На допросе Тед узнал, что его подозревают в похищении Кэрол Даронч, и впервые по-настоящему заволновался. Кэрол вполне могла его опознать. Банди спешно нанял адвоката. Он стал много пить, и это заметили окружающие. Лесли Кнутсон была недовольна – Тед не только выпивал, но еще и постоянно заговаривал про Лиз Кендалл. Бывший муж, Дэвид Кнутсон, обратил ее внимание на маниакальное упорство, с которым Тед вычищал и мыл свой «Фольксваген».
– Зачем столько драить эту развалюху? – удивлялся он.
Лесли пришла к выводу, что такой ухажер ей не подходит, и порвала с Банди.
Тед не мог совладать с собой: ему хотелось больше узнать о ходе расследования, и он ходил по пятам за детективом Томпсоном. Когда тот отправился в Университет Юты расспросить про Банди профессоров и других студентов, Тед увязался за ним. Когда Томпсон его заметил, Тед с улыбкой обратился к нему:
– Про мои оценки хотите узнать? Они так себе.
Томпсон пожал плечами. Банди продолжал:
– Джерри, вы, наверное, считаете себя хорошим детективом?
– Чертовски хорошим, – ухмыльнулся Томпсон.
– Но пока что вы ходите и собираете тут и там по соломинке.
Взгляд Банди стал стеклянным.
– Да, по соломинке, Джерри. Но вы продолжайте. Найдете достаточно соломинок, и у вас получится метла.
В тот же период Тед увлекся религией. Он давно интересовался верой мормонов и много обсуждал ее с Лиз. В августе, после ареста и разрыва с Кнутсон, он крестился в мормонской церкви.
Первого октября в квартиру Теда постучали Томпсон с напарником. Ему вручили ордер, и в первый момент Тед подумал, что его арестовывают за убийства. Неужели у полиции появились доказательства? Но нет, ордер касался опознания, которое должно было пройти в Мюррее. Не скрывая облегчения, Банди воскликнул:
– Ах, это! Только и всего?
Но как только детективы уехали, он бросился в парикмахерскую стричь волосы. Надо было как можно сильнее изменить внешний вид, чтобы сбить с толку Кэрол Даронч. Когда адвокат Теда, Джон О’Коннелл, уведомил его, что он опознан, Банди был потрясен. Он и помыслить не мог, что расследование зайдет так далеко. Тем не менее он быстро сообразил, как действовать дальше, – изображать безвинно обвиненного. Второго октября ему предъявили обвинение в похищении и попытке убийства. Внести сто тысяч долларов залога Тед не мог, и ему пришлось две недели просидеть в тюрьме.
За это время в прессе разразилась настоящая буря, друзья и коллеги Банди узнали об аресте, и эта новость повергла их в шок. Как такое могло произойти? Тед Банди, с которым они участвовали в избирательных кампаниях, ходили по ресторанам, вместе сидели в аудитории, похитил девушку и пытался убить? Невозможно, говорили они. Нет, это не он.
Лиз Кендалл, несмотря на свои предыдущие обращения в полицию, тоже была потрясена. Оказавшись в тюрьме, Тед постоянно слал ей письма. Когда он позвонил, Лиз рассказала, что связывалась с властями и поделилась с ними своими сомнениями на его счет. Услышать это для Теда было все равно что получить удар в солнечное сплетение. Однако он сумел сдержаться и сказать, что она правильно поступила. Правда все равно откроется, рано или поздно. Он не виноват. Две недели спустя залог снизили, Банди вышел на свободу и практически сразу же отправился в Сиэтл.
Полиция следовала за ним по пятам, и он начал следить за полицейскими в ответ: фотографировал их и записывал номера машин. Тед делал это не только для того, чтобы досадить детективам; в первую очередь он стремился сохранить контроль над собственной жизнью, который стремительно утрачивал. Он поселился у Марлина Вортмана и ездил на его машине, поскольку свой «Фольксваген» был вынужден продать, чтобы оплатить услуги адвоката. Время от времени он одалживал и «жук», принадлежавший Лиз.
Суд над ним был назначен на 23 февраля, и к этому моменту Тед вернулся в Юту. Когда судья Хэнсон признал его виновным в похищении с отягчающими обстоятельствами, земля ушла у Банди из-под ног. Это казалось немыслимым. Он убил стольких женщин, не оставляя следов, и считал, что полиция не может связать его ни с одним из совершенных преступлений. Но теперь, когда его осудили за похищение на основании одних лишь свидетельских показаний, притом довольно шатких, он почувствовал, что вокруг него сжимаются тиски.
Его отправили на трехмесячную психиатрическую и психологическую экспертизу к доктору Элу Карлайлу, с которым Теду понравилось беседовать, но только когда они не обсуждали преступления. Пока шла экспертиза, о встрече с Тедом попросили следователи из Колорадо под руководством Майка Фишера.
Джош О’Коннелл, адвокат Теда, был категорически против, но Банди не прислушался к нему. Он хотел встретиться с Фишером. Встреча состоялась 11 марта, и Фишер сразу же объявил, что собирается обсуждать убийство Карин Кэмпбелл «в окрестностях Аспена». Тем самым детектив задал тон дальнейшей беседы, вынудив Банди обороняться.
– Вы помните, где вы находились 12 января 1975 года, в пятницу? – был его первый вопрос.
Банди пожал плечами.
– Нет, не помню. В том смысле, что я не могу сказать точно. У меня же нет при себе никаких записей, ни ежедневника, ничего.
– Тогда скажем так: в январе 1975 года вы бывали в штате Колорадо?
– Возможно. Хм… да, пожалуй, возможно. Но наверняка я сказать не могу.
Банди предъявили выписки с его скидочной карты «Шеврон», свидетельствовавшие о том, что в Колорадо он был, и именно 12 января. Фишер, прищурившись, поглядел в лицо Теда:
– Как вам кажется, подпись на чеке с бензоколонки ваша?
– Похожа на мою.
– То есть это может быть ваша подпись?
– Пожалуй, может. Я хочу сказать, мою карту у меня в тот период не крали и я ее не терял, поэтому мог воспользоваться ею во время поездки, которую мог совершить в Колорадо.
На вопрос, с какой целью он ездил в Колорадо, Банди ответил, что хотел развеяться, так как испытывал сильный стресс из-за экзаменов, и вообще ему нравилось кататься. Он всячески старался избегать прямых ответов, постоянно уходил от темы и юлил.
В конце концов Фишер спросил его открыто:
– 12 января 1975 года вы убили девушку возле перевала Сноумасс близ Аспена, штат Колорадо?
– Я совершенно точно никого нигде не убивал. В том числе девушку в Колорадо.
– Но вы же плохо помните подробности той своей поездки?
– Ну да, я не уделял особенного внимания каким-то отдельным местам или участкам дороги, но такие вещи, – Тед усмехнулся, – обычно все-таки помнишь. Я имею в виду, когда встречаешься с кем-то, завязываешь отношения. Но это не было моим намерением. Я ни с кем не знакомился. А что касается вашего вопроса, убивал ли я кого-нибудь, я определенно никого не убивал. Звучит абсурдно, но если бы я сделал что-то в этом роде, я бы наверняка это запомнил. Так или иначе, я этого не делал.
Так ничего не добившись от подозреваемого, детективы уехали. Сидя в тюрьме в ожидании приговора, Тед активно изображал жертву, обвиненную понапрасну, но он еще не знал, с каким серьезным соперником в лице Майка Фишера имеет дело.
Спустя две недели Теодора Банди приговорили к неопределенному сроку заключения, от года до пятнадцати лет, в тюрьме штата Юта. А Фишер обследовал его машину, нашел волосы, которые, по мнению экспертов-криминалистов, могли принадлежать жертвам – сразу трем! – и получил ордер на перевозку Банди в штат Колорадо для нового суда. По пути, окидывая взглядом горы, Тед вспоминал своих жертв, похищенных и убитых там.
Прибыв под конвоем в Аспен, Банди сразу начал обдумывать побег. Он обратил внимание на возраст здания, в котором располагалась окружная тюрьма: особняк, построенный почти сто лет назад, подходил разве что для содержания незадачливых мошенников. Кроме того, охрана очень быстро подпала под обаяние Теда. Женщины считали его красавчиком. Несмотря на тяжесть предъявленных Банди обвинений, людям он нравился.
Судья Лор разрешил Теду принимать участие в своей защите – несмотря на колоссальные ошибки, допущенные им в Юте, он собирался и дальше выступать в роли собственного адвоката. Это давало ему доступ к юридической библиотеке, откуда Тед и сбежал, выпрыгнув в окно. Перед этим он тренировался в своей камере, прыгая с верхнего этажа двухъярусной койки, чтобы укрепить ноги. Побег не удался – замерзнув в горах, Тед был вынужден вернуться в Аспен, где его на угнанной машине заметил и остановил патрульный.
