Я опустилась в воду, бурлящую маленькими пузырьками, и расслабленно вдохнула.

Как-то мой одногруппник сказал: не можешь избежать изнасилования, расслабься и получи удовольствие.

Поэтому, я начала в голове перебирать положительные моменты нашего с Сережей рабства. Конечно, это было очень сомнительными идеями. Но, все же, я пыталась себя успокоить.

Во-первых, это был Сережа, который все время, сколько я его знала, относился ко мне очень хорошо. Во-вторых, не смотря на то, чем здесь занимались, вокруг было чисто. Можно было даже сказать: стерильно. В-третьих, с нами, не смотря на ситуацию с покупкой и рабством, относились очень хорошо: еда была сытной и полезной, спа-процедуры приятными, а девочки, которые здесь работали, пытались приблизить ощущение посещения обычного салона.

Я посмотрела на Сережу. Он после процедуры по удалению лишней шерсти выглядел разбитым. Ну, конечно, мало того, в какой мы ситуации оказались. Еще и ощутил то, что редко пробуют на себе мужчины.

Не так просто скрывать эмоции, когда на тебе оставили только волосы на голове.

– Я не думал, что этот процесс такой болезненный, – он поймал мой взгляд и постарался улыбнуться. – Теперь буду знать, через что проходят девушки, чтоб произвести хорошее впечатление. Это так всегда?

– Больно? – посочувствовала я. – Да. Эта процедура никого не оставляет равнодушным. Даже через много лет больно. Разве что, уже привыкаешь это терпеть. Не более.

– Не хотел бы я родиться женщиной, – признался он. – Хотя раньше думал иначе. А теперь понимаю, как вам девушкам сложно. Еще и изнасиловать могут.

На этих словах он замолк и виновато посмотрел на меня:

– Хотел бы я не делать того, чего от нас ждут. Но я боюсь, что выбора у нас нет. И мы навлечем на себя большие проблемы, если откажемся от процесса.

– Знаешь, уже лучше с тобой, – призналась я. – По крайней мере, ты – свой человек. Куда страшнее, если бы меня купили одну и с кем-то стремным спарили.

– Спасибо за доверие, что ли, – он смутился и почесал лоб. – Но лучше бы было, чтоб мы продолжали сейчас наше путешествие на лайнере.

– Боюсь, об этом можно на время забыть, – вздохнула я.

Сережа еще сильнее помрачней и замолк. Мне тоже было нечего ему сказать, поэтому мы оба продолжили молча расслабляться в воде.

Но не успели мы как следует отдохнуть, нас потревожил Лихач.

– Ребята, хватит расслабляться! – он несколько раз хлопнул в ладоши. – Пора отрабатывать! Я понимаю, что это совсем не то, что вы хотели, но выбора у нас. Поэтому сейчас выходите из воды, сушитесь и выходите в коридор. Я буду вас там ждать.

– Ты тоже будешь принимать участие? – удивилась я.

– Я – оператор, – скривился он. – Я буду снимать этот процесс, а потом монтировать. Так что, увы, я тоже буду участвовать.

– Это совсем не то, – Сережа вышел из джакузи и подошел к Лихачу. – Тебе ж не надо будет это на камеру делать. Мало того, что мы – не пара. Еще, и, лица наши будут мелькать там, где бы мы не хотели.

– Я могу предложить вам маски, – растерялся парень. – И поверь, мне тоже неприятно в этом участвовать. Пусть, я не занимаюсь сексом, но мне тоже приходится делать то, что не входило в мои планы. А значит, было бы неплохо, чтоб мы объединились в команду и работали сообща. Это немного улучшит ситуацию. Поверьте. У меня уже есть опыт.

Нехотя пришлось признать, что Лихач был прав. Я тоже покинула приятную теплую воду и обернулась в теплый пушистый халат.

После такого расслабления мне совсем не хотелось заниматься ни с кем. Но кто меня спрашивал?

Поэтому я попросила у девочек фен и принялась сушить волосы.

А Сережа стоял рядом и растерянно рассматривал свое покрасневшее тело.

Подбодрив его глупой шуткой, я продолжила готовиться к работе.

Через полчаса мы оба были полностью сухими и вышли в коридор, где уже начинал нервничать Лихач.

– Я уже думал идти торопить вас, – бурчал он. – Мы отклоняемся от графика.

– А как ты хотел? – фыркнула я. – ты видишь, какие у меня длинные волосы? Что предлагаешь с ними делать? Побрить? Тогда зрителей станет меньше.

– Извини, не подумал, – Лихач сменился во взгляде. – Просто, снимать надо каждый день, потом тут же монтировать и отправлять на распространение. А я еще поспать сегодня хочу.

– Кстати, а у нас будет комната для отдыха и сна? – спросила я, когда парень повел нас по длинному коридору.

– Конечно, – не останавливаясь, ответил он и повел нас по лестнице на второй этаж. – Наши актеры должны хорошо выглядеть. А для этого надо за ними хорошо ухаживать.

– А что случилось с остальными? – поинтересовалась я, после чело Лихач резко остановился и посмотрел на меня хмуро:

– Не стоит об этом! – недовольно сказал он.

Поднимаясь на второй этаж, я надеялась увидеть через окна территорию за забором, чтоб понять, где мы находимся. Только, к сожалению, это предусмотрели наши похитители. Здесь не было ни одного окна. А лестница, ведущая на третий этаж, была удалена, и на ее месте висели большие вазоны с цветами, чтоб скрасить этот нелепый дизайн. Ну, признайтесь, странно выглядит резкий обрыв на лестничном пролете, учитывая, что ты видишь следующий этаж.

Было ощущение, что я нахожусь в одном из тех кошмаров, когда пытаешься подняться по лестнице вверх, а она разбитая. Впрочем, ситуация, в которой мы оказались, и без этого напоминала кошмар.

– А как попасть на третий этаж? – спросила я Лихача, который достал огромную свзку ключей и перебирал на своих ладонях.

– Для вас – никак, – твердо сказал Лихач. – Третий этаж принадлежит хозяину поместья и его друзьям. Ни о каком третьем этаже не может быть и речи.

– И он сам убирает его? – уточнила я. – Еду ему в постель не носят и кровать не заправляют? Странный тип, однако.

– Для третьего этажа Барон имеет отдельных слуг, – холодно ответил мужчина и открыл одну из здешних дверей. – Чтоб они ничего не рассказывали, он лишает их способности говорить. Он удаляет им часть языка, и речь их становится непонятной. Более того, они почти никогда не спускаются на нижние этажи. Разве что, чтоб забрать еду из кухни.

– Это ужасно! – опешила я от информации. – Кем он себя возомнил?

– Молчи! – крикнул на меня Лихач и затолкал в открытую дверь. – Если ты не хочешь, чтоб тебя наказали, никогда не говори о хозяине плохо! Здесь везде камеры и прослушка. Ты можешь очень пожалеть потом за свои слова.

– У нас и в спальне будут камеры? – я остановилась и недовольно смерила Лихача взглядом.

Ничего себе, обнаглел паренек! Повышать тон он на меня будет! Так хотелось ему влепить за это хорошую затрещину. Но нельзя было. Если здесь, в самом деле, были повсюду камеры, а хозяин любил наказывать, мало ли, что могло за этим последовать.

Лихач смутился от моего взгляда. Было видно, что он не такой гадкий, как его хозяин. Но, тем не менее, у него были куда большие права, чем у нас. Мне стало интересно, почему Барон ему доверяет, если Лихач – такой же узник, как и мы.

– Конечно, камеры повсюду, – кивнул он и поторопил нас вперед, запирая двери. – Даже сейчас за нашим разговором следят. Поэтому предлагаю тебе сейчас же извиниться за свои слова о Бароне, пока поздно не стало.

Я вновь остановилась. Подобного мне еще не предлагали. Хотела я с парнем поспорить, но заметив взгляд Сережи, передумала и скудно извинилась за свои слова, аргументируя, что я просто чрезмерно любопытная.

Лихач довольно кивнул и завел нас в большой освещенный зал со множеством дверей. Здесь было много студийной аппаратуры и прожекторов.

Посреди комнаты квадратом стояли четыре больших дивана. А у стен были большие шкафы с зеркалами.

– Это наша рабочая комната, – начал объяснять Лихач. – Все двери, которые вы видите, кроме той, через которую мы вошли, – это спальни. Каждая из них имеет свой индивидуальный стиль, чтоб разнообразить наши видео. Нельзя дважды снимать в одной и той же комнате, пока не будут отработаны все остальные. В каждой комнате свое настроение. Поэтому наряды и секс тоже будут разными. Так же, из одной из спален можно попасть в целую квартиру, где сексом надо заниматься на кухне, в душе и прочее. Иногда будут съемки во дворе. О них мы поговорим потом. А сегодня я предлагаю вам выбрать что-то попроще и подготовиться.