Служащий «Треверберг Банк», представительный мужчина в идеально отглаженном деловом костюме, представился Уильямом (так в Треверберге называли каждого пятого мальчика – в честь Уильяма Тревера, основателя города). Он проводил клиента в хранилище с крупными депозитарными ячейками, попросил назвать клиринговые коды, отдал ему пять маленьких ключей с серебристыми бирками и ушел, оставив на столе несколько темно-синих холщовых сумок. Йоаким начал открывать ячейки, извлекая толстые кожаные папки. Эти сведения он собирал в течение шести месяцев и не солгал бы, сказав, что пахал, как проклятый, не поднимая головы и почти не отвлекаясь на другие дела и проекты.
Виктор Линдер редко обращался к нему за помощью, но если это случалось, то работать приходилось на износ. Хренова козла Цезаря, считавшего себя крестным отцом криминального Треверберга, Йоаким на дух не переносил, но понимал, что эту возможность нужно использовать, и улыбался в ответ на тупые шутки и попытки унизить собеседника. Виктор был самым подозрительным человеком из тех, с кем ему доводилось работать. Он собирал досье на союзников, на потенциальных партнеров, на конкурентов и на врагов. Но это дельце должно было оказаться особенным. Йоаким не знал, что показалось ему подозрительным: непривычно спокойный тон Цезаря или чересчур общая формулировка задания – «узнай все, что можно, о Ливиане Хиббинсе». А, может, дело в инстинкте частного детектива, который чуял такие дела за версту?
Строго говоря, Йоаким Нессер частным детективом не был. Такой работой занимались другие люди и темные существа из агентства, профессионалы высшего класса. Его коньком был анализ информации, которая складывалась в четкую систему и предоставлялась заказчику в форме детального и прекрасно оформленного досье. Йоаким мог оказаться в совершенно незнакомой стране, где говорят на чужом языке, и меньше чем через сутки обзавестись и друзьями, и деньгами, причем абсолютно законным путем. Он вытягивал нужные сведения из самого подозрительного в двух мирах человека, добывал информацию буквально из воздуха и всегда знал, каких данных в досье не достает. В этом плане дело, порученное Цезарем, не выходило за рамки привычной работы. Но только на первый взгляд.
Детство Ливия Хиббинса для Виктора Линдера особого интереса не представляло. Йоаким воспринимал эту историю как печальный роман о странных отношениях в странной семье, которая имела вполне логичный финал. Он даже посочувствовал Халифу: их отцы были мудаками, каждый на свой лад. Сложности начались в тот момент, когда он добрался до алжирского периода. В картине появилась целая куча «звезд»: Гектор Минц, Аднан Саркис, Сезар Нойман. Гектор Минц близко дружил с Цезарем, истории Ливия, Рихарда Лангера и Рамона Эверетта тоже были связаны, Сезар Нойман хорошо знал Офира Донована. Из депозитарных ячеек Йоаким извлек восемь толстых кожаных папок, в каждой из которых лежало подробное досье на вышеупомянутых мужчин. Меньше всего информации удалось собрать о Законнике – парень оказался чертовски скрытным. А вот досье Гектора Минца напоминало остросюжетный криминальный роман с элементами фантастики и эротики. На основе всего этого можно было бы написать отличную книгу.
Окинув взглядом впечатляющий результат своей работы, Йоаким начал складывать папки в холщовые сумки. Он размышлял о том, что парни затеяли игру с правилами, которые ему до сих пор не ясны. Деньги – самая незначительная часть ставок в этой игре, а они, вне всяких сомнений, высоки. Инстинкт подсказывал, что ввязываться в это не стоит, последствия могут быть катастрофическими. Но Йоаким Нессер решил, что готов сыграть в игру. Дело за малым: разобраться в ситуации и понять, к какой из сторон выгоднее всего примкнуть.
Распоряжение «не жалеть денег на отель» Клара восприняла буквально (на взгляд босса, даже перестаралась). Помимо двух просторных спален с примыкающими к ним ванными, в номере имелся рабочий кабинет и так называемая банная комната, напоминающая восточный хамам. Вокруг неглубокого бассейна, выложенного разноцветной плиткой, лежали пушистые ковры, тут и там были разбросаны подушки. Йоаким заказал кувшин чая со льдом и блюдо со свежими ягодами и фруктами, а потом сел у воды и начал просматривать папки с досье. Он делал это не в первый и даже не во второй раз, но его не покидало ощущение, что упущены какие-то детали. Вроде бы незначительные, но важные. За чаем последовали две чашки крепкого кофе, а потом и рюмка коньяка из обнаруженного в кабинете бара. Наконец Йоаким смирился с тем, что голова уже не варит, и отправился в постель.
Когда он открыл глаза, часы показывали начало восьмого вечера. Ему снилась Миа (и то был очень приятный сон) и Тот Самый Ублюдок (то был отвратительный сон, но Тот Самый Ублюдок возвращался часто, пора бы и привыкнуть), но в целом он чувствовал себя отдохнувшим. Желудок требовал еды, душа – созерцания красивых женщин, а тело – более близкого знакомства с ними. Или, если использовать более точные термины, разврата. Погружаясь в работу, Йоаким мог обходиться без секса неделями, но потом наверстывал упущенное. Он любил свою работу так же сильно, как разврат, и считал, что всему в этой жизни следует придаваться с полной отдачей. Ливий Хиббинс, если судить по его досье, разделял такой взгляд на вещи, и Йоакиму хотелось познакомиться с ним вживую. Отличная возможность совместить приятное с полезным: побывать в Ночном квартале и найти Халифа в одном из клубов.
Главный секретарь частной корпорации «Эверетт и Хиббинс», милая девушка по имени Элинор, работала по странному графику: она приезжала в офис в семь утра, уезжала в одиннадцать, возвращалась в четыре после полудня и уходила в районе девяти вечера. У нее не было ни мужа, ни детей, и свободное время посреди дня она посвящала походам в рестораны, салоны красоты и магазины, чаще всего – в компании подруг. Поразмыслив, Йоаким решил, что в промежутке между одиннадцатью и четырьмя в офисе ведется не совсем законная деятельность, о деталях которой секретарше лучше не знать. Он набрал нужный номер, и трубку сняли на втором гудке.
– Частная корпорация «Эверетт и Хиббинс», говорит Элинор, чем могу помочь?
– Добрый вечер, мэм. Меня зовут Йоаким Нессер. Я бы хотел побеседовать с мистером Хиббинсом. Он у себя?
– Здравствуйте, мистер Нессер. Мистера Хиббинса нет, но мистер Эвард сегодня задержался. Соединяю.
С Робертом Эвардом Йоаким познакомился лет пять назад, в те времена, когда тот еще работал на Законника, а его обязанности сводились к тому, чтобы делать людям и темным существам предложения, от которых они не могли отказаться. В армии о таких парнях говорили «качественный материал». Прямой, ответственный, способный на любую жестокость, но при этом не лишенный чувств. Работа у Рамона была грязной, но к Роберту он обращался редко, а платил хорошо. На должности секретаря-референта Халифа мистер Эвард избавился от грязной работы и получил четкий график, хотя каждый день трудился сверхурочно. Ливий заваливал его мелкими и крупными поручениями и вел себя как настоящий диктатор, требуя, чтобы все исполнялось в срок и с максимальной точностью. Впрочем, Роберт не жаловался и проявлял завидный профессионализм.
Он с ловкостью фокусника соотносил встречи из четырех ежедневников босса с его записными книжками, в которых фиксировались чертовски длинные списки задач, и создавал стройное расписание, оперативно внося туда изменения. На бумаге Халиф управлял двумя клубами Рамона, «Хрустальной лентой» и «Белой совой», но на практике также занимался «Призрачным замком» и регулярно помогал Дельмаре Росье, владелице «Северной змеи», в вопросах найма сотрудников. В отличие от Законника, который при первой же возможности перекладывал те или иные обязанности на плечи других, Ливий досконально изучал все процессы и любил контролировать их от и до. Он лично нанимал большую часть персонала, вникал в тонкости дизайна интерьеров и вел переговоры, связанные с арендной платой, едой или спиртным. Расписание у мужика было такое плотное, что позавидовал бы самый занятой в двух мирах бизнесмен. Йоаким подсчитал, что спит он в среднем по два-три часа в день, да еще и умудряется выделять время на плавание и игру в теннис.
