Все эти соображения она и изложила коррехидору, сопроводив самыми подробными комментариями. Тот прошёлся по своему кабинету, зачем-то глянул в окно и сказал:

— Нет сомнений, убийца — кто-то из института, скажу более, он живёт в кампусе. Только так ему было удобно прийти к Саюси вечером. Если бы тот, кто уезжает в город после работы остался или же вечером приехал вновь, он наверняка обратил бы на себя внимание. Хотя бы дворника, отвечающего за въездные ворота. Убитая прекрасно его знала, пустила к себе в комнату и стала в ним выпивать.

— Кто-то, с кем у неё были личные отношения? — предположила Рика.

— Нет, не думаю, — возразил Вил, — приди к ней любовник, он принёс бы не только спиртное, обязательно прихватил бы что-то из угощения. Да и женщины возлюбленных с пустым столом не встречают. Опять же, где букет цветов?

— А что к любовницам непременно с цветами ходят? — прищурилась Рика.

— Не обязательно, но частенько. То, что происходило у Саюси, больше тянет на деловую встречу.

— И по итогу этой самой встречи деловой партнёр решил её травануть?

— Предложите свой вариант, — со спокойной насмешливостью возразил коррехидор.

— И предложу, — насупилась чародейка, — краску для волос помните? — Вил кивнул, — вдруг убитая оказывала студентам разные мелкие услуги и устраивала поблажки за деньги?

— Ага, — засмеялся коррехидор, — краска не понравилась, и недовольный качеством товара убийца решил отправить её к праотцам. Куда правдоподобней, что Сюся просто не успела передать краску по назначению. Мне кажется, — он вдруг посерьёзнел, — в нашем случае скорее уж нужно делать ставку на дотошное любопытство и въедливость жертвы. Её привычка слоняться по институту и всюду совать свой нос могла позволить ей увидеть нечто, для её глаз совершенно не предназначающееся. У меня сложилось впечатление, что резкую манеру общения заместителя директора Кленового института по безопасности недолюбливали как коллеги, так и студенты, коим, к слову, она житья не давала.

— Недолюбливали настолько, чтобы жестоко и хладнокровно убить? — прищурила свои зелёные глаза чародейка, — и что такого могла углядеть Сюся? Проявление нежной страсти? Дым от папирос? Припрятывание шпаргалок перед экзаменом? Поцелуи украдкой? Нет, все эти студенческие прегрешения никак не тянут на повод для убийства.

— Вы рассуждаете с точки зрения обучающегося, но в любой организации присутствует немало возможностей для преступной деятельности. Я имею ввиду финансовые преступления, естественно. Приписки, коррупция, самые банальные взятки, в конце концов. Наша жертва могла оказаться как непосредственным участником, так и разоблачителем, — закончил он с превосходством взрослого человека, который вынужден объяснять ребёнку прописные истины.

Чародейке снисходительность Вила всегда действовала на нервы, побуждая к резкостям и колкостям, но в этот раз она не могла не признать, что в словах коррехидора есть резоны. Свидетель преступления — подходящий мотив.

— Но в чём суть самого преступления? — риторически воскликнула она.

— Именно это нам и предстоит выяснить. Заедем попить кофе и в снова в бой. Кленовый институт начинает становиться мне почти таким же родным, как университет.

— Чуть не забыла, — Рика пролистнула несколько страничек своего, известного на всю коррехидорию блокнота, отделанного чёрными кружевами, — есть кое-что любопытное по поводу бренди. У Сюси было две бутылки бренди, — Вил согласно кивнул, — и эти две бутылки разные. Та, в которой не было яда, по оформлению и выдержке явно более дорогая. Вторая же — более дешёвая. У них и производители разные.

— Что вас так удивило? — спросил коррехидор, — вполне логично, рачительный человек для разведения отравы от грызунов купит более бюджетный напиток, нежели для личного употребления. Вещи убитой недвусмысленно говорят, что дамочка себя любила и ни в тратах не особо отказывала. Поэтому и выпивку для себя приобрела качественную и дорогую.

— Сначала я тоже так подумала, — серьёзно согласилась чародейка, — но потом меня моё внимание привлекла наклейка на бутылке. Владелец винной лавки решил сделать себе рекламу и прилепил маленькую красную бумажечку, смахивающую на камон, с надписью: «Любой повод хорош для наших вин». Я была уверена, что уже встречалась с подобным. Полезла в шкаф для вещдоков и сравнила бутылку из комнаты убитой с бутылкой, обнаруженной нами на смотровой площадке Астрономической башни. На ней красовалась точно такая же рекламная наклейка.

— Это может означать всё и ничего. Может быть, убийца в обоих случаях один, и он заранее запасся спиртным на два убийства. Но, нельзя исключать и вариант винной лавки, расположенной по соседству, где удобно отовариваться сотрудникам Кленового института, а могут и студенты заглядывать. Как косвенную улику вашу находку принять можно, но на прямую она, увы, не тянет! Средней руки адвокат камня на камне не оставит от обвинения, построенного на подобном совпадении.

— Может, нам стоит пробежаться по винным и алхимическим лавкам? — предложила чародейка, — вдруг продавец запомнил, кто покупал у него настойку рога они или спиртное?

— Пробежаться, конечно, можно, — в тон ей ответил Вил, — только на это у нас уйдёт месяц или даже больше. Представьте себе только, сколько у нас в Кленфилде магазинов и таверн с выпивкой? Да и алхимических лавок хвататет. Не факт, что коньяк и бренди покупал убийца; и тем паче, не факт, что торговец запомнил именно его. Он каждодневно продаёт десятки единиц товара, и не первое, ни второе не являются чем-то уникальным, таким, чтобы покупатель сего обратил на себя внимание продающего. К тому же не обязательно нужные нам лавки располагаются поблизости от Кленового института, не стоит исключать случайные покупки в городе, или же намерение запутать следствие. На месте убийцы лавки в шаговой доступности оказались бы в моём списке самыми последними. Искать уникальный, дорогой перстень, имеет смысл, а бегать в поисках непонятно чего, представляется мне пустой тратой времени и сил. Едем к тётушке Сацуки.

Тётка Вилохэда даже на дала себе труда скрыть недовольство, с каким она выслушала вердикт о втором убийстве в стенах Кленового института.

— Вилли, я решительно требую, чтобы ты провёл расследование в кратчайшие сроки. Просто неописуемо, что рядом с порядочными людьми в этих, почти священных, стенах бродит убийца, расправляющийся с неугодными ему направо и налево! Да в свете этого ни один человек не может чувствовать себя спокойно. Знаешь, что было после первого случая? — она шумно вдохнула из пузырёчка с нюхательными солями.

Вилохэд воспользовался паузой и заверил, что не имеет не малейшего представления.

— Мне звонил глава клана Ивы, — со значением проговорила госпожа Докэру, — он выразил желание забрать свою дочь домой вплоть до завершения расследования. А затем добавил, что на совете клана собирается поднять вопрос о возможном изменении учебного заведения младшей дочери Ивового клана с требованием возмещения потраченных на обучение средств. Представляешь, чем это чревато?

Рика догадалась, что тётушка Сацуки имеет ввиду разбегание студентов и уменьшение финансирования, но почла за благо смолчать.

Тётка сама озвучила ужасные последствия.

— А после второго убийства я не удивлюсь, что и преподавательский состав тоже может понести невосполнимые утраты, — добавила она, таким скорбным тоном, будто бы речь шла о внезапной кончине доброй половины коллег, — это всё просто ужасно.

— Тётя, — проговорил коррехидор своим особенным тоном, который действовал на дам словно успокоительное, — поверьте, я ни за что не допущу ничего подобного.

— Хотелось бы верить, Вилли, очень хотелось бы, — пробормотала она.

— Так помогите мне, — улыбка, которая однозначно давала понять, что без помощи госпожи ректора Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя, ну, никак, — расскажите нам, за что могли убить госпожу Саюси. Судя по тому, как часто её именуют по прозвищу, её у вас не особенно жаловали.