Несколько коротких коридоров и покатый склон привели его на вершину холма. Забравшись на ступенчатую террасу, Верф подбежал к краю, но спрыгнуть не решился. Внизу густо росли деревья. Вращая головой, он пытался найти хоть какой-то путь к отступлению. Кругом из листвы торчали обломки горной породы. Массивные клены врастали в склон в нескольких ярдах от террасы, но ветви их казались слишком хрупкими.

Уловив сбоку блеск шейлинов, Верф понял, что выбора нет. Разбежавшись, он прицелился, собираясь броситься туда, где кроны деревьев плотно сцепились ветвями.

– Не дури, малкар! – с азартом выкрикнул пустынник. – С разбитой головой дольше помирать будешь.

Алмер был уже наверху, ловко раскручивая перед собой мечи. Их взгляды сошлись, а затем устремились на фигуру в черной мантии, застывшую на вершине соседнего мегалита. Человек, по всей видимости, стоял там некоторое время и наблюдал за погоней. На лице у незнакомца была белая маска. На голове просторный капюшон. За плечами висел двуручный клинок.

Верф попятился, забыв, что за спиной стоит вооруженный убийца. Это был не ряженый отшельник и уж точно не охотник за артефактами. В книгах по истории Сурана рисовальщики очень точно передавали образы служителей Ниргала. Этих изуверов жители песков называли «нисмеронами». Они носили глиняные маски и выполняли самую грязную работу за своих мастеров, а еще крайне редко покидали пределы Владычества.

Алмер занял боевую стойку, соединив шейлины для защиты. Верф покосился на преследователя, заметив, как чахнет его улыбка. В затяжном прыжке ученик некроманта преодолел несколько ярдов пустоты и приземлился на край террасы.

– Фах да ан нисмерон эст фатрэ он велон? – сходу произнес алмер.

Воцарилось молчание. Верф успел разобрать только последнее словосочетание. Алмер сказал что-то о «далеком доме». Наверное, интересовался, что привело ученика некроманта так далеко на юг. Человек в капюшоне сделал шаг навстречу.

– А ду мэ бартэ?

– Я не говорю на твоем языке, – раздался из-под маски приглушенный голос.

Алмер нахмурился. Верф поймал его настороженный взгляд, затем посмотрел на шейлины. Клинки воин так и не опустил. Значит, у пустынного льва были основания бояться нисмерона в той же степени, что и у последователя Нисмасса.

– Кто ты такой? Тебя послал Хаккар?

Человек в капюшоне покачал головой, но алмер не придал этому значения и продолжил:

– Если убьешь меня, не узнаешь, где я спрятал булаву. Зачем еще тебя могли сюда забросить. Хорошо, я ее верну. Давай так…

Нисмерон поднял руку и потянулся к мечу, но потом как будто опомнился и вновь ее опустил.

– Уходи, пока цел, – последовал короткий приказ.

Верф наблюдал за разговором, держа посох наготове. Смуглый головорез обратил на него обреченный взгляд. Он не хотел терять добычу, которую преследовал с таким упорством.

– Убирайся.

Наконец воин опустил мечи и вполголоса произнес:

– Мы скоро встретимся, нисмерон.

Проскользнув мимо темной фигуры, алмер задержал на ней взгляд и медленно повернулся. Следующий его выпад был стремительным, почти бесшумным. Пустынник хотел полоснуть противника по затылку. Оба меча обратились в сторону чародея, который каким-то чудом уже стоял к нему лицом. Миг, и эти же мечи вместе с обладателем летели прочь.

Пустынник беспомощно взмахнул руками, погрузившись в древесные кроны. Хруст ветвей и удар тела об землю возвестили о приземлении. Нисмерон оглянулся, продолжая держать руку поднятой; затем снял капюшон и маску.

Верф выронил посох.

– Мы знакомы? – неуверенным голосом произнес воин.

***

Описать словами чувства, которые он испытал, встретив кровного брата, не смог бы даже искусный миннезингер. Следуя за воином в черной мантии, Верф ловил себя на мысли, что все еще спит где-то на полпути к Рэйвер Пику. Происходящее напоминало диковинный сон. На рассвете сражение с големом, утром нападение бандитов, затем исчезновение Гримбальда и вот уже с неба валится Грог. Верф помнил, как они месяц назад сидели на вершине «Каменной башни» возле фермы Годвина. В тот день он видел угрюмого наемника последний раз. Грог всегда был мрачным, как туча, и улыбался только после бутылки крепкого пойла, но друзей не сторонился. Сейчас же рядом с ним шел совсем другой человек. Внешне Грог оставался прежним, но повадки, взгляд и движения выдавали в нем чужака.

– Грог, дружище, – на ходу выпалил он, держась за бок. – Ну, постой! Нас уже не преследуют. Стой, говорю! Я должен отдохнуть.

Воин послушно остановился. Два зеленых глаза устремились на него. Верф подумал, что сейчас юноша начнет его подгонять или по старинке назовет слабаком, но тот промолчал.

Усевшись на пень, Верф снял с плеча походный мешок и достал пузырек с мазью.

– Ты мне так ничего и не объяснил, – пожаловался он, натирая кровоточащие порезы под ремешками сандалий. – Где ты пропадал три недели? Почему на тебе эти… одежды?

– Я все расскажу, когда мы будем в безопасности.

– Можешь ответить хотя бы на эти вопросы?

Грог кивнул, но с места не сошел и даже не пошевелился. Пока он говорил, его прямой взгляд был устремлен на чащу. Верф слушал внимательно, и чем больше узнавал, тем меньше ему нравилась история. Под конец, когда наемник описал расправу над некромантом и встречу с Олдричем, он невольно схватился за фляжку с водой. В горле пересохло. Руки дрожали. Да и фляжка, как назло, оказалась пуста.

– Значит, этот мерзкий старикашка зачаровал тебя и заставил принять темную веру?

– Получается, что так, – смиренно произнес тот, пригладив слипшиеся волосы.

Он попросил его снять половину пуговиц на мантии и отогнуть фетровую подкладку. Грог оголил грудь, показав кровоточащий нарыв. В том месте, куда Бангладор загнал ребро огра, кожа покрылась одутловатыми наростами. Вдох за вдохом костяное лезвие опускалось в тело и выплывало наружу, исторгая кровавую пену.

– Очень больно? – произнес Верф, дотронувшись до ребра.

– Терпимо. Рана открывается, когда я быстро двигаюсь или колдую. Бангладор не хотел, чтобы я использовал всю силу.

– Но кимир ты не совершал?

Верф схватил его за плечи и как следует встряхнул.

– Говори! Это обряд переинициации. Ты осквернял алтари? Надругался над какой-нибудь реликвией? Может, тебе давали читать большую, черную книгу?

– Бангладор хотел, чтобы я научился читать. – Грог стал в раздумьях поглаживать густую щетину на щеках. – Ничего он мне не давал. За те два дня, что я провел с ним, этот старый козел только болтал и учил меня управлять новыми силами.

– Хорошо, – уже свободнее вздохнул Верф. – А этот Олдрич заставлял тебя отречься от Нисмасса?

– Поверь, Олдричу нет до меня никакого дела. Он ученый, а не воин. Ему нужен только клинок.

Грог для верности закинул руку за спину и коснулся рукояти диковинного орудия, торчавшего из-за капюшона.

– Как так? Ты же сказал, что он назвал тебя своим учеником.

– Расскажу больше, когда мы будем в безопасности. Как там тебя… Вирф… Верф?

Он кивнул и вернулся к мешку.

– Просто поверь, Верф. Олдрич избавил нас от Бангладора и помог мне найти тебя. Некромант он или нет, но мы многим ему обязаны.

Грог достал из потайного кармана какой-то серебристый цилиндр со стеклянной колбой и показал ему. Верф удостоил поделку чародея мимолетным взглядом. Что бы там Грог не говорил, на нем была вражья мантия. Он же, будучи слугой Нисмасса, на священном испытании разговаривал с прислушником аж двух некромантов. За дружбу с таким человеком Виман имел полное право изгнать его из обители.

Верф ухватился за посох, и хотел было пойти дальше, но Грог заступил ему дорогу. В руке бывший наемник держал крошечный деревянный меч.

– Объясни, откуда эта зубочистка. Бангладор сказал, что это подарок, но меч старый. Он не мог его сделать.

Верф вытащил свой талисман, который всю последнюю неделю держал на груди.