Стена напротив окна осталась пустой. А слева от входа открывался вид со скалы на безмятежный океан.

Страшно было представить сколько времени, сил и строительной краски потратили подруги на свое творение. Но как и было сказано ранее, творчество выпало на один из самых сложных периодов, когда Яне необходимо было занять руки, чтобы унять тревожные мысли.

Мелких практически ничего не ела и не пила. Если бы Лера не запихивала в подругу хоть какую-то крошку, Янка бы умерла от истощения.

Но та страшная часть жизни осталась далеко позади, благодаря поддержке родных и работе с психологом.

Да, без медикаментов лечение Яны не обошлось, но большую часть работы взял на себя психолог.

Лера сладко потянулась, откладывая кисти на полку рядом с мольбертом, придирчиво осматривая свое творение. Но вдруг позади услышала шум.

Сегодня в школе был выходной, поэтому она никого не ждала.

Услышав чьи-то тяжелые шаги в ее сторону, напряглась и схватила кисть, покрепче стискивая её в руке.

Боже мой, Лера, ты действительно думаешь, что сможешь ею защититься?

***

На улице зима вступала в свою силу, набирая обороты.

С утра землю немного припорошило пушистым снегом, прикрывая коварный гололед, что образовался за ночь.

Андрей облачился в чёрное зимнее пальто чуть выше колена, купленное в прошлом году в одном из любимых магазинов в местном ТЦ. Под ним был надет тёплый вязаный свитер, подарок от Быстровых на 23-е февраля, темно-зеленого цвета под цвет его глаз. На ногах сидели темно-коричневые итальянские ботинки с искусственным мехом внутри, приятно удерживающие тепло.

Он зябко передернул плечами на входе, сметая с себя снежинки. Стряхнул с ботинок грязь и пошел вперёд по коридору.

Шумов ступал осторожно, будто по минному полю.

Что ты ей скажешь, Шумов?

Ты серьезно накосячил, мужик!

Лера сидела к нему спиной, вытянула руки вверх, потянулась и что-то мило мурлыкнула себе под нос.

Половица под ногой Шумова предательски скрипнула. Лера от неожиданности вскочила со своего стула, вскрикнула испуганно и обернулась, плотно зажав в руке деревянную кисть

— Какого…??? Шум? — гневно зыркнула, поджимая манящие губы от недовольства, но руку не опустила.

— Не знал, что мы перешли на наши прозвища, Тучка. Решила молодость вспомнить?

И пока она продолжала молчать, рассматривая его, словно в первый раз, мило при этом посапывая. Андрей принялся блуждать глазами по её изгибам.

Глубоко синее платье немного ниже колен с юбкой форме колокольчика и рукавом три четверти, шикарно подчеркивало достоинства ее фигуры. «V» образный вырез на груди заманчиво притягивал взгляд, красиво обтягивая упругие полушария. Каштановые волосы оказались неизменно заплетены в причудливый колосок.

Она всегда так делала перед тем, как начать работать.

— Может уже отпустишь свое оружие? А то мне немного страшно.

— Ах, страшно ему! — угрожающе протянула Лера, схватив со стола тяжелый стеклянный стакан с водой, в котором, по видимому, ополаскивала кисти в краске. Замахнулась. Вода с характерным звуком расплескалась по полу.

— Ле-е-ер! Не глупи.

— Это ты не глупи! Стой, где стоишь!

— Ты же не станешь…

— Пошёл к черту, Шум!

— Лер, я просто хочу поговорить.

— А я хочу, чтобы ты убрался из моей мастерской!

Шумов поднял руки над головой и аккуратно шагнул вперёд,

— Только если вместе с тобой. — он глухо сглотнул, в попытке подобрать правильные слова. — Кстати, поздравляю с разводом, Богатырева.

Второй шаг.

— Андрей! Я не шучу! — замахнулась крепче своим “оружием”. — Уходи. Я не в настроении. Боюсь прибить тебя чем-нибудь в порыве злости, а в тюрьму не охота. Меня ж ни один суд не оправдает за убийство замгубернатора. И поэтому будет лучше, если ты останешься на безопасном расстоянии.

— Может я хочу находиться в зоне опасного расстояния? — склонив голову на бок, ответил он.

— Шутки в сторону, Андрей, я буду кричать!

— О! Так даже интереснее, давно хотел послушать как ты кричишь. Но может лучше послушаю, как ты стонешь?

Третий шаг.

Стеклянная банка со свистом пролетела над его головой, но в последний момент он успел увернуться.

Неожиданно!

Богатырева не успела опомниться, как оказалась в крепком кольце мужских рук.

— Поймал! — самодовольно ухмыльнулся Андрей.

***

ПОЗВОЛЬ МНЕ ОСТАТЬСЯ

***

Хочу остаться, замедлить бег

И не вращаться.

Хочу остаться, ведь я не снег,

Чтоб возвращаться.

Хочу остаться в глазах твоих,

Читая нежность.

Хочу остаться, меняя жизнь

На бесконечность.

Ю. Старостина

***

— Поймал!

— Отпусти. — прошипела Лера, как кошка.

— Ну уж нет. Ты меня выслушаешь.

— Шумов, ты переходишь все границы.

— Извини, но по другому не получается. Зачем ты сбежала?

— Надо было остаться третьей? — выплюнула с обидой, пытаюсь вывернуться.

— Лер… — стиснул ее сильнее.

— Ненавижу! Ненавижу тебя! Ты все испортил!

— Я накосячил. Прости. Прости, моя хорошая.

— Нет. Нет. Нет. — замотала она головой.

— Послушай. — Андрей схватил ее кисть, укладывая себе на грудь, где лихорадочно бился его мотор. — Если не веришь мне, то поверь моему сердцу. Оно каждый раз сходит с ума рядом с тобой. Я спать не могу без тебя, есть, дышать, жить в конце концов.

— Ты врёшь. — тихо-тихо. — Я видела…вас…в кабинете. Что за игры ты устроил, Андрей?

— Мы расстались. Надо было сделать еще после той ночи с тобой. Но я настолько погряз в делах…

— Мне не нужны твои оправдания, Шумов. Отпусти меня.

— Никогда! Слышишь? Даже думать не смей! Никогда. Однажды уже отпустил.

От мысли, что он может навсегда её потерять, Андрея пронзила волна страха.

Пусть лучше кричит. Выскажет ему все, но останется рядом.

В отчаянном порыве он обхватил её лицо, впиваясь в любимые губы.

Лера упрямо сжала зубы, не желая его пускать.

Ему пришлось немного надавить на ее щеки, чтобы углубить поцелуй. Но и это не помогло. Он отстранился. И следом ему прилетела оглушительная пощечина.

— Заслужил. — медленно протянул Шумов. Провел языком по разбитой губе, ощущая вкус собственной крови. Рука у Леры хоть и была нежной, но неожиданно оказалась тяжелой.

— Не смей больше со мной так поступать. — ранимо и с дрожью в голосе.

— Прости, что сделал больно. Это больше не повторится.

Воспользовавшись коротким перемирием, он вновь ее поцеловал. В это раз Лера с чувством ответила. Казалось, что в этот поцелуй она вложила все то, что не успела ему сказать.

— Как же я хочу тебя, моя соблазнительная Тучка! — выдохнул он, слегка прикусывая открытый участок ее шеи. Подхватил, усаживая на подоконник, от чего Лера сдавленно ойкнула.

Медленно следуя по её телу прохладным пальцами, оставлял горячие поцелуи, вызывая табун колючих искр у нее по всему телу.

Поднялся от щиколоток к бедру, плавно завёл ладони под ягодицы и резко притянул Леру лобком к своему возбужденному паху, пока губы продолжали нетерпеливо бродить по ее телу.

Грудь Андрея после каждого прикосновения к ней поднималась все чаще, кровь закипала. Желание оказаться в ней росло с каждой секундой.

Шумов сдавленно застонал, когда Лера закинула свои руки на его плечи и провела пальцами по чёрным, как смоль, волосам.

Вот она вся в его власти, такая горячая, нежная и румяная. С чувством отвечает на ласки, сдавленно постанывая.

Невесомо коснулся губами её родинки в уголке рта. Она выгнулась навстречу его ласкам. И у него окончательно сорвало крышу.

Поцелуй вышел немного грубее, чем он хотел. Он оголодал по ее губам, по ее стонам и плавным изгибам. Не верилось, что Лера простила его. Что отвечала на поцелуй, также задыхаясь и хрипя от возбуждения, как и он.