Мужчина подвел ее к каким-то дверям, но не смог отпереть замок. Позднее выяснится, что там находился вовсе не участок, а автоматическая прачечная, но пока «Роузленд» пробормотал что-то о своем напарнике, который ушел с дежурства. Теперь, поскольку его нет, им придется поехать в департамент в центре города.

Кэрол неохотно последовала за «полицейским» к его машине. Это оказался старенький помятый «Фольксваген-жук». «Роузленд» велел ей сесть на пассажирское сиденье, и она села, но когда он приказал пристегнуть ремень, девушка не стала этого делать.

Они выехали с парковки торгового центра и направились на восток. Внезапно «Роузленд» свернул на обочину возле школы Макмиллан и резко затормозил. Наклонившись, он вытащил из-под сиденья наручники и успел застегнуть один на правой руке Кэрол, но та начала яростно отбиваться. В разгар борьбы он защелкнул второй наручник, но снова на правой руке.

В следующий миг мужчина занес над ней монтировку. Кэрол успела поднять руки, чтобы защититься от удара, открыла дверцу и с криком выскочила на проезжую часть. Мужчина ударил по газам и умчался прочь, а Кэрол в слезах замахала руками проезжающим машинам. Один из водителей, Уилбур Уолш, затормозил, хотя его жена Мэри говорила ехать дальше, – вдруг это ловушка? Кэрол тут же запрыгнула к ним на заднее сиденье. Мэри поняла, что с девушкой произошло нечто ужасное.

Кэрол так тряслась, что не могла выговорить ни слова, и даже дышала с трудом. Она раз за разом повторяла «поверить не могу… я не могу поверить… мужчина, тот мужчина… он хотел меня убить». Уилбур Уолш повернул в сторону полицейского участка, пока Мэри утешала рыдающую девушку. Супруги пробыли с ней до тех пор, пока не пришел детектив, которому предстояло расследовать инцидент.

В тот же вечер, примерно в девятнадцати милях от Мюррея, в городке Баунтифул, должен был состояться спектакль, поставленный силами театрального кружка старшей школы Вьюмонт. В зале собралось не меньше полутора тысяч человек. Перед началом спектакля к руководительнице кружка Рейлин Шепард, двадцати четырех лет, подошел незнакомец с усами и в лаковых туфлях. Он хотел ей сказать, что у нее очаровательные глаза. На вопрос Рейлин, не ждет ли он кого-то, мужчина ответил «нет». Он показался ей немного нервозным.

Потом он попросил Рейлин выйти с ним на парковку, поискать его машину. Шепард отказалась, решив, что это странно. Мужчина настаивал, чтобы она вышла с ним. При этом он смотрел ей не в глаза, а в вырез блузки. Девушка снова отказалась.

Во время спектакля в зале сидела семья семнадцатилетней Дебры Кент. В перерыв Дебре пришлось уйти – надо было забрать младшего брата с роллердрома. К концу спектакля Дебра не вернулась. Белва и Кент, ее родители, вышли на парковку посмотреть, нет ли ее там. Семейная машина стояла на месте. Без Дебры.

После дерзкого похищения Дебры Кент из здания школы, набитого людьми, стало ясно, что в Юте орудует настоящий монстр – садист, похищающий женщин. К тому времени уже были найдены останки Мелиссы Смит, а Лора Энн Эйм так и не вернулась домой, поэтому полиция не рассчитывала найти Дебру живой. Детективы столкнулись с тем же отсутствием улик, что и их коллеги в штате Вашингтон. Правда, одна зацепка все-таки была: на парковке перед школой криминалистам попался ключ от наручников. Детектив Айра Бил, хорошо помнивший про нападение на девушку в «Фэшн Плейс Молл», где похититель случайно надел на правую руку жертвы оба «браслета», сел в машину и поехал в Мюррей. Ключ, найденный на парковке, точно подошел к наручникам, в которых в полицию доставили перепуганную Кэрол Даронч.

Лиз Кендалл как одержимая каждый день изучала газеты, боясь увидеть новости об очередном похищении. По вечерам, ложась спать, она молилась, чтобы ее опасения оказались напрасными. Она сопоставляла факты: Мелисса Смит пропала 18 октября, а на следующий день Тед ездил охотиться с отцом Лиз. Охоту устраивали в честь папиного дня рождения. Какой человек, убив накануне девушку, на следующий день как ни в чем не бывало явится на праздник? Нет, этого не может быть. Прочитав о нападении на Кэрол Даронч и похищении Дебры Кент, Лиз вспомнила, что в тот день, 8 ноября, Тед звонил ей около одиннадцати вечера. Не мог же он, похитив Дебру в десять, в одиннадцать позвонить своей невесте?

Лиз собиралась на Рождество домой к родителям вместе с Тедом. Она рассчитывала, что эти каникулы помогут ей разобраться в себе и в их отношениях. Но по ночам она просыпалась в холодном поту и не могла заснуть до самого утра. На нее нападал страх. Что, если в Юте Тед ее убьет? Вдруг он догадается, что Лиз знает? Поймет, что она звонила в полицию? Он убьет ее, а перед этим убьет Молли у нее на глазах. Убьет мать Лиз и ее отца.

В одну из таких страшных ночей Лиз решила позвонить отцу, у которого были друзья в полиции и офисе шерифа. Отец взял трубку и ответил сонным голосом:

– Кто это?

– Пап, это я, Лиз.

– Что-то случилось?

– Да нет, не совсем. Просто… Мне нужна помощь. Я боюсь.

– Чего тебе бояться?

– Мне кажется, Тед может быть замешан в этих убийствах в Юте. Я хотела тебя попросить…

– О чем?

– Ты не мог бы поговорить со своими друзьями в полиции? Потихоньку, не называя имен. Может, они как-нибудь его проверят?

На другом конце повисло тяжелое молчание; Лиз даже показалось, что отец уснул.

– Почему тебе это пришло в голову? Он тебя обижал?

– Нет, что ты! Никогда.

– Он что-то сделал с Молли?

– Пап, нет!

– Лиз, вот что я тебе скажу. Ты должна быть абсолютно уверена в том, что он замешан, прежде чем обращаться в полицию. Твоя ошибка может стоить ему карьеры. И как, ты уверена?

Лиз помолчала. Вздохнула. И сказала:

– Нет.

– Тогда не о чем и говорить.

На следующий день Лиз села в самолет до Солт-Лейк-Сити. Тед встречал их с Молли в аэропорту. Они крепко обнялись все втроем и постояли тесным кружком среди торопящихся пассажиров и встречающих. Прежде чем везти их в Огден, Тед предложил заехать к нему домой. Он хотел показать Лиз с Молли свою квартиру и университет, провести по своим любимым местам – ресторанчикам и барам.

Вот только он не рассказал ей, что с трудом привыкал к жизни в Солт-Лейк-Сити. Что прогуливал лекции, а в середине октября вообще перестал посещать университет. В начале декабря его вызвали к декану, где вместе с профессорами Тед обсуждал, что может сделать, чтобы остаться в программе. Преподаватели постановили, что ему придется сдать письменные работы по всем пропущенным курсам.

Когда они приехали к Теду, у него зазвонил телефон. Отец Лиз хотел узнать, все ли с ней в порядке.

– Да, пап, не беспокойся, – ответила она.

Два дня они провели в Солт-Лейк-Сити, навещая друзей и родственников. Лиз лишний раз порадовалась тому, как хорошо Тед умеет общаться: сама она по-прежнему стеснялась и краснела. Тед помогал на кухне матери Лиз и катал Молли у себя на плечах. Он точно не мог быть сумасшедшим маньяком. Лиз благодарила Бога за эту поездку и за то, что тяжелый груз упал у нее с плеч.

Однако в какие-то моменты тень подозрений наползала снова. Как-то раз они поехали кататься на лыжах и в кабинке фуникулера напротив них оказалась симпатичная женщина. Между ней и Тедом завязался разговор, и очень скоро она уже рассказывала ему, что приехала из Калифорнии и отдыхает в Юте одна. Лиз подумала, что такую девушку очень легко будет украсть.

В квартире Теда, пока он был на кухне, Лиз перекопала все его вещи в шкафах и в комоде. Она сама не знала, что ищет, и боялась найти подтверждение того, что ее возлюбленный – преступник. Тед пытался угостить ее настойкой, которую подарила ему соседка с нижнего этажа.

– Не хочу, – отказалась Лиз. Почему-то ей подумалось, что Тед мог подсыпать в бутылку яд.

– Попробуй, – настаивал он. – Это очень вкусно.

– Я не пью самодельный алкоголь.

– Ну хотя бы понюхай!

– И нюхать не буду.

Тед, пожав плечами, сам отхлебнул из бутылки.