— Вот странный ты все же мужик, Шумов. То глазки ей строишь, то вино и конфеты приносишь, когда ей плохо, знаки внимания оказываешься, а потом в кабинете со своей девкой сосешься на глазах у Лерки. — теперь Михеева свою неприязнь не скрывала вовсе. Да и к чему? Пусть знает, что поступил как конченый гад.

— Что ты хочешь этим сказать?

Михеева проигнорировала его вопрос.

Инна в этой компании оказалась старше их всех. Даже при своих 34 годах, выглядела она на все 25. Но мудрости в ней было не занимать.

— А ты знаешь, почему Стас думает, что я ему изменяю? — неожиданно переключилась на личную тему. — И почему мы никак не поженимся? Ну я тебе расскажу.

Докурив сигарету, стряхнула остатки пепла в пепельницу и с остервенением затушила её.

— Вот любите вы мужики все усложнять. — продолжила тем самым она. — Возьмём Стасика моего. У него член не встаёт, а он лечиться не хочет. То, что это психологическое, а не физическое мы давно выяснили. То есть теоретически, это вылечить можно. Однако ко врачу он идти не желает. Боится или не хочет решать проблему… Хрен его знает. Как бы я ни пыталась воздействовать на него — он ни в какую. Дошло уже до того, что сказала, что не выйду за него замуж, пока не решит эту проблему. — она зябко повела плечами и прикурила вторую. — И ведь я готова его поддержать. Но ему это, кажется, даром не нужно. Мне даже пришлось придумать эту чертову байку о своих изменах, чтобы хоть так зацепить Стаса, но и это его не берет! Знаю, что ты осуждаешь меня. По глазам твоим вижу. Но я никогда, ты слышишь меня, Шумов? Никогда не изменяла Стасу. Я не настолько глупа.

Андрей слушал молча, не перебивая. Понимал, ей самой нужно выговориться, а это своего рода исповедь, чтобы на что-то решиться.

Инна нахмурила светлые брови и провела мизинцем между ними, словно пыталась уловить суть собственной мысли.

— Так к чему это я. А, ну да, вы же любите все усложнять! Что тебе мешает сказать Лере, что она тебе не безразлична? Что? — перехватив его тяжёлый взгляд глаз, она дополнила. — Не зыркай так на меня, мы же не дураки в самом-то деле. Всё видим и слышим. Ты её любишь?

— Да.

— Тогда не сиди сложа руки! Дерзай! И чтобы ты знал. Она у Янки жила эти дни. Но если что, это не я тебе рассказала.

После слов Инки, он в порыве подхватил её на руки, расцеловав в обе щеки. Из-за чего не заметил силуэт, что медленно надвигался на него справа. А уже через секунду из глаз посыпались искры.

Михеев, будто озверевший медведь, конкретно приложился кулаком к лицу Шумова, вкладывая в удар все свое негодование.

Все-таки удар у ревнивца поставлен отменный.

— Ты охуел, Михеев? — Андрей попытался встать, ощупывая челюсть на наличие повреждений, пока из глаз яркой россыпью сыпались колючие искры.

— Это кажется ты охуел! И берега попутал, придурок! Какого черта руки распустил, лапая мою женщину! — прогремел Стас.

Кажется, Андрей никогда не видел эту сторону друга, да и вряд ли хотел снова с ней встречаться. Особенно после того, как получил по морде.

— Да не собирался я ничего с твоей женщиной делать! Я просто хотел отблагодарить. — прогремел Шумов в ответ, но оправдание Стасом не засчиталось.

— Благодарность свою себе в жопу засунь, понял?! Или ещё раз вмазать, чтобы лучше дошло? Если Влад тебе не смог мозги вправить, так я помогу. — глаза Стаса горели, руки чесались, а язык нёс все, что на него положили.

— Стас, да остынь ты, Инна мне с Лерой помогла! — у Андрея не осталось других аргументов. Теперь он понял, что с этого и надо было начинать.

Плечи Стаса медленно опустились и расслабились, а взгляд смягчился, когда он обернулся к своей женщине.

— Котенок, он тебя не обидел? Иди сюда. Испугалась, малышка моя? — он прижал к себе невесту, подумав о том, что пора все же решать свои проблемы, иначе рано или поздно он её потеряет.

— Дурдом какой-то! — всхлипнула Михеева, оглядывая отекшую кисть своего мужчины. — Нужно лёд приложить.

Андрей ещё раз ощупал травмированную челюсть. Ломящая пульсация в ней нарастала, давила. В глазах до сих пор искрились созвездия.

— И мне пару кубиков заверните.

***

ВОКРУГ ШУМ

***

Художественная школа, хозяйками которой являлись Лера и Яна, впервые торжественно открыла свои двери 4 года назад.

Здесь девушки давали частные уроки за хорошую плату для всех желающих. Иногда из школ к ним приводили целые толпы детей для проведения мастер классов. Настоящие же ценители искусства заказывали картины на подарок или для оформления интерьера.

Самые успешные картины личного исполнения или же своих учеников девушки вывешивали в галерее, которой служил просторный и светлый коридор по направлению к классам.

Практически любую из этих картин можно было приобрести в пользование. Часть денег с которой обязательно жертвовали в детдома.

Мелкая и в прошлом Быстрова очаровывали людей своим талантом, рвением к прекрасному и клиентоориентированностью.

Если рассматривать их талант по отдельности, то Лере лучше давались акварельные и масляные краски с пастозным видом мазков.

Благодаря этой технике она создавала определенный рельеф, с помощью которого могла подчеркнуть форму предмета. Её картины переливались массой оттенков, казались живыми, как 3D эффект.

Яна же отдала свое предпочтение работе с углем и карандашами. По большей части она писала портреты или что-то локальное, например, части тела. Но больше всего она обожала изображать в своих работах руки.

Две разные девушки связанные одной мечтой.

Когда назрел острый вопрос об открытие своей художественной школы — перед подругами встала проблема.

Где взять денег на осуществление общей мечты?

Яне охотно помог её старший брат. Он безвозмездно вложил свои деньги, что заработал за счет шиномонтажного бизнеса.

Вова видел, как тяжело было сестре в последнее время. На них предательски навалились разом все тяготы жизни.

Сначала погибли родители в страшной автокатастрофе, после которой маму и папу пришлось хоронить в закрытых гробах. После страшной аварии их буквально пришлось собирать по кускам.

Затем жених Янки покончил с собой…

Если бы не Быстрова, которой Вова был по гроб жизни обязан, его сестренка совсем бы зачахла. И,скорее всего, сейчас бы не топтала бренную землю, а кормила собой червей.

И если у Вовы личная жизнь не клеилась из-за воза работы, то Янке же попадались одни мудаки, которых он мечтал удушить лично.

Лера свою часть оплатила благодаря кредиту. Но треть от её доли внёс Влад, сделав подарок жене на день рождения. Остальную часть она потихоньку платила сама.

Их художественная школа представляла собой небольшое одноэтажное помещение в жилом доме. Место оказалось достаточно интересным и живописным с великолепным видом на реч порт и набережную.

На входе посетителей встречал широкий коридор с картинами и персональной подсветкой. Далее он расходился надвое, подобно притокам из русла реки.

Дверь справа — для кассовых уроков, слева — для персональных занятий.

И если первая комната обладала огромными французскими окнами в пол с видом на пирс и кремовыми стенами. То вторая же казалась менее освещенной. Атмосфера там царила совершенно иная.

Девушкам пришлось потрудиться на славу, чтобы второй зал хоть немного походил на то, что они задумали реализовать.

Роспись стен как раз совпала с чередой потерь Яны. Возможно поэтому дизайн классной комнаты был немного мрачным. Но учеников это ни коим образом не отпугивало, скорее наоборот, они рассматривали труды своих учителей разинув рты, восхищенно «охая» и «ахая».

На стене со стороны окна, которое по желанию Леры они оставили круглой формы, от потолка до пола простирался темно-зелёный лес с пышными кронами, густым мхом и лёгкой дымкой тумана, как в Форксе. По правую руку от входа они изобразили мрачный и штормовой пляж с чёрной галькой вместо песка, огромными валунами у скал и холодными Атлантическими волнами под цвет хмурого серого неба.