Он снял шелковую рубаху и смочил тело. Чтобы привести в порядок три черные косы потребовалось еще больше времени. Вскоре за спиной раздались шаги. Он стремительно развернулся, схватив меч, и так же быстро его опустил. С посохом в руках неподалеку стоял Бангладор, как всегда, в грязной, холщевой камизе до колен. Голые ноги чародея были обвязаны бинтами, из-под которых сочилась коричневая жижа.

– Доброе утро, Тубал Хамар, – поздоровался некромант, почесав короткую бородку. – Вижу, вы нашли мое любимое место.

Сомбра кивнул, повернувшись к старику спиной, и не стал спрашивать, откуда тот знает его боевое имя, которое даже он сам с начала службы во дворце успел позабыть. Говорить с ним тоже не хотелось.

– Я люблю размышлять в одиночестве. Здесь мне никто не мешает, – не сразу ответил он, сделав упор на «одиночестве», но чародей не понял намека.

– Тогда вы попали куда нужно. Шум бегущей воды помогает медитировать. Верите ли, за двенадцать лет мне не надоело смотреть на этот ручей. Раньше он был шире и глубже. Однажды я нашел в нем жука-огнекрыла…

– Разве вы не должны мастерить болы? Чем быстрее они будут готовы, тем скорее мы вернемся в Готфорд.

– Это не болы. Тут все намного сложнее.

Старый демон уселся рядом с водой. Он и впрямь не торопился. Позавчера вечером у них состоялся большой совет, на котором присутствовали шакал Фарид, надменный гулраб Торак и громила Юн-Гул. Многое было сказано в ту ночь. Бангладор до высокой луны описывал, как семнадцать лет назад с ним заговорил Ниргал, потребовав сыскать ученика близ крепости Холдварг; как ему пришлось отправиться в Ниппур, где он получил от верховного привелителя задание найти «Фахтар Алмэра»; как вынудил кузнеца выковать священный клинок и как погубил трех гамеланцев, одного из которых сделал темным генералом. Рассказал некромант достаточно, в том числе о встрече с Грогом и последующем обучении парня, но вместе с тем и ничего полезного.

В итоге они приняли решение выследить Олдрича и Грога. Тут-то как раз и пригодился молчаливый Юн-Гул. Волосатый громила с бледной кожей ни слова не понимал на магорском и тем более на фарзи. Даже язык собрата Торака был для него сложным. Чародей объяснил верзиле, что от него требуют послать пятьдесят воинов с гримлаками в долины на юге. В ответ великан пробормотал что-то по-звериному и ушел. Так выяснилось, что гримлаков им не хватает. Одного загрыз сам Грог, четверо сбежали, а двух хищников до смерти забили палками никты. На оставшихся зверюг рассчитывать не приходилось. Племя использовало их для охоты. Юн-Гул пообещал Бангладору послать гонцов в Рудные горы, чтобы ему привели больше воинов и свежих гримлаков.

С тем же успехом они могли начать поиски сразу после побега Грога, а не ждать целую неделю их прибытия. Что же касается двенадцати разведчиков и гримлаков, которых Бангладор послал на поиски беглеца неделю назад, то они были горстью песка в пустыне.

– Не беспокойтесь, первый визор. Даю слово, скоро вы вернетесь домой.

– Домой? – повысил голос он.

– Да, в Готфорд. В особняк Рема, что стоит на Площади Брума. Вы же воин. Ваш дом там, куда приведут ноги. Не так ли?

Сомбра промолчал. На ум пришло высказывание сумасшедшего нисманта, труд которого он так и не осилил. В нем фанатик по имени Теоман часто сказывал: «Любовь к Нисмассу начинается в храме, и ведет туда, куда принесут ноги». Вот только воином этот безумец не был.

– Вам не нравится в гостях? – с притворным сочувствием спросил Бангладор. – Хотите снова бороздить Алмерское море? Никогда не понимал людей, превозносящих пустоту превыше этого.

Чародей обвел рукой горы и ряды хвойных деревьев. Сомбра проследил за жестом. Он давно не слышал, чтобы пустыню Суран называли «Алмерским морем». С карт это название сошло тысячу лет назад. По легенде, картограф Сабиспиона I переименовал песчаное море, использовав нерушимое имя с клинка «Малар Суран», который нашли в тот год неподалеку от Колпоса.

– Тут не о чем говорить, господин. Наше золотое море всегда будет пустым для магорцев вроде вас. Назир сказал, что вы родились в Грэйнфилде.

– Я уже давно плотью и кровью алмер, – с гордостью молвил Бангладор, потянув за черный локон. – Верите ли, иногда даже косичку заплетаю.

– Коса вам ни к чему. Вы не воин. Да и ваш фарзи не так силен.

– Зато ваш магорский почти безупречен, чего нельзя сказать о почтенном Фариде.

– Фарид шесть лет учил его в университете Асматура, – не без улыбки произнес Сомбра. – Я выучил этот глупый язык за год на допросах.

Посидев еще немного в тишине, они одновременно встали. Бангладор поглядел туда, где стоял их общий лагерь, и покачал головой.

– Сдается мне, этот Фарид в свое время много колодцев заплевал.

– Ваалан бакар! Еще бы!

– Мерзкий змей, – охотно перевел чародей. – Может, это он укусил Мунданса?

– Ядовитым змеям отсекают головы.

– На обратном пути вы так с ним поступите?

Сомбра пристально посмотрел на чародея. Колмар предупредил его, что Бангладор умеет читать мысли.

– Фарид будет жить ровно столько, сколько нужно.

– Некоторые змеи способны укусить и после смерти.

– Это вы к чему?

– Убийство – не лучший способ решения проблемы. Ваши склоки меня не волнуют. Хочу лишь попросить, не убивать его на глазах у моих никтов. Они не должны видеть, что мы враждуем.

– Нет никакой вражды. Это дело чести. Он здесь не ради помощи. Слишком много алмеров нового владычества стали забывать о прошлом. Такие как Фарид и Хаккар ведут наш народ к гибели.

– Что же владыка Колмар? – аккуратно спросил некромант. – Я давно не был в Суране. Семнадцать лет назад воины пустыни держали границы на замке, а теперь, как мне стало известно, сдают города и прииски. Неужели наш владыка сошел с праведного пути?

Сомбре не понравился намек, тем более что чародей не был дураком. Может, простой люд и мелкие вассалы видели в Колмаре лидера, но люди повыше все прекрасно понимали.

– Власть Колмара не беспредельна. Вы не хуже меня знаете, кто управляет Сураном.

Бангладор сощурился, на мгновение застыв, точно статуя.

– Назир.

Человек, сменивший на своем посту верховного привелителя Джалила, жил в Башне теней уже семьдесят три года, откуда управлял Сураном с помощью некромантов, нисмеронов и армии наемных убийц. Назира боялись все; в некоторой мере даже он. К счастью за пределами владычества некромант был бессилен.

– Верховный привелитель Назир, – поправил Сомбра, хоть в том и не было надобности. – Кстати, у меня для вас кое-что есть от него.

Бангладор даже бровью не повел. Перед отбытием из Ниппура, Назир встретил его в Золотом дворце и попросил о небольшой услуге. Отказать ему он не мог, но мысль о том, что его превратили в гонца, да еще заставили говорить ерунду вроде «кактус цветет в полнолуние», бесила сильнее, чем рожа Фарида по утрам.

– Назир желает знать, как проходит «танец на костях», – почти сквозь зубы произнес Сомбра. – Можете не объяснять, что это значит. Скажите только, вы достигли результатов?

– А он достиг?

– Нет. Это все, что мне велели сообщить.

– В таком случае передайте ему, вместе с моим глубочайшим почтением, что танец скоро состоится. Пусть пришлет гонцов через год.

Старик заметно повеселел, словно узнал нечто важное. Коротко кивнув, он пообещал закончить работу как можно быстрее и удалился. В который раз Сомбра пожалел, что не умеет читать мысли. Чародеи во все века строили козни и постоянно обманывали людей. Такова была их змеиная натура. Знать о том, что думает твой союзник, было полезно, но еще полезнее знать планы врага, который прикидывается другом.

Дождавшись, пока старый демон уйдет подальше, Сомбра вернулся в лагере. Никты провожали его пустыми взглядами, словно рыбы, наблюдавшие со дна моря за килем корабля. Из алмеров поблизости он нашел только Хоруса. Вечно угрюмый гвардеец с всклокоченными волосами сидел возле хижины повара и помогал громиле потрошить рыбу.