Чай оказался невероятно вкусным, насыщенным, как свежий весенний ветер на юге, когда мир просыпается после зимней спячки распыляя свой живой аромат. А лимонное печенье, не успев коснуться языка, таяло от соприкосновения со слюной. Сначала чувствовалась лёгкая кислинка лимонной цедры, перетекая в более сладкий вкус, но в меру. Текстура самого теста показалась ей по волшебному нежной. Лера заглотила половину из небольшого контейнера, пока Тамара Владимировна что-то вбивала в компьютере.

— Что ж, предлагаю начать. — лимонное печенье от её слов противно встало комом поперёк горла. Лера попыталась запить его чаем. Напряглась, села ровно, выпрямив спину, и навострила слух. — Мне не дают покоя ваши анализы крови. — произнесла она задумчиво, поглядывая на бумаги. — Я бы предложила вам пройти углубленное обследование для подтверждения или опровержения диагноза, который может пойти в заключение вашей медкарты. — заметив испуганный взгляд своей пациентки Тамара Владимировна поспешила ее успокоить. — Вам не о чем переживать, Валерия. Пока это просто мои догадки. Для начала я хотела бы задать вам пару вопросов, чтобы знать от чего отталкиваться.

Лера заторможенно кивнула.

Михеева взяла влажную кисть подруги, крепко сжала её пальцы, словно говорила, что она рядом. Лера отблагодарила подругу вымученной улыбкой.

— Беспокоит ли вас хроническая боль? Если да, то как бы вы оценили ее по шкале от одного до десяти?

— Да, у меня достаточно часто болит живот, особенно, если я нервничаю. А во время месячных боль бывает настолько сильной, что пальцы ног немеют. Не знаю…В пиковый момент на семёрку…нет, на восьмёрку.

— Цикл регулярный? Беременность, выкидыши или аборты были?

— Да. Точнее раньше был регулярным. 29 дней. Но после преждевременных родов стал сбиваться, увеличиваясь.

— Как давно вы потеряли ребёнка и на каком сроке?

— Почти три года назад. На двадцатой неделе. — механически ответила Лера.

— Головные боли? Тошнота? Головокружения?

— Да, по всем пунктам.

Тамара Владимировна задавала много разных вопросов, спрашивала: о наследственных заболеваниях, режиме дня, стрессе, о том, как часто Лера посещала гинеколога после неудачной беременности, анализах и прочем. А после вынесла свой вердикт.

— Назначу вам УЗИ малого таза, забор крови и мочи, а также осмотр у гинеколога. Сделаем МРТ для перестановки. Я позвоню вам, когда станут известны результаты.

***

Видимо, пессимизм — это заразно, иначе как объяснить то, что Лера вмиг перестала верить в лучшее. Буквально за сутки она стала совсем другой.

Или же на неё перебросилось странное настроение Шума?

Лера была готова поверить во что угодно, но только не в то, что могла подозревать у неё Тамара Владимировна.

Шум бесконечно приставал к ней с вопросами. Спрашивал об обследовании и ее самочувствии. Просил подождать ещё немного и не спешить выходить на работу.

Но она лишь отмахивалась, отшучивалась или отмалчивалась не желая заводить разговор на подобные темы.

В ее голове пошагово зрел чёткий план.

***

Сутки назад…

Днем ей позвонила Тамара Владимировна. Чтобы ответить на звонок и не вызвать подозрений у Андрея Лере пришлось спрятаться в ванной.

— Лера, здравствуйте. Не отвлекаю вас?

— Здравствуйте. Нет, Тамара Владимировна, не отвлекаете. Я вас внимательно слушаю. Уже что-то известно?

— К сожалению, у меня для вас плохие новости. Будет лучше, если завтра вы сможете подъехать ко мне.

Сегодня она планировала закончить дела как можно скорее. Уже завтра ей предстоит столкнуться с новой проблемой, которая не требует никаких отлагательств.

Лера встала пораньше, чтобы спокойно собраться на работу, приняла тёплый туш, сделала увлажняющую маску, выбрала лучшее платье.

Сегодня проведу свой день по обыкновению буднично. Да! Именно так!

Еще каких-то пару месяцев назад она и представить не могла, как будет рада возможности ненадолго зарыться в рутину, чтобы хоть на мгновение забыть о проблемах, за исключением их непоняток с Шумом.

От самой себя стало смешно.

Эта проблема решалась одним разговором, после которого все встало бы на свои места. Возможно, она бы так и сделала, если бы над ней не нависла другая угроза.

Ты просто боишься, что если он узнает, то окончательно отвернется от тебя!

Они молча позавтракали. Шумов одел на нее пальто и довёз до художественной школы.

Все шло как обычно, если бы не одно "но".

Её диагноз.

Тамара Владимировна уверяла, что проблема решаема. И что разбираться с ней они начнут уже завтра. Для этого Лере придётся приехать в клинику с самого утра.

На этом неприятные сюрпризы судьбы не закончились…

К своему удивлению во время обеда она заметила знакомую мужскую фигуру, которая с интересом рассматривала ее картину под названием «Бессонные ночи».

Мужчина настолько погрузился в изучение её работы, будто действительно разбирался в искусстве.

— День добрый. — тактично поздоровалась первой, двигаясь в сторону губернатора.

Прокопич даже не вздрогнул, лишь повернул голову вполоборота на её голос.

— Ах, Валерия, добрый-добрый. — ответил он, а после вновь вернулся к созерцанию прекрасного.

— Вам нравится? — она подошла ближе, сложила руки на груди и кивнула в сторону своего творения.

— Хм…очень, — без намека на ложь ответил мужчина. — очень интересная техника исполнения, где-то я такую уже видел. — задумчиво произнес он.

— Возможно. В институте искусств у меня был лучший учитель. Его картины широко известны в узких кругах. — она перевела взгляд на губернатора отмечая, что начальник Андрея выглядит достаточно хорошо для своих лет. Впрочем, статус обязывает. — Но вы же не за этим сюда пришли. — судя по тому, как красноречиво дернулась щека губернатора, догадки Леры оказались верны.

Рано утром из администрации вновь прилетело письмо “счастья”.

Лера с Яной долго пялились в монитор планшета после того, как ознакомились с информацией в полученном письме.

Следом пришло ещё одно. Во втором — секретарь Виктора Прокопича извинялась и пыталась объяснить, что произошло “неприятное недоразумение” из-за которого девушек сняли с конкурса. В письме говорилось, что внутренние разбирательства уже ведутся, что администрация и губернатор приносят им искренние извинения. И виновные обязательно понесут наказание.

Видимо Виктор Прокопич решил, что письма с извинениями недостаточно. Поэтому явился лично.

— Я хотел извиниться перед вами, Валерия. Прежде всего за то, что допустил подобное. — он наконец-то оторвал взгляд от картины и повернулся к ней лицом.

— Хорошо. — сдержанно ответила Богатырева.

— Но я пришел к вам не только ради этого. — бровь девушки вопросительно изогнулась. — Я бы хотел обсудить с вами дополнительное спонсорство вне конкурса. — он неуверенно кашлянул и продолжил. — Один мой знакомый занимается меценатством. Он как-то приходил в вашу школу и остался в восторге. Сказал, что я и сам, как любитель “прекрасного” по достоинству оценю ваши работы. Он узнал, что вы оставляли заявку для участия в конкурсе. И в связи со сложившимися обстоятельствами он готов пожертвовать сумму вдвое больше, чем вы могли выиграть.

— Но не выиграла. — она склонила голову набок, гадая к чему в итоге приведет их разговор.

Предложение губернатора было, скорее, унизительным, чем заманчивым. Ответить согласием — значит прогнуться. Это все равно, что подставить под удар вторую щеку.

Вся эта ситуация сложилась весьма малоприятно для них с Яной.

Они мечтали честным путем заполучить эту награду, а в итоге их красноречиво макнули головой в унитаз.

— Скажите, только честно. Вы пытаетесь таким способом откупиться? — Лера постаралась максимально скрыть возмущение в голосе.

— Не то чтобы… — уклончиво ответил мужчина.

— Это значит — да. — разочарованно хмыкнула. — Не все в этой жизни можно купить, Виктор Прокопич. К счастью, я и мой партнёр это понимаем.