Как выяснил «Макс», начальник «пожарной службы» в Риме Пьеке содействовал созданию неофашистских групп, внедрял своих осведомителей в левые организации, вёл политическую картотеку на врагов «демократии». Под его негласным началом действовала террористическая организация «Антикоммунистическое движение за преобразование Италии» (МАКРИ), закамуфлированная под религиозное благотворительное общество. Был также создан «антибольшевистский фронт» – вооружённое формирование, в которое вербовались экстремисты с монархическими и фашистскими воззрениями. Боевики «фронта» внедрялись в коммунистическую и социалистическую партии. Они же устраивали налёты и на правоцентристские партии, чтобы приписать их «левым» и спровоцировать репрессии.

Главной задачей спецслужб Италии в тот период было участие в сверхсекретной операции «Размагничивание», которую патронировали американцы. В соответствии с меморандумом объединённой группы начальников штабов вооружённых сил США от 14 мая 1952 года «ограничение власти коммунистов в Италии и во Франции является приоритетной целью: она должна быть достигнута любыми средствами». При этом подчёркивалось: «О данном проекте ничего не должны знать ни итальянское, ни французское правительства». Сотрудничество СИФАР – ЦРУ в указанной сфере истолковывалось в спецслужбах настолько вольготно, что микрофоны, установленные итальянскими «водопроводчиками», вскоре появились в кабинетах президентского дворца Квиринала и библиотеке понтифика в Ватикане. «Размагничиватели» решили на всякий случай записывать личные разговоры итальянского президента и самого папы.

С самого начала Фельфе зарекомендовал себя по службе настолько хорошо, что через неполные два года был переведён в центральный аппарат в Пуллах, в подразделение, которое занималось контршпионажем. К слову сказать, Фельфе, которому в советской разведке позднее был присвоен псевдоним «Курт», в БНД (Федеральная разведывательная служба ФРГ. – А. Б.) также действовал под псевдонимами: «Фризен», «Зандерс», «Бек»… На все эти фамилии у него имелись соответствующие документы.

Неудивительно, что новое руководство страны спешило установить свой контроль над силовыми структурами, для чего первым делом было решено удалить «ставленников Берии», которого арестовали 26 июня 1953 года и расстреляли 23 декабря. В числе арестованных «ставленников» и даже «пособников» оказался и генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. Его арестовали 21 августа 1953 года. Ни Судоплатову, ни Абакумову, ни ряду других высших руководителей госбезопасности никакие их громадные военные заслуги в зачёт не пошли. Счастье великое, что Павел Анатольевич «отделался» пятнадцатью годами заключения и вышел на свободу 21 августа 1968 года.

И всё-таки к концу 1953 года «Макс» получил указание Центра о возвращении. Существует несколько версий о причинах такого решения.

Первая связана со смертью Сталина. Кончина генералиссимуса сняла «обет молчания» с генерала Орлова, который начал печатать в журнале «Лайф» отрывки из своей книги «Тайная история сталинских преступлений». Первая статья цикла, озаглавленного «Страшные тайны сталинской власти», появилась 6 апреля 1953 года. Сама книга поступила в продажу осенью того же года. Апрельская публикация как бы дала сигнал о грозящей опасности: трудно было прогнозировать объём и характер разоблачений, на которые пойдёт бывший резидент в Испании «Швед». В Центре не исключали, что он может разгласить известные ему имена сотрудников ИНО НКВД, особенно тех, кому поручались ликвидаторские операции за рубежом. Таким образом, вывод «Макса» из Италии был отчасти спровоцирован Орловым.

Вторая версия о причинах отзыва Григулевича связана с пониманием того, что дешифровщики «конкурентов» в рамках сверхсекретной операции «Венона» продолжают «вгрызаться» в материалы переписки Центра с резидентурами и не успокоятся, пока не раскроют «главного советского шпиона» и его сеть в Южной Америке.

Работая с накопленным массивом шифротелеграмм, «конкуренты» методично выявляли информационно полезные фрагменты. Они были шокирующими: в США, Мексике и странах Южной Америки в 1941–1944 годах действовали десятки, если не сотни советских агентов! Был установлен оперативный псевдоним резидента, координирующего их работу, – «Артур». Однако сказать о нём что-то конкретное дешифровщики не могли.

Даже в 1956 году личность «Артура» оставалась загадочной для аналитиков «Веноны». Так, в справке к частично расшифрованной телеграмме советской резидентуры в Нью-Йорке в Центр (от 29 мая 1942 года) об «Артуре» сказано: «Псевдоним не идентифицирован». Далее добавлено: «Он также проходит по сообщениям: Нью-Йорк – Москва от 15 мая 1942 года и от 26 декабря 1944 года; Монтевидео – Москва от 23 июня 1944 года и от 10 июля 1945 года». Но главный вывод американцы сделали: матёрый красный шпион несколько лет действовал у них под самым носом несколько лет и, возможно, продолжает враждебную работу.

Некоторые расшифровки «Веноны» содержали данные о лицах, разработку которых вёл «Артур». <…>

Ещё одна версия отзыва Григулевича связана с действиями Берии по перетряске нелегального аппарата разведки. Со всех меридианов и параллелей были «призваны» в Москву сотни агентов, исполнявших патриотический долг в самых невероятных местах, под самыми невероятными прикрытиями. Оправдывалась такая чистка «засорённостью» разведывательных сетей сомнительными элементами, завербованными в годы войны в обстоятельствах, когда их проверка не всегда была тщательной. <…>

Самая нашумевшая версия прекращения командировки «Макса»: он слишком много знал о планах Сталина и его окружения по «устранению» югославского лидера Иосипа Броз Тито.

Вскоре высшее руководство страны пришло к заключению, что нельзя вверять в одни руки руководство и органами государственной безопасности, и внутренних дел. По мнению автора, это решение диктовалось не столько интересами дела, сколько страхом. Обыкновенным страхом, что, попади, не дай бог, такой двухголовый монстр в распоряжение какого-нибудь нового Ежова с амбициями главы страны, многим, стоящим сегодня у власти, не сносить головы.

Потому-то 10 февраля 1954 года ЦК КПСС принял решение о выделении органов государственной безопасности в самостоятельное ведомство. Указом Президиума Верховного Совета СССР 13 марта 1954 года был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР.

Министром внутренних дел СССР был оставлен генерал-полковник Сергей Круглов. Председателем КГБ при Совете министров СССР был назначен генерал-полковник (с августа 1955 года генерал армии) Иван Серов. Тот самый Серов, с которым Коротков работал в Берлине в 1945–1946 годах и хорошие отношения с которым, невзирая на разницу в званиях и должностях, у него сохранились и на тот день, и до конца жизни.

13 марта 1954 года указом Президиума Верховного Совета СССР был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР, в состав которого вошли основные оперативные управления бывшего МВД.

«С образованием КГБ понизился статус нового ведомства до комитета при Совете министров СССР. Это был шаг ЦК партии на пути к полному подчинению КГБ партийному аппарату и лишения органов госбезопасности какой бы то ни было самостоятельности. Несмотря на то что в названии нового комитета фигурировала частица “при”, предполагавшая ведомственную подчинённость органам исполнительной власти, на самом деле линия на усиление контроля со стороны ЦК КПСС существенно усилилась, а Совет министров СССР окончательно потерял былое влияние на государственную жизнь в стране и соответственно руководящие позиции в сфере обеспечения безопасности государства», – писал историк А. И. Пожаров.