— Теперь остаётся лишь ждать, — сказала девушка, поправляя полынный шарик в ухе. Думаю, нам лучше уехать. На месте убийцы я бы проявляла осторожность, покуда по институту слоняются два офицера Королевской службы.

— Да, — согласился Вил, — давайте обставим наш уход со всей возможной пышностью.

Под пышностью он имел ввиду широковещательные заявления о необходимости проявлять осторожность при работе с ядовитыми веществами, похвалы своевременному обращению в коррехидорию и выражение надежд, что более услуги его ведомства Кленовому институту не понадобятся. Вил тепло попрощался с тёткой и попросил госпожу Кагую проводить их; с царственным видом прогулялся по парку, похвалил его устройство, ухоженность и оригинальность оформления, после чего они благополучно отбыли восвояси.

— На случай, коли нашему убийце взбредёт в голову мысль заявиться в зимний сад ночью, у меня есть идея, — проговорил коррехидор, как только они выехали за ворота Кленового института, — как вы отнесётесь к предложению заночевать у меня, в резиденции Дубового клана?

— Вы немного ни к месту вспомнили про Древесное право, — прищурилась чародейка, — я отвечу однозначным «нет!», и прошу припомнить, что мой статус младшей невесты Дубового клана — исключительно формальный, мы пришли к этому совместному решению, поскольку оно облегчает нам жизнь, позволяет невозбранно оставаться наедине, не вызывая пересудов и сплетен по поводу наших отношений.

— А ещё статус моей невесты даёт вам право находится на землях и в любых строениях, принадлежащих Дубовому клану невозбранно и в любое время дня и ночи, — с обидой в голосе проговорил Вил, — и я пригласил вас не к себе в спальню, а в резиденцию клана на случай срабатывания вашей полынной горошины в ухе. Мы вообще можем сегодня не ложиться спать, а продежурить всю ночь, и в случае активности преступника быстро прибыть на место.

— Из вашей резиденции прибыть быстро не получится, — усмехнулась чародейка, постаравшись за усмешкой спрятать смущение.

— Всё равно это будет быстрее, нежели ваш звонок мне с невольным подъёмом подруги и квартирной хозяйки, вашими и моими сборами, ещё не считая времени, потраченного на дорогу до вашего дома. Моя же ночёвка у вас будет воспринята однозначно неправильно, поэтому даже не заикаюсь. Могу предложить нейтральный вариант — гостиница поблизости от Кленового института. Соглашайтесь, нас же уже пытались поселить в номер для новобрачных в Акия́ме на горячих источниках. И можете не опасаться за своё целомудрие. Я не набрасываюсь на женщин, если только меня об этом не попросят. Сейчас мы на службе, так что выбросьте из головы всякую ерунду и думайте о расследовании и разоблачении убийцы.

Рика отвернулась к окну.

— Гостиница — самый оптимальный вариант, — пробормотала она.

— Вот и славно.

Подходящая гостиница нашлась совсем рядом. Называлась она «Семь карпов», и во дворе почётное место занимал небольшой прудик, в котором лениво шевелили плавниками ровно семь карпов-кои, Рика пересчитала.

Хозяка в традиционном платье с алыми же карпами низко поклонилась и выразила надежду, что пребывание гостей будет приятным. Если у неё и роились в голове определённого рода мысли по поводу молодой пары без багажа, потребовавшей номер до завтрашнего утра, она не подала виду, степенно проводив их на второй этаж в комнату Волн, поклонилась и предупредила, в котором часу будет подан ужин.

— Если господа желают отужинать приватно, ужин принесут вам в номер, — последовал ещё один вежливейший поклон, — то же касается особых вкусовых предпочтений. У нас традиционное меню из рыбы и морепродуктов, если не употребляете в пищу какие-либо специи или не хотите есть лук, всё будет выполнено согласно вашим желаниям. Мяса мы не держим, зато рыба — наивысшего качества.

Вил заверил, что в подаче ужина в номер не усматривает никакой необходимости, а рыбное меню их полностью устроит.

— Почему вы отказались от подачи ужина в комнату? — спросила чародейка, оглядывая идеально чистую комнату с низким столом в середине и свёрнутыми футонами у стены.

— Чтобы сократить время нашего вынужденного тет-а-тет, — абсолютно серьёзно ответил Вилохэд, — если моя компания не вдохновляет вас, не смею обременять вас своим обществом долее, чем того требуется для пользы дела. Что там? — он заметил, что Рика замерла, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Ничего, — мотнула головой девушка, — показалось.

Она сильно злилась на себя саму и на коррехидора заодно. На себя, потому как не могла отделаться от приятного замирания сердца от одной мысли, что им предстоит провести ночь вместе в гостиничном номере с росписью из пенистых волн на стенах. А на Вила она злилась за то, что он словно бы вдруг начисто позабыл, что перед ним красивая девушка. Ведёт себя так, словно ей пятьдесят лет. Он открыл окно. Гостиница явно не могла похвастаться избытком гостей, и в комнату Волн по всей видимости давно не проветривали. Она находилась в дальнем конце коридора, практически по торцу здания, и поселила их сюда хозяйка с расчётом, чтобы молодые люди чувствовали себя спокойнее в уединении. Но Вилу как будто было всё равно. Коррехидор ослабил галстук, снял и повесил на крючок в стене пиджак, после чего расстелил свой футон и улёгся на него с газетой, предоставляя Рике полную свободу действий. Чародейка же упорно продолжала сидеть на коленях у стола, всем своим видом показывая, что пользоваться своим футоном не собирается. Она демонстративно достала из сумочки свой блокнот и сделала вид, будто бы полностью поглощена его содержанием. Постепенно, записи увлекли её. Пред глазами встали события последних дней, от трупов Кензи и Андо в садике позади Астрономической башни до закладывания записки с деньгами внутрь бамбуковой палки, из которых была сделана опора для монстеры.

За ужином Рика встретилась с остальными гостями «Семи карпов». Слева от них лысеющий круглоголовый мужчина поглощал еду с завидным аппетитом. Гость был похож на разъездного торговца средней руки и не понравился чародейке сразу после его многозначительных взглядов и тайком показанного коррехидору жеста величайшего одобрения. Поскольку ужин был у всех абсолютно одинаковый, то неуместная похвала, смешанная с восхищением не иначе, как относилась к ней самой. Вил проигнорировал неожиданный панибратский знак внимания и отвернулся. Напротив них ужинала озабоченного вида женщина вместе с двумя девочками-подростками. Те перехихикивались и, подталкивая друг друга локтями, косились в сторону четвёртого сына Дубового клана. Рика подумала, что мамаша, должно быть, приехала проведать своё чадо, недавно поступившее на учёбу в Кленфилде. Она выглядела утомлённой и даже угнетённой. Ела механически, без аппетита, и словно бы не различая вкуса. Дочек не осаживала, она вообще на них обращала внимания меньше, чем на пролетевшую мимо муху. Последним их сотрапезником оказался симпатичный словоохотливый старичок. Он сообщил всем присутствующим, что имеет хороший доход от Королевских ценных бумаг, и это даёт ему возможность не снимать дом и не заниматься нудным домашним хозяйством, а с комфортом проживать в гостинице на полном пансионе. Дед урезонил расшалившихся сестёр, пристал к Вилу, расспрашивая с пристрастием о его роде занятий. Коррехидор терпеливо выслушал и пространно отговорился своим классическим образованием. А торговец время от времени вставлял никому не интересные глубокомысленные замечания по поводу дороговизны жизни в Артанской столице и сожаления о строгих артанских законах по части импорта продуктов.

Если говорить коротко, чародейка промучилась весь ужин, и в итоге просто, чтобы отвлечься, сосредоточила всё внимание на полынной горошине, что лежала в её ухе. Иногда до неё доносились приглушённые звуки шагов, шуршание листьев — прямое следствие того, что кто-то задевал растения зимнего сада; отдалённые голоса. Но ничего более. К шпалере из бамбука, поддерживавшей мощное тропическое растение, пока никто не подходил и их закладку из тайника не доставал.