— Нет, — покачала головой чародейка, — даже следов нет.

Она огляделась по сторонам. На полке боковым зрением она увидела странное красноватое свечение. Подошла. Там стояла разная ерунда, которую люди используют порой для придания значительности собственной персоне в глазах других. Пятно как-то расплылось, словно бы отодвинулось куда-то вглубь.

— Не пойму, — проговорила Рина, — издалека вижу, а вблизи пропадает.

Фёдор подошёл к полке. Окно загораживала красивая штора, переходящая на стену и прячущаяся за удобным современным креслом. Толстой обнаружил, что за креслом имеется проход. Кресло светилось не просто так: оно скрывало тайную зону, что Астродамус предпочёл спрятать ото всех на свете. За открытым шкафом был письменный стол, простой удобный стул, книжные полки. На столе – след от ноутбука, а справа – странное светящееся алым и белым круглый след примерно сантиметров шестнадцать в диаметре. Арина увидела или, скорее почувствовала, тёмно-фиолетовые ниточки некротической энергии. Это и была самая яркая эмоция в доме Астродамуса.

— Мне кажется, — сказала чародейка, — он хранил ледяное сердце именно здесь.

Фёдор подошёл к столу и наклонился, стараясь почувствовать то же, что и она, однако у него ничего не получилось. Письменный стол оставался для него самым обыкновенным письменным столом, и не более того.

— Вот здесь, — показала девушка, — пятно очень насыщено эмоциями, хотя эти эмоции и попытались приглушить. Думаю, это потому, что для самого Астродамуса сердце является чем-то запретным и тайным.

— В чём он его хранит, — вслух рассуждал Фёдор, прикидывая, какой предмет мог занимать это место, — может, термос? Круглое дно.

— Дался тебе этот термос! – раздражённо проговорила чародейка, — если сердца нет на месте, значит Астродамус таскает его с собой. Термос, конечно, можно брать всегда на работу и на прогулку, но очень уж громоздким получается сосуд, имеющий подобный диаметр дна.

— А что тогда? Индейская статуэтка? Ещё глупее. Представь себе мужика, не расстающегося с деревянной или глиняной скульптурой из народных промыслов, — прищурился Фёдор, — вопросов и удивления окружающих подобная привычка вызовет куда больше, нежели термос с чаем или кофе.

Арине не особо хотелось признавать правоту своей героической души, но деваться было некуда, и она согласилась считать термос годной рабочей гипотезой. На столе также нашлось и место от ноутбука, на что указывало не только пятно соответствующей формы и размера, но и зарядное устройство, оставшееся подключённым к розетке. Стену справа от стола занимала книжная полка. В отличие от учебников и методичек по английскому языку и несерьёзных журналов, валявшихся в гостиной, тут Астродамус хранил свои истинные сокровища. Хотя Рина и не считала себя специалистом по части эзотерики и магии, но изданная в начале двадцатого века книга «Анналы чародея» не могла не произвести впечатления. Да и другие изданные в разное время и на разных языках книги подходили больше для букинистического магазина, нежели книжной полки преподавателя университета.

Зинаида лениво потягивала красное вино и бросала на Анатолия Томасовича многозначительные взгляды. Они сидели на Московском проспекте в уличном кафе. Астродамус, что называется, распустил хвост: заливался соловьём о своей жизни в Америке, сыпал какими-то именами и фамилиями, что, по его мнению, должны были произвести впечатление на красноволосую красотку в больших притенённых очках. Вампирша вставляла реплики в нужных местах, восхищённо ахала, и таинственно улыбалась. Разговор плавно начал перетекать в плоскость тонких намёков на возможный интерес собеседника е её персоне.

«Можешь не намекать, — усмехнулась про себя Зинаида и послала мужчине напротив обольстительную улыбку в ответ на плохо замаскированный постельный намёк, — ты уже готов, хоть сейчас!»

Она медленно поставила недопитый стакан на стол, облизнула губы и проговорила негромко с придыханием:

— Право, мне неловко, что столь уважаемый и занятой мужчина, — взгляд из-под прикрытых ресниц, старательно накрашенных нынешним утром бордовой тушью, — бросает свои дела из-за меня. Хотя мне и не терпится приступить к занятиям.

— Давайте завтра, — предложил Астродамус, — у вас что намечено часов на одиннадцать утра?

— Нужно взглянуть, — вампирша вытащила телефон и принялась делать вид, будто копается в своём ежедневнике, — я совершенно свободна, — радостно сообщила она.

— Отлично, — кивнул собеседник, — заходите в языковую школу. И ещё, — он бросил на Зину удовлетворённый взгляд, — скажите-ка мне свой номер телефона. Как ваш куратор, я просто обязан знать его, а ещё лучше – и электронную почту.

Зинаида надула губки, в её планы не входило раздавать свои контакты Хранителю сердца Вендиго.

Но в этот момент Астродамус как-то замер, казалось, что то ли у него внезапно заболел зуб, то ли он прислушивался к каким-то иным внутренним ощущениям. Потом он быстро поднялся.

— Простите, — торопливо проговорил он, — я совершенно забыл об одной важной встрече, поэтому вынужден столь бессовестно оставить прекрасную даму в одиночестве. Но не далее, как завтра, я собираюсь полностью реабилитироваться в ваших прекрасных глазах. Жду вас в условленное время в школе.

Он придавил своим бокалом банкноту, заведомо превосходящую счёт в кафе, элегантно приложился к ручке вампирши и быстро зашагал в сторону Крытого рынка.

Как только спина в брендовой серой рубашке скрылась из виду, Зина набрала номер чародейки.

— Ринка, — проговорила она, как только трубка была снята, — рыбка сорвалась с крючка. Мне кажется, он что-то почувствовал и заторопился домой. Сворачивайтесь. Встречаемся у Консерватории.

Она не стала тянуть время и отключилась.

Арина подумала, что, скорее всего, на кресле или на проходе в секретную зону квартиры Астродамус мог поставить сигнальное заклинание, которое сработало, нагрев, например браслет от часов. Таким образом он узнал, что в его квартире находятся непрошенные гости. Если только заклятие не защищало входную дверь. Нет, — сама себе возразила чародейка, — тогда бы Фантомасыч почувствовал их присутствие гораздо раньше. Значит, всё же тайное убежище!

Они не стали медлить, покинули закуток за импортным открытым шкафом, и Фёдор постарался вернуть кресло в первоначальное положение, как оно стояло до их вторжения. Рина покинула квартиру через дверь, которую Фёдор тщательно запер изнутри, после чего развоплотился и не без лихости выскочил на лестничную площадку прямо из стены. Выйти из дома было минутным делом, если Астродамус и поспешил возвратиться как можно быстрее, максимум, что он смог бы увидеть, так эта пару молодых людей, удаляющаяся под серебристыми тополями его улицы.

Не прошло и двадцати минут, как они уже сидели в Липках. Совещание было в самом разгаре.

— Он одет был в рубашку с длинным рукавом, — уже во второй раз повторяла Зина, — в серые же джинсы и ботинки с перфорированным верхом. Ничего необычного я не заметила. Носит кожаную сумку-планшет через плечо. Термос туда не положить, даже поллитровый, можешь мне поверить.

— След на столе мог быть от мужских часов, — задумчиво проговорила чародейка.

— Да, — кивнула вампирша, — он мог гордиться и беспокоиться о каких-нибудь особо дорогих часах, Ролексе, например. Привёз из Америки и трясётся над своей статусной вещицей.

— Всё бы хорошо, если не считать эманаций смерти, — возразила Рина, — я явственно видела и ощущала некротические вкрапления.

— Часы принадлежали его покойному отцу, — не сдавалась собеседница, — поэтому и следы смерти. Сердце в часах не спрячешь.

— Ты такие часы на нём видела? – подался вперёд Толстой, они доедали мороженое, — вспомни.

— Нет, — покачала головой Зинаида и прицельно забросила обёртку от мороженого в урну, — рукава были слишком длинными. Я сперва подумала даже, что Астродамус польстил собственному росту и выбрал рубашку на более высокого человека.

— Или скрывал что-то, — заметила чародейка, — почему мы зациклились на часах. Часы – не самое удобное место для хранения артефакта, хотя они всегда могут быть надеты на человека и не вызывают ни у кого вопросов или удивления. Но Зина часов не видела.