– Пошли, я тебе сделаю массаж! – предложила первая.

Она уложила меня на кровать и принялась массировать слишком сильно, от чего я непроизвольно дергалась и вздрагивала.

– Можно полегче? – попросила я, когда она нажала на меня с такой силой, что у меня в глазах звездочки замерцали.

– Нельзя, – наклонилась над моим ухом девушка. – Так тебе лучше дойдет информация о том, что не стоит здесь спрашивать что-либо, если тебе об этом не рассказывают. Нельзя здесь много чего говорить, а у тебя слишком язык длинный. Ты смотри, его могут подрезать. И не в переносном смысле.

Она снова слишком сильно нажала на мою спину, а потом продолжила массаж, как ни в чем ни бывало. А я лежала и с шоком осознавала происходящее. В этом поместье было слишком много секретов. И слишком много извращенных наказаний для жильцов.

Даже у Барона, почему-то, не было имени. Хотя, возможно, это было для сокрытия его личности. Все-таки, преступником он был солидным. Такое количество рабов иметь в наши-то дни!

К концу процедуры моя спина была не светлее моей пострадавшей задницы. От чего я побоялась за девушку, ведь ей могло и прилететь за такую самодеятельность.

– Спасибо, – поднялась я и осмотрела свою спину. – Я буду звать тебя Силачкой. А подругу твою – Ромашкой.

– Почему? – отозвалась Ромашка.

– Все это время ты перебирала пакетики с ромашковым чаем, – ответила я, медленно одеваясь. – И юная ты очень. В общем, будешь Ромашкой. Хорошо?

– Мне нравится, – согласилась она и засмеялась. – А Силачке не очень.

– иди на завтрак, – пробурчала массажистка и выставила меня за двери.

Ничего не оставалось делать, как послушаться. Более того, прошел почти час. Так что, Стелла не будет злиться, если приду, когда она еще заканчивает готовить завтрак.

Когда я вошла на кухню во второй раз за сегодняшнее утро, здесь уже были Сережа и Лихач. Они медленно пили кофе и наблюдали за тем, как их тарелки наполняются разными вкусностями.

– А вот и наша потеряшка! – улыбнулся Леша и приветственно помахал мне. – Сережа волновался, что тебя куда-то забрали его ведома, и собирался устроить скандал. К счастью, Стелла нам все рассказала.

– Я была в спа-комнате, – спокойно ответила я и уселась рядом с ними. – Стелла, приготовь мне крепкий кофе, пожалуйста. Потому что странно: вроде у меня сегодня выходной, а я с самого утра устала. Странно, правда?

– Ничего странного в этом нет, – Стелла поторопилась к автомату и принялась исполнять мою просьбу. – Кушаешь плохо, работаешь много, суешь свой нос куда не надо часто. Вот и результат. Сейчас Лихач отведет вас на прогулку. Свежий воздух обязательно пойдет тебе на пользу.

– Мой нос интересуется информацией ровно настолько, насколько считает нужным, – недовольно пробурчала я. – Вот, тебе самой не было интересно узнать, куда ты попала, когда оказалась в поместье? И, вообще, как давно это было?

– Снова вопросы! – замахала рукой с ложкой перед моим лицом кухарка. – Сколько можно! Быстро закрой рот и ешь, чтоб не разозлить меня!

– О, я этот прикол слышала, – усмехнулась я. – Не научишь есть закрытым ртом?

– Заткнись! – закричала Стелла и чуть не выронила чашку с кофе. – Прекрати говорить, когда тебе хотят помочь! Держи рот на замке и не умничай!

– Стелла! – Лихач подбежал к женщине, обнял ее и принялся гладить по спине. – Все хорошо. Она, просто, новая и еще не понимает, куда попала. Дай ей время. Я ее немного выгуляю сегодня. И скоро образумится.

Я наблюдала за всем, что происходило на кухне, и чувствовала, как усиливается внутри паника и нарастает количество вопросов в голове. Спрашивать ничего нельзя. Разговаривать нельзя. А у некоторых еще и имена отсутствуют.

– Можно мне мой кофе? – спросила я, как только Стелла успокоилась.

– Непременно, – женщина подтолкнула ко мне чашку, поставила на стол три тарелки и принялась заниматься готовкой обеда, игнорируя наше присутствие.

Понимая, что лучше помолчать, я принялась завтракать, рассматривая огромную кухню, на которой были все знакомые мне современные аппараты. Казалось, здесь можно было приготовить абсолютно все: от простой каши, до блюда из самого изысканного ресторана. А шкафы, которые стояли здесь сплошной стеной, хранили все необходимые для этого ингредиенты.

Единственное, что мне здесь не нравилось – здесь было темно. Казалось, Барон экономил электроэнергию исключительно на кухне, где горела лишь одна лампа над обеденным столом. Можно было только удивляться, как Стелла видела в таком полумраке.

Но в качестве ее еды я не сомневалась. И для меня это было дополнительной загадкой, которую я не торопилась озвучивать и тихо ела свои сырники.

За завтраком никто не проронил ни слова. Поэтому мы быстро справились со своими блюдами и вышли во двор, где непривычно ярко слепило солнце после мрачной кухни.

– Иллюзия свободы, – выдохнул Сережа, когда мы пошли в сторону дальней беседки по замечательному ухоженному саду.

– Радуйся этому, – недовольно ответил Лихач. – У вас еще достаточно неплохие условия. Скажу даже так: вы сейчас немного в лучшей ситуации, чем я.

– Почему? – решила поспорить я. – В отличие от нас, ты можешь покидать поместье и быть снаружи. А нам, как я поняла, это не светит.

– Зато у вас в другом свобода, – Лихач закатил глаза, посмотрел на часы и замолчал.

– Давайте не будем спорить, – попросил Сережа. – Такой день хороший. Давайте немного отдохнем.

– Пой! – неожиданно сказал Леша мне.

– Не поняла, – я уставилась на него удивленно.

– Спой, пожалуйста, чтоб веселее было, – улыбнулся парень и немного развернулся в сторону улицы. – Настроение так будет лучше.

– Ну, ладно, – не поняла я прикола и принялась напевать знакомый мотив.

– У тебя красиво получается, – сказал Лихач. – Пой громче, пожалуйста.

Чувствуя, что не просто так он это говорит, я начала петь громче. Благо, в интернате я посещала студию хора, и у меня был большой репертуар. Да, и, слух был хорошим.

– А теперь слушай и пой, – негромко и медленно сказал парень. – Здесь микрофон плохой и его на днях заменят. А пока что, он создает помехи. И так, первое: все в этом поместье пленники. Даже Барон. Просто, у него есть власть, а у нас – нет. Но он заложник своего брата.

От такой неожиданной информации я чуть не остановилась. Но Сережа, который заметил на моем лице замешательство, начал подпевать и помогать мне не сбиваться.

– Во-вторых, Барон в наказание отбирает наши имена, часть нашей личности, – продолжил Лихач. – Вообще, зовут меня Семеном. Девушку мою – Инной. Вы ее видели как-то на кухне. Она случайно толкнула Барона и тот упал. В наказание он отрезал ей язык и заставил быть личной прислугой. А меня поставил на должность прошлого оператора.

– А что случилось с прошлым? – уточнил Сережа.

– Видео плохое сделал, – ответил Лихач, которого мы не смели называть Семеном. – Барон его увез, и тот больше не появлялся. А раньше мы со Инной были на вашем месте. А теперь она – служанка. Барон часто ее избивает за любые ошибки. А я и защитить ее не могу.

Он чуть не расплакался. И мне пришлось еще громче петь и махать руками, чтоб никто ничего не заметил. Таких новостей я узнать не ожидала. И начала задумываться, что незнание было лучшим, чем та информация, с которой мне придется здесь жить.

Я даже представить не могла силу власти Барона и его брата, если они способны были на подобное. И никто не мог их остановить. Я вспомнила девушек в спа-комнате. Наверно, они тоже были в чем-то виноваты, раз не имели имен. Странными казались эти методы Барона. Но, с другой стороны, не иметь имени было неприятно.

– Только Стелле он оставил язык, – вновь заговорил Лихач. – Ей надо еду пробовать. Поэтому ее он лишил глаза. Именно из-за этого на кухне темно. Ее левый глаз ничего не видит, до болит в темноте. И если вы думаете, что у нее их два, то сомневаетесь. У нее там протез, чтоб не пугать гостей Барона.