутри играет музыка, жужжит тату-машинка. Пока все прилично, но не стоит полагаться только на слух. Заношу кулак перед дверью и жду, когда изменится звук, чтобы ненароком не сбить своего юного мастера. Подловив момент, уверенно стучу трижды и произношу ровным тоном:

– Ярослав! Можно тебя на минутку?

– Иду! – резво отзывается он.

Делаю шаг назад, поправляя выбившиеся из хвоста пряди волос, и одергиваю край свободной рубашки. Через несколько секунд в коридор выходит Ярослав и закрывает за собой дверь, но я успеваю заметить обнаженную по пояс девушку, сидящую в кресле и прикрывающую руками грудь. Не знала, что для тату на руке так необходимо оставаться топлес.

– Привет! – широко улыбается мне Ярослав. – Какими судьбами?

– У нас не предусмотрены скидки за обнаженку перед мастерами. Даша сказала, у вас тату на запястье, – говорю я, всем видом показывая, что жду объяснений.

Он оглядывается на закрытую дверь и очень убедительно разыгрывает неловкость: показывает нижний ряд зубов, опуская уголки губ, и вжимает голову в плечи.

– Так и было. Но она захотела еще одну, а клиент всегда прав.

– На груди? – уточняю я.

– М-м-м… не сразу. – Яр смотрит на меня и невинно хлопает темными ресницами.

Терплю еще пару мгновений, но все равно проигрываю, тихо рассмеявшись. Когда я брала его на работу, то именно на такой результат и рассчитывала. Ему трудно отказать, почти невозможно, и для студии это хорошо, но под его чары попадают не только клиенты. Ему так идет черная форма, все тату становятся ярче, а глаза выразительнее. А еще его чертов парфюм, аромат которого я все еще не могу переносить спокойно. Запретить ему, что ли, душиться на работу?

– Соски я ей заклеил, – добавляет Ярослав, и в его взгляде танцуют пороки.

– Молодец, – сдержанно отвечаю я. – Но о таких случаях ты всегда должен предупреждать. Это сейчас расписание у нас не плотное, но скоро все может измениться. Администратору необходимо знать, что происходит в кабинете, потому что именно он управляет твоим рабочим временем.

– Да, босс. – Он поднимает руки в черных перчатках в беззащитном жесте. – Мой прокол, признаю. Разрешите загладить вину? Готов к любому наказанию.

– Работай иди. – Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не поддаться на провокацию. – И перчатки не забудь сменить.

Уже собираюсь развернуться, но Ярослав делает шаг мне наперерез и становится таинственно-серьезным, что еще страшнее, чем его обычное игривое настроение. Близость впитывается в кожу, сердце стучит сильнее и глуше.

– Ты здесь надолго? – спрашивает он, понизив голос. – Я почти закончил. Мы могли бы пойти поесть куда-нибудь. Отметить твой переезд, поболтать.

– Я не голодна.

– Кофе попить, – не сдается он.

– На ночь?

– Сейчас шесть вечера.

– Яр, – ласково произношу я и качаю головой.

– Ты всю неделю отмазываешься. Я думал, мы уже прошли этот этап. Карина перед отъездом взяла с меня слово, что я не дам тебе скучать.

– Я же говорила, что друг из меня сейчас хреновый. Очень много дел, не соскучишься. Спроси лучше свою новую подружку. Может, она от кофе не откажется?