Марио Буффон обладал безудержной фантазией. Настолько бурной, что его воспоминания напоминают по духу приключенческие романы и изобилуют поэтическими образами. На страницах этих книг каждая невидаль, что вице-командор встречал на просторах космоса, оживает и предстаёт перед читателем во всей своей красе.

Одним из любимых объектов романтика была Космическая Дуга — эфемерная структура, объединяющая в себе тоннели между удалёнными друг от друга червячными дырами. Проходя сквозь тоннели, космические корабли совершают гигантские прыжки в пространстве за считанные дни. В книгах Буффон изображает Дугу новогодней ёлочкой, на ветках которой висят блестящие шары-червоточины, — образ, следует заметить, весьма удачный и ёмкий.

Из одной такой червоточины, расположенной в окрестностях ничем не примечательного жёлтого карлика, несколько десятилетий назад вынырнул звездолёт «Юрий Гагарин». Корабль принадлежал отряду дальней разведки колониального флота Земли. Командовал звездолётом вице-командор Марио Буффон. Это была обычная экспедиция в недавно открытую звёздную систему. Цель — изучение и поиск планет, потенциально пригодных для заселения.

Почти сразу такая планета была обнаружена. Четвёртый от звезды оранжевый шарик при ближайшем рассмотрении оказался весьма похож на Землю: чуть больше по размеру, со стабильной атмосферой, состоящей, правда, преимущественно из углекислого газа. Зато с богатыми запасами воды в виде многочисленных морей и океанов, рек и озёр.

Последнее обстоятельство вдохновило Буффона назвать планету Новой Венецией.

Позже, когда было принято решение о терраформировании, а на реализацию выделены солидные ресурсы, администрация земной Венеции потребовала отчислений в свою пользу. По их мнению, использование названия являлось актом коммерческой выгоды.

По расхожей легенде, узнавший об этом Буффон громогласно обругал земных бюрократов и отказался от приоритетного права первооткрывателя. К тому моменту на Новой Венеции уже обнаружили месторождения золота, и планету срочно переименовали в Ауру — по латинскому названию драгоценного металла и в честь древнегреческой богини.

Именно так планета получила нынешнее название, а Марио Буффон продолжил свой нелёгкий путь — путь космического странника.

Вскоре на Ауру прибыли терраформирологи и приступили к перестройке планеты под людские потребности.

Несколькими точно рассчитанными метеоритными ударами затормозили излишне интенсивное осевое вращение Ауры. Если раньше сутки длились семь земных часов, то сейчас составляют восемнадцать — вполне комфортный для человека показатель.

Кроме того, бомбардировка подняла среднюю температуру поверхности планеты. На несколько градусов, но это сделало приполярные области пригодными для проживания.

Далее специальные роботы проложили вдоль экватора электрически кабели. Колоссальные инженерные сооружения окутали Ауру защитным экраном магнитного поля, оградили поверхность от губительной для всего живого космической радиации.

Наконец, моря и океаны заселили генетически модифицированными сине-зелёными водорослями, которые в считанные годы наполнили атмосферу кислородом и, вместе с тем, снизили уровень углекислого газа до приемлемого уровня.

Сегодня процесс терраформирования на завершающем этапе: осталось удалить из атмосферы незначительное количество токсичных газов — посредством химического синтеза и распыления нейтрализующих веществ. Также требовалась корректировка некоторых климатических и экологических показателей.

Четыре гигантских корабля-ковчега с несколькими десятками тысяч колонистов уже покрыли добрую половину пути до Ауры. Прибудут в новый мир через двадцать два года.

Истинные колонисты — так принято называть людей, которые в силу физиологических особенностей лишены возможности путешествовать через червоточины. В отличие от светлячков, они вынуждены передвигаться меж мирами в течение долгих десятилетий, однако большую часть времени полёта проведут в состоянии криоанабиоза и биологически состарятся незначительно.

В среде светлячков — профессиональных терраформирологов, именуемых обычно временными колонистами, для них имелось другое, презрительное название — черепахи.

Черепахи прибудут в обжитой, экологически чистый и не знающий проблем перенаселения мир, созданный для них светлячками.

К тому времени на станции сменится несколько вахт терраформирологов. А потом они уйдут — рассеются по другим мирам, где их будут ждать иные, не менее ответственные задания.

Подобное потребительское отношение черепах к светлячкам является причиной классовой ненависти со стороны последних. Однако с этим приходится мириться: в современном, унифицированном обществе светлячкам отведена роль связующего звена между отдалёнными друг от друга мирами. Так устроено человеческое общество, ничего с этим не поделать…

Марта испытывала ощутимые трудности в связи с адаптацией в новых условиях: ведь это её первая межзвёздная командировка. Кроме непривычной, пугающей обстановки дикой планеты, девушке досаждал ряд физических неудобств в виде постоянных головокружений и тошноты, а также ноющей боли в левом плече, которая появилась в первый же день пребывания на Ауре.

Но пожалуй, больше всего мучает непонятное, иррациональное чувство, будто за ней постоянно следят. В просторных, безлюдных помещениях станции сконфуженной Марте мерещился некто незримый, внимательно наблюдающий за ней с какой-то зловещей, одному ему известной целью. Марта гнала навязчивые страхи прочь, но они неизбежно возвращались обратно.

Единственное спасение — Норма Уиннифред, которая взялась стажировать Марту.

Весёлая и доброжелательная девушка остроумными шутками и зажигательным смехом не даёт раскисать и впадать в уныние. Сдружились за полдня, и благодарная Марта в мыслях уже называет подругу своим ангелом-хранителем.

И Марту почти не смущают причудливые особенности в мировоззрении Нормы.

Например, её привычка часто и во всеуслышание рассуждать на темы, связанные с религией. В атеистическом мире, где любое проявление веры в сверхъестественные силы уголовно наказуемо, подобные речи сложно назвать уместными. Однако Норма, заметив испуганные взгляды Марты, объяснила своё поведение профессиональными интересами:

— По образованию я — историк. Основы мировых религий абсолютно официально изучала в университете. Так что, мои соображения по этому поводу носят характер философский, а не теологический.

На резонный вопрос, что историк делает на станции, Норма загадочно улыбнулась и ответила:

— Как я попала в терраформирологи, до сих пор является загадкой даже для меня самой. Как-нибудь, холодным зимним вечером, за кружкой горячего чая расскажу тебе эту поучительную историю…

К концу первого рабочего дня боль в плече сделалась совсем не выносимой, и Норма отвела Марту к Полю Эваншу.

Доктор Эванш — биолог, а по совместительству врач — осмотрел Марту и пришёл к выводу, что ничего страшного нет. Болезненные ощущения, скорее всего, связаны с имплантатом, который ей вшили перед отправкой на Ауру.

Подобные устройства вживляются всем сотрудникам, отбывающим в необжитые миры. Своего рода — паспорт терраформиролога, оснащённый радиомаяком. Поможет найти или идентифицировать носителя в случае возникновения какой-либо внештатной ситуации. Эванш предположил, что имплантат в условиях повышенной гравитации слегка сместился, чем и вызвал неприятные ощущения. Доктор дал Марте обезболивающее и отправил отдыхать.

Попрощавшись с Нормой, Марта пошла к себе. Её коттедж расположен на самом краю территории и рассчитан на несколько постояльцев, однако ввиду кадрового кризиса остальные комнаты в данный момент пустуют. В некотором смысле Марте повезло — у неё нет соседей, однако сейчас это обстоятельство лишь печалит.

На улице свежо и прохладно.

Вчерашний дождь закончился несколько часов назад. Небо прояснилось, розоватый диск местного светила приближается к горизонту. Мокрые асфальтовые дорожки приятно цокают под каблуками туфель.