В тот день Грог планировал добраться до «Черного уключника» и обойти земли на краю долины, но Олдрич добрался до него раньше. Они встретились на горных тропах возе обширного леса. Старик выглядел как обыкновенный странник в плаще с капюшоном. Он провел его через лес к пещере, которую называл Сторожевым гротом. В дороге некромант поведал, что смерть Бангладора была лишь началом борьбы. Остальные враги должны были прибыть со дня на день. Вмешаться в их дела ему повелел сам Ниргал. С его слов произошла некая ошибка, которую в отношении избранника допустил сначала Назир, а потом и сам Бангладор, после чего владыка ночи повелел ему отправиться на север и устранить собрата по вере.

К мысу они пришли глубокой ночью, в разгар жуткой бури, уставшие, голодные и насквозь вымокшие. Следующие несколько дней лил дождь. Все это время он провел на втором ярусе в одиночестве, учился становиться невидимым и гонял палкой лесных скорпионов. Память к нему так и не вернулась, зато возвращался Олдрич, каждый раз обещая помочь.

Шагнув к лестнице, Грог хотел спрыгнуть и выйти наружу, но в последний момент передумал. За спиной раздалось недовольное ворчание. Олдрич поднес один из пергаментов к светильнику и тряхнул головой. Казалось, свет причиняет ему боль.

– Расскажи, что с тобой стряслось? – попросил Грог, пытаясь хоть чем-то себя занять. – Почему ты так боишься света? Тебя прокляли или ты сам себя довел?

– Сейчас не время.

Чародей любил давать отсрочку всему. Он взял другой свиток. Грог отложил меч и подошел к нему. Свитки, которые старик принес этим утром, оказались картами. Та, которую держал Олдрич, была самой большой. На ней виднелись не только горы и ущелья, но и крошечные ориентиры, вроде каменных кругов, озер и даже ручьев. Приглядевшись к пергаменту, Грог не нашел на нем следов человеческого жилья, кроме нескольких домиков с киркой над крышей, по всей видимости, обозначавших шахты.

– Правильно. Это карта севера, – пояснил Олдрич, прочитав его мысли. – Самая точная из тех, что мне удалось купить. Удивительно. За четыреста лет никому так и не удалось исследовать Миркхолд целиком.

– Там пропало много людей.

– Люди пропадают повсюду. Особенно много душ съедает пустыня, – молвил учитель, глядя на карту. – Ваш остров не такой опасный, как моя родина, но без нужды по нему лучше не разгуливать.

Он вытянул палец и прочертил им дугу на карте. Там, куда указал чародей, виднелся символ в виде моста. Далее черная лента вела к пятну, вокруг которого находились три шахты.

– Вот здесь раньше пролегал торговый путь – от старого моста до серных шахт на востоке и далее в обход Чахлого болота на север в сторону Скалистого предела. Первые колонисты провели его, чтобы добывать золото и серебро, но быстро забросили, после того как в Черном котле нашли кладенцовую руду.

– Смутно припоминаю.

В голове остались только обрывки воспоминаний. Кто-то рассказывал ему, что остров заселен лишь потому, что в Рудных горах находятся богатейшие залежи кладенцовой руды и риклия. Кладенцовую руду добывали королевские проспекторы на юге в Вихтруке, а риклий – каторжники на востоке в Пайнруте. Без них Миркхолд так и остался бы необитаемым островом с единственной рыбацкой деревушкой.

– На север легче всего попасть двумя путями, – продолжал Олдрич. – По суше, через подвесной мост, или по морю, через Соловьиную бухту. В последнем случае придется плыть на лодке мимо Майнрима. Помнишь, что это такое?

– Город шахтеров по ту сторону Рудных гор.

Чародей кивнул и провел пальцем вдоль береговой линии, от ориентира в форме копья до места, где была бухта.

– Этот путь длиннее, но безопаснее. В Майнриме можно пополнить припасы и провести ночь. К сожалению, опасности будут потом. Чтобы попасть на север, придется пройти через земли троллей и заболоченные долины, где живут бульвирмы.

– Кто?

– Гигантские паразиты, похожие на червей. У них ядовитая слюна и острые зубы. На большой земле такие твари редко встречаются.

– Повезло им там… на большой земле, – напряженным голосом молвил Грог, глядя на то место, где находилось Чахлое болото.

Внизу под болотом виднелся крошечный треугольник с киркой. Там рисовальщик изобразил озеро, окруженное скалами. Потом его взгляд скользнул влево от болота, остановившись на странной постройке с острым шпилем на вершине.

– Я много лет изучал Миркхолд, – продолжал Олдрич, перечеркнув пальцем линию гор на севере. – Это самый загадочный остров в мире; и он больше, чем кажется. За Скалистым пределом есть леса и долины, закрытые от людей. Колонисты веками добывают здесь руду и разводят хозяйство, не подозревая, что находится у них под боком. В библиотеке Аксакола есть упоминания о городах и некоем хитром народе, населявшем остров во времена ранней империи. Жаль, никто не знает о них. Никто, кроме меня.

Грог приподнял брови, наблюдая за движением тонкого пальца. Он не понимал, к чему этот разговор, но чувствовал, что учитель затеял его не зря.

– У меня на родине есть одно удивительное место. На западе пустыни возле залива Найра стоит разрушенный город Эрибазилон. Когда-то давно он был первой столицей Меандрийской империи и оставался одним из самых больших городов в мире до извержения Вергалия.

– Там, где нашли пещеру с вергальскими клинками? – встрепенулся Грог, вспомнив еще одно событие о котором когда-то слышал. – Семь мечей в одной крипте. После этого зеркальные клинки повсюду стали называть «вергальскими».

– Молодец, – одобрительно закивал Олдрич. – Многие алмеры думают, что Эрибазилон был построен муссалами в начале Нового Цикла. Я тоже так думал, пока не начал раскопки на месте Храма Солнца. Оказалось, что город стоял там задолго до объединения племен Энера и становления Меандриона императором. Скорее всего, Эрибазилон воздвигли люди, жившие в Старом Цикле.

– Люди из прекрасного города… – вырвалось у Грога.

Олдрич поднял голову и внимательно на него посмотрел. Ему пришлось рассказать о снах, которые он видел, будучи гримлаком. Бангладор называл это чутье «памятью предков». Заключалось оно в том, что звери каким-то образом могли видеть прошлое. Никто, кроме некромантов и друидов не был способен на такое. Перевоплотившись в животное, заклинатель получал этот дар, и каждую ночь ненадолго переносился в былой мир. Чаще видения напоминали обрывки воспоминаний и касались всякой ерунды, но иногда перевертыши видели удивительные вещи.

– Да. В юности и я ходил в звериной шкуре, – с улыбкой молвил Олдрич. – Многие молодые некроманты занимались этими шалостями. Многие видели город с башнями. Некоторые даже слышали слова тех людей и бывали у них в домах. Сейчас от видений мало пользы.

– А потом Нисмасс обрушил на Гамелан огненный шар, – предположил Грог, вспоминая, как за огнем поднялась вода, накрыв город и его обитателей. – И как-то огонь смог породить воду. Наверное, это была мощная магия.

– Океан смыл людей и все жилища, но оставил Эрибазилон; и я догадываюсь, почему, – заключил Олдрич, подняв сухой перст. – Город стоит на возвышении. Он вполне мог уцелеть во время Великого потопа.

– И что с того?

– А то, что развалины храмов на Миркхолде похожи на те, что стоят в Эрибазилоне. Если и остались следы древних людей, то их можно найти на Миркхолде. Поэтому я здесь.

– Ты, вроде, сказал, что должен исправить какие-то ошибки?

Старый некромант отложил пергамент и погасил масляный светильник. Встав напротив, он откинул капюшон. В полутьме Грог увидел осунувшееся лицо с темной кожей и черными волосами, заплетенными в три пышные косы. На левом глазу учителя была квадратная шора.

Олдрич водрузил руки ему на плечи и молвил:

– Я долго странствовал по Сурану и Форстмарду в поисках знаний. Обошел половину Дунлага. В каких только городах я не побывал. Всю жизнь меня манила тайна этого мира. Откуда мы пришли? Откуда появились никты? Почему боги оставили нас? Раньше я считал, что ответы скрывает пустыня, но кроме Эрибазилона и нескольких артефактов в Ниппуре, ничего и не нашел.