После чего король приказал своим поварам истолочь кусок железа в пыль и вмешать в его пищу, которую он съел на глазах у всех. С тех пор все блюда короля готовились с толченым железом. Он даже уверял, что это улучшило вкус его еды и сделало его невосприимчивым ко многим болезням. Отведав еды с железной пылью, король отправился к реке, держа в руках лук и стрелу. Он пустил стрелу в воду против течения, и ждал, пока река не вернула стрелу прямо ему в руки. Его люди рукоплескали и выкрикивали слова поддержки, обрадованные смекалкой своего короля.

Итак, новая столица была воздвигнута, построены дворцы и храмы. Ее назвали на кхмерском языке Крунгхеп Маханакхон Бавон Тхваравади Си Аюттхая Махадилок Бавон Раттанаратчатхани Буриром, или, коротко, Крунгси Аютия, что означало «непобедимый город».

Город за всю свою историю знавал немало периодов процветания и мира, будучи неуязвимым для внешних угроз и набегов врагов. Однако королю Утхонгу еще только предстояло быть коронованным благородными брахманами. Он отправил посла в Центральную Индию, дабы тот испросил у короля Варанаси[27] дозволения прислать в Аютию брахманов, которые могли бы провести церемонию коронации.

И вот церемония коронации прошла. Вступив в союзы с соседними городами Лаво и Супханбури, королевство постепенно колонизовало шестнадцать городов. Весть о величии короля Утхонга распространилась по всей округе по мере того, как он вел одну войну за другой и завоевывал все новые и новые земли. В Сиаме и соседних странах Аютия стала известна как могучая держава, а короля народ привычно величал «Пхра тяо пхэндин», или «священный правитель земель».

Дитя мое, ты видишь, как время от времени несправедливость проявляется в веках? Короли сражаются с другими королями, и все они называют себя козами из пророчества Будды? Они вели войны, чтобы ценой многих жизней захватить новые земли, строили королевства, а их подданные были бесправны и не могли противостоять строгим законам и правилам. Раньше, когда мир был только-только создан, все было иначе, весь порядок вещей был полностью перевернут. Слово «король», или рача, употреблялось по отношению к уважаемому и справедливому человеку: попросту говоря, этим словом обозначали того, кто приносил счастье другим. Это слово создали и утвердили в его значении люди, как написано в Сутта-питаке, одном из трех разделов палийского канона, известного как Трипитака. В Трипитаку входит Виная-питака, Сутта-питака и Абхидхарма. Сутта-питака делится на пять собраний, одно из которых – Дигха-никайя – рассказывает такой миф о создании мира.

Мир, каким он однажды существовал, был чистым, не испорченным определениями. Он был безграничен во времени, лишен дня и ночи. Боги с сияющими прозрачными телами – ни мужчины, ни женщины, ни добрые, ни злые, – обитали на небесах, паря и летая, преисполненные великой радости.

Время шло, и земля начала источать молоко; стали произрастать мхи, лишайники и прочая растительность. Вскоре боги из любопытства попробовали на вкус дары плодородной земли, наслаждаясь приятными вкусами, ароматами и цветами. Они привыкли вкушать зеленые растения земли, и стали выискивать их повсюду, в каждой трещинке и расщелине. Постепенно их сияющие ауры тускнели, их небесные тела стали покрываться плотью. А аппетиты их стали ненасытными; им больше не хватало собственного ощущения счастья. Их тускнеющий свет уже не был достаточно ярким, чтобы освещать Землю, и их сменили яркие светила – солнце и луна; тогда же возникли день и ночь. А Время разделилось на дни, месяцы и годы; возникли сезоны. Небесные существа стали людьми, различавшимися половой принадлежностью и ограниченными во времени, обладавшими плотской похотью и способностью размножаться.

Людям приходилось выживать, питаясь тем, что давала им природа. Они собирали растения и рис, делали многодневные запасы еды, чтобы кормить своих детей и прочих иждивенцев. Когда же запросы людей превзошли то, чем могла их обеспечить природа, возникло сельское хозяйство, и земля стала ценным товаром. Появились те, кто мог приобретать землю, и те, кто не мог, – так родилось зло. Обман, воровство и соперничество стали обычным явлением, как и наказание, лжесвидетельство, месть и убийство.

По мере того как зла становилось все больше, некоторые люди собрались, дабы найти среди себя уважаемого и справедливого человека, способного разрешать все чаще возникающие конфликты. Люди пришли к единодушному пониманию, что этот уважаемый и справедливый человек – король – должен принадлежать ко второй варне[28], и ему следует вверить задачу восстанавливать справедливость в общине. А коль скоро справедливость восторжествует, община будет вознаграждать короля долей общего урожая или общей земли. Таково было общее представление о первоосновах королевства или монархии. Тем не менее, как все, облаченные властью, большинство королей не желали отказываться от привилегированного положения, стремясь к расширению и укреплению своей власти путем убийства других правителей и захвата других королевств. Дабы пресечь разногласия, было решено формально передавать власть по линии кровного родства. Однако зло не унималось, покуда дети и внуки убивали друг друга в борьбе за трон.

С момента основания королевства Сукхотхай право на королевство Аютия принадлежало исключительно королю, или Кхун Луангу, как называл его народ. (Дитя мое, твою память о той эпохе также пожрал Кала.) То, как король управлял подданными, было в чем-то схоже с отношениями между отцом и детьми; тогда люди назвали своего правителя Пхо Кхун, или «Великий отец». Это правление отличалось от абсолютной монархии, изобретенной кхмерами: на эту систему сильное влияние оказали брахманы, которые видели в короле аватара богов. А кхмеры правили своими подданными так, как хозяин управляет рабами. В границах захваченных ими земель людей принуждали поклоняться тому, что требовала вера короля: возводились здания, храмы и статуи Бодхисатвы в честь королей как реинкарнации богов.

Однако все было очень сложно. Хотя сиамцы считали королевство Сукхотхай своим, мон-кхмерское влияние сильно ощущалось в сиамских обычаях и повседневной жизни. Монахи продолжали писать и записывать имена королей Сукхотхая на древнем кхмерском диалекте, а королевский словарь оставался кхмерским по своему происхождению. Использование королевского языка было обычной практикой в начале существования королевства Аютия, но, дитя мое, он был слишком сложен для простолюдинов, которые просто предпочитали называть короля Кхун Луанг. И несмотря на то, что он стал употребляться в эпоху Сукхотхая, наименование Кхун Луанг получило большое распространение в королевстве Аютия. В эпоху Аютии это королевство смогло расширить свои территории больше, чем когда-либо. Титул Кхун Луанг Аютии затмил собой любой другой титул в любой другой стране или в любом другом языке.

Отец своих подданных постепенно превратился в отца своей земли. Король не только главенствовал над своими подданными, но и над своими территориями. Земля была четко разграничена: «Эта земля принадлежит Сиаму», так говорили, «вот это сиамская земля». И король Утхонг понимал значимость такого разграничения, дитя мое. Как только он стал королем Аютии, был издан закон, гласивший:

«Вся земля в границах королевства Аютия принадлежит королю; подданные не имеют права владеть землей несмотря на то, что ее населяют». С этого момента король стал обладать абсолютной властью над богатством, имуществом и жизнями своих подданных и всеми сиамскими территориями.

Люди дали своему королю новое имя: пхра тяо пхэндин, священный правитель земель.

Отшельник не спал, рассказывая мне свои истории до самого рассвета, как будто эта беседа была единственным, чего он желал все эти годы. Каждый эпизод, о коем он мне поведал, вызывал у меня благоговейное изумление. Кала отнял у меня историю становления всего королевства, но на этом он не остановился: он также заглотил и завоевание Аютии!