— Нет нужды. Куда важнее наши подозрения о том, что эта группировка работает на один из высокопоставленных дворянских родов.

Он замолчал, давая мне возможность переварить услышанное.

И пока что ничего хорошего оно мне не сулило… Сказав это, Юсупов совершенно точно уже втянул меня в какую-то игру…

— И каким образом я отношусь к этому делу?

— Самым прямым. Люди из этой преступной группировки убили некоего Льва Звягина. А он работал на нас, хотя, полагаю, и не знал этого.

Ледяной комок внутри стянулся ещё сильнее.

Это плохо… Очень плохо…

— Вижу, вы понимаете, к чему я клоню. Ни некроманты полиции, ни наши специалисты не смогли выудить из трупа никакой информации об убийстве. Слишком много времени прошло со смерти мозга. Позже мы передали тело в «Арканум», и попросили декана факультета Целительства заняться им, но и она не смогла ничего вытащить из уже разлагающегося мертвеца. Так что мы оставили тело академии, в качестве учебного пособия. А через неделю после этого жена убитого получила анонимное письмо.

Я допил шампанское и посмотрел на экран, проецирущий проплывающую под нами ночную Москву.

Хм, а ведь со всеми этими огнями она куда красивее, чем днём…

— Марк?

— Так и думал, что анонимности в сети не существует, — я пожал плечами, — Но даже подумать не мог, что окажусь втянут в такие… События.

— Жена убитого сразу обратилась в полицию, — продолжил Юсупов, — И они начали действовать раньше, чем мы успели притормозить их. Смерть «крота» — это несчастье, разумеется, — в голосе инквизитора сочувствия было ни на грамм, — Но нас бы устроило и просто подождать, пока преступники передадут груз заказчику. Но этого не случилось. «Витязи» разгромили бизнес-прикрытие бандитов, отыскали улику, которую вы описали — перстень. Затем за дело взялись менталисты, и дело было уже не остановить. А потом все, кто был той ночью в лесу, умерли.

— В смысле⁈

— В одну и ту же минуту у них остановилось сердце. У каждого из десяти человек.

Я осмысливал сказанное.

— Думаю, вы уже поняли, о чём я хочу спросить? — приподнял тонкую бровь Юсупов.

Конечно понял. И лихорадочно перебирал в голове варианты вранья. Рассказывать правду было ни в коем случае нельзя…

— Как вы узнали об убийстве?

— Вы ведь знаете, что я учусь на неведомом факультете? Полагаю, это было… Спонтанное проявление одной из граней дара.

— А поконкретнее?

Я рассказал инквизитору о случае в мертвецкой, вот только изменил пару моментов. Ни слова о пожирании сил мертвеца и «подключения» к Заварскому. Вместо этого я якобы нанёс спонтанный удар по трупу всей энергией вперемешку, и она смешалась с некротикой. А потом по мне ударил откат, и я увидел то, что увидел.

— Хм… — выслушав меня, Юсупов поджал губы, — Если бы я лично не просканировал вас несколько раз, то не поверил бы в столь… Нелепую историю. Но вы действительно «неведомый». В вас перемешаны десятки видов энергий, и думаю… Да, в какой-то степени случившееся возможно. Ментализм, который зацепил каким-то чудом уцелевшую крупицу памяти… Или обратное предвидение…

Я постарался не выдать облегчения, и молчал. Граф, казалось, размышлял сам с собой.

Наконец, он снова заговорил:

— И часто у вас случаются такие… Прозрения?

— Была пара случаев, — я снова пожал плечами, — На первом занятии по теоретической магии я так разозлился на преподавателя, что смог создать мощный огненный щит.

— Да, я навёл справки о том «нападении», — фыркнул инквизитор, — Занятное было чтиво…

— И во время Испытания. Я… Простите, кажется, я заключил смертельный контракт с академий, и не могу рассказать вам деталей. Иначе вам придётся объяснять, почему моя голова взорвалась в вашем АВИ.

Юсупов усмехнулся.

— Значит, в вас время от времени «выстреливает» самая разная магия… Думаю, вам как можно скорее следует научиться контролировать этот процесс. Неизвестно, к чему это может привести.

И что, всё⁈ Он так просто мне поверил⁈ Не будет пыточных, менталистов, и прочего⁈

Что-то не особо в это верилось…

— В начале разговора вы сказали, что я дважды влез в ваши дела. Хотелось бы понимать — когда я умудрился сделать это ещё?

— Пожалуй, тут не подходит термин «влез», — задумчиво протянул инквизитор, — Скорее, просто оказались не в том месте и не в то время.

— Вы говорите о событиях в «Империи»?

— Именно. По странному стечению обстоятельств вы оказались на приёме у Терентьева, который за несколько минут до вашего визита разговаривал с человеком, тоже заинтересовавшим наше ведомство.

Я мигом припомнил «неприметного» господина. Неужели речь о нём? Интересно, кто он?

— Это как-то связано с первым случаем?

— Может быть. А может и нет. А может…

Не удержавшись, я улыбнулся. Продолжение фразы из фильма я тоже знал. Юсупов оценил это.

— Вы должны понимать, Марк, что я позвал вас не для того, чтобы рассказывать о секретных операциях инквизиции.

— И я с невероятным интересом жду вашего предложения.

Теперь инквизитор рассмеялся, не сдерживаясь.

— А вы так уверены, что я собираюсь что-то предложить?

— Всё указывает на это, — я протянул мужчине бокал, и он снова его наполнил. Умирать — так с песней, — Уверен, за прошедшую неделю вы проверили всю мою подноготную и подноготную моей семьи до третьего колена. А вашу слежку я заметил ещё в первый день. Если позволите — те два «неприметных» парня явно стажёры, даже у меня хватило внимательности заметить их.

— Так-так-так…

— Это произошло только потому, что я заподозрил в событиях в «Империи» Анатолия Хрусталёва. Вы же и о нём наверняка знаете?

— Спектакль, который вы тогда сыграли заслуживает отдельной постановке в Большом театре.

— Благодарю. Тогда вы должны понять, что после визита к Терентьеву и дачи показаний я беспокоился о своей безопасности. Позвонил в полицию Железнодорожного, уточнить, отправился ли Хрусталёв отбывать заслуженное наказание. И узнал, что он сбежал, убив нескольких полицейских. Так что я насторожился. И заметил ваших ребят.

— Разумеется, — серьёзно кивнул Юсупов, — Но не дело, чтобы обычный студент определял наших агентов… Придётся провести беседу со стажёрами.

— Это меня мало волнует, — честно признался я, — Куда важнее то, что вы собираетесь сделать меня наживкой.

Инквизитор несколько секунд внимательно рассматривал меня.

— А я в вас не ошибся, Апостолов, — наконец, произнёс он, — Вы всё схватываете на лету. Вкупе с характеристикой из «Арканума»… Да, безусловно.

— О чём вы?

— О том, что вы правы. Пусть по незнанию, пусть случайно — но вы дважды перешли дорогу кому-то очень влиятельному. Кому-то, кто не прощает таких обид.

— Не скажу, что это меня радует.

— Я понимаю. Но это… Может сыграть нам на руку.

— Нам?

— И вам, и мне.

— Ну вот мы и добрались до предложения, — усмехнулся я, отпивая шампанского.

— Оно не особо страшное. Вы правы — стать наживкой не очень приятно, но не думаю, что в ближайшее время тот, кого я ищу, предпримет какие-то действия. Слишком сильно он наследил. Смерти той банды — раз. Чернокнижное проклятье, наброшенное на Терентьева — два. И последнее куда важнее. Наверняка всё предполагалось выставить как теракт какой-нибудь чернокнижной ячейки, или случайное событие, будто банкир виноват сам… Заказчику требовалось убрать его — и меня беспокоит, что я не понимаю, зачем. Все ниточки оказались оборваны.

— Не проще было просто застрелить банкира?

— Если бы целью был он один? Безусловно. Но вот если целей было две…

Я мгновенно понял, куда он клонит.

— Хотите сказать, что… Я тоже был целью?

— Вполне возможно.

— Но смысл привлекать столько внимания ради какой-то обиды за то, что я обнаружил бандитов⁈

— К сожалению, правды мы теперь не узнает. Не сейчас, по крайней мере. Быть может, дело совсем в другом. И это возвращает нас к моему предложению.