С первых дней своего расселения в Северной Америке захватчики приступили к массовому истреблению коренного населения страны, идя к своей цели любыми грязными путями, используя рознь между различными племенами, снабжая оружием враждующие между собой группы и организуя их взаимное уничтожение. «Пламенеющим языком меча и огня» говорили европейские «цивилизаторы» с американскими «дикарями». Не случайно признание президента США Рутерфорда Хейса (1877– 1881) в Послании конгрессу США в 1877 г.: «Большинство наших индейских войн, если не сказать – все, были вызваны нарушенными договорами и произволом с нашей стороны»8.

Глубоко саркастическую оценку процессу накопления первоначального капитала в Северной Америке дал Карл Маркс. «Однако и в настоящих колониях, – писал он, – не преминул обнаружиться христианский характер первоначального накопления. Пуритане Новой Англии – эти виртуозы трезвого протестантизма – в 1703 г. постановили на своей Ассембли (законодательном собрании) выдавать премию в 40 ф. ст. за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 г. премия за каждый скальп повышена до 100 ф. ст., в 1744 г., после того, как Массачусетс-Бей объявил одно племя бунтовщическим, были назначены следующие цены: за скальп мужчины 12 лет и выше 100 ф. ст. в новой валюте, за пленника мужского пола 105 ф. ст., за пленную женщину или ребенка 55 ф. ст., за скальп женщины или ребенка 50 ф. ст.!»9 Маркс добавляет, что британский парламент объявил скальпирование «средством, дарованным ему богом и природой»10.

Не кто иной, очевидно, как «бог» и помог английским колонизаторам свести 3 миллиона индейцев на территории США в XVII до 300 тысяч в XX веке.

Гневно обличал английских колонизаторов Америки великий русский революционер и мыслитель XVIII в. А. Н. Радищев: «Европейцы, опустошив Америку, утучнив нивы кровию природных ее жителей… заклав Индийцов одновремянно, злобствующие Европейцы, проповедники миролюбия во имя бога истины, учители кротости и человеколюбия, к корени яростного убийства завоевателей прививают хладнокровное убийство порабощения, приобретением невольников куплей. Сии то нещастныя жертвы знойных берегов Нигера и Сенегала, отринутыя своих домов и семейств, переселенныя в неведомые им страны, под тяжким жезлом благоустройства, взирают обильныя нивы Америки, трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения… назовем блаженною страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысящи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова»11.

Основатели первой английской колонии никогда не видели землю и небо Виргинии. На их капиталы была организована «Виргинская компания», которая приступила к щедрой раздаче земель плантаторам – подлинным колонизаторам долин судоходных американских рек. В Виргинии, затем в Мериленде, а еще позднее в Каролине поселенцы захватили огромные пространства плодороднейшей земли с естественными заливами и бухтами. На словах – поощрение фермерства, сдача в аренду небольших участков земли; на деле – организация крупных латифундий. Богатые вкладчики и служащие компании получали в собственность первоначально участки в 100 акров. На основании введенного «права на подушный на-дел» собственники получали дополнительные участки на каждого ввезенного слугу, а позднее на раба. Мошенническими комбинациями, многократным получением земли на одних и тех же лиц, захватом земли при помощи взяток – так создавалось в южных колониях плантационное хозяйство. «Поместье Ферфакса в Виргинии охватило одно время 6 миллионов акров, а имение лорда Гронвиля в Северной Каролине занимало не меньше одной трети поверхности всей колонии»12.

В Новой Англии, где хорошей пахотной земли было меньше, чем на Юге, а судоходность рек была ограничена, крупное плантационное хозяйство почти не развилось. Здесь колонисты пытались создать некое подобие общины, совместное пользование пастбищами. Однако очень скоро в четырех северных колониях большая часть земли сосредоточилась в руках значительного числа частных собственников. Губернатор Массачусетса Томас Хатчинсон заявил в середине XVIII века, что в северных колониях «на одну арендаторскую ферму приходится пять собственнических».

Земля срединных колоний также была захвачена не-большой группой людей. Крупные помещики Нью-Йорка, по данным Г. Майерса, захватили больше двух миллионов акров земли13.

Таким образом, вне зависимости от того, кто управлял колониями – компании на подобие Лондонской или Плимутской, владельцы типа Пенна и Балтимора, чиновники английского короля – земли захватывались теми, кто был богаче, или теми, кто был знатнее. На долю основной массы эмигрантов приходились небольшие клочки земли, а чаще всего лишь работа в качестве «слуги-должника» или просто в качестве раба.

Первые колонизаторы Америки были представлены крупными феодалами Англии вроде герцога Йоркского или лорда Берклея, компаниями авантюристов, капиталистами, искателями легкой наживы. Короли Англии не только передали в их распоряжение огромные территории в Новом Свете, но предоставили им возможности получения дешевой рабочей силы. «Лондонская компания, трижды получавшая патент на владение землей и богатствами Виргинии, так же, как и на заселение ее, была наделена широчайшими правами и привилегиями, превратившими ее в абсолютную монополию»14.

Частные собственники и хищнические компании, за-хватившие американские земли, нуждались в рабочей силе. В старой феодальной Европе началась пропаганда «свободной и счастливой» жизни в Америке. Разоряющиеся ремесленники, согнанные со своих земель крестьяне слушали необычайные сказки о новом «рае» в заокеанской стране. Там, говорили им, свободные плодородные земли, богатейшие леса, реки, заполненные рыбой. Все это бесплатно! Там нет религиозных и национальных войн, нет тирании, нет эксплуатации. Для переезда туда не требуется денег. Надо подписать контракт, а в Новом Свете отработать затраченные на переезд деньги.

На социальный состав переселенцев большое влияние оказывали социально-политические и экономические процессы, происходившие в стране. И особенно ужесточение законов, направленных против трудящегося населения. В 1563 году был принят статут, по которому вся-кий, получивший жалование свыше установленного по закону максимума, подлежал трехнедельному тюремному заключению, а всякий, кто платил такое жалование приговаривался к десяти дням лишения свободы.

В 1606 г. в Шотландии был издан закон, по которому беглый шахтер приравнивался к грабителю, а работники не имели права по закону о хозяевах и слугах уйти от хозяина по своему желанию. Участившиеся мятежи без-работных, число которых все увеличивалось, становились угрозой для правящего класса, и он был заинтересован в «очищении» общества от мятежников путем их переселения в колонии.

Шотландец Джон Мак-Битц, фермер и сапожник, отец пятерых детей поведал о причинах своего переселения в Новый Свет: был неурожай, скотина его пала, арендная плата увеличилась, остался без работы. Средства на переезд он получил от друзей, уже находившихся в Америке и уверявших его в том, что в этой стране он вполне обеспечит существование себе, своей жене и детям15. Переезд же, по свидетельству современников, превращался в невыносимую пытку. «Ужас, что творится на этих кораблях. Зловоние, испражнения, рвота, лихорадка, дизентерия, мигрени, горячка, цинга и т. п. И все это из-за лежалых продуктов, солонины, тухлой воды… так что многие погибают ужасной смертью»16. «Мы должны были есть крыс и мышей, чтобы не умереть с голоду. Мы платили от 8 пенсов до 2 шиллингов за мышь»17.