Вот по поводу жалования, госпожа Докэру, на вашем месте лучше бы промолчать. Прибавили-то всего ничего, так, ерунду какую-то. Жёнам от скупых супругов на булавки больше перепадает. Я киваю, не возражаю. Потому как отлично знаю, возражать в такой ситуации начальству, только хуже сделать. Она вон и без моих возражений расходится.
— По институту ходят студенты с крашенными волосами! — возмущённо восклицает госпожа Докэру, — и среди них далеко не одни девицы, юноши также встречаются. А поскольку в стенах института любые заклятия запрещены, и менять естественный цвет волос при помощи косметической магии они не могут, сработает охранная система, выходит, красятся они самой обыкновенной краской для волос. И каким образом эта самая краска попадает на территорию, непонятно, ведь всё, что пронят студенты, должно проверяться дважды: при входе в парк и на входе в общежитие, — ректоресса многозначительно так на меня глянула, аж сердце ёкнуло. Но я виду не подала.
— Кто знает, — говорю самым что ни на есть будничным и спокойным тоном, — может, они в парикмахерские на выходных днях посещают, где волосы и окрашивают?
— Не думаю, — прищурилась моя древесно-рождённая собеседница, — ещё во времена, когда госпожа Кабу́си была главой Кленового института, да сделают боги её посмертные пути лёгкими, — Попечительский совет добился специального эдикта от его величества, запрещающего в парикмахерских изменять цвет волос артанцам моложе двадцати одного года. Не думаю, что в Кленфилде найдутся желающие лишиться лицензии из-за прихоти девицы или парня, не достигших совершеннолетия. Так что, дорогая моя госпожа Саюси, они красятся сами, и красятся ТУТ! — она ткнула пальцем в стол, словно хотела показать, что занимаются своими безобразиями студенты непосредственно в её кабинете.
Я киваю и заверяю в самых наивежливейших словах, что непременно разберусь с нарушителями, что решительно пресеку и в дальнейшем не допущу любые попытки изменения природного цвета волос. Делаю робкий шажок к двери с видом, словно собираюсь незамедлительно взяться за отлов и наказание крашеных студентов.
— Куда это вы собрались, Саюси? — нахмурила прямые брови ректоресса, да ещё и «госпожа» опустила, — я с вами не закончила. Второй вопрос, который назрел, а точнее, уже перезрел, — это папиросы и спиртное. У Кензи в комнате находился целый склад из пивных бутылок, как пустых, так и полных! Какой позор, что именно мой племянник обнаружил сии залежи. Потрудитесь объяснить, каким образом в комнате студента могло оказаться спиртное, да ещё и в столь ужасающем количестве?
Объяснить, конечно, могу, ещё как могу, только, боюсь, моё объяснение вам по сердцу не придётся. Ведь я сама присоветовала госпоже Кензи способ пиво её драгоценному отпрыску в коробках от шоколадных конфет пиво присылать, да ещё и запечатывать коробки, дабы не у кого не возникло малейшего поползновения сунуть нос в коробки. Однако ж, вам сообщать об этом никоим образом не собираюсь.
— Не имею ни малейшего представления, — со всей возможной натуральностью удивляюсь я, — тут родителей впору спрашивать. Да имеет ли это вообще значение теперь, когда цветущая юность была столь бесчеловечно прервана, — скорбь на лице, сдержанная, но глубокая и искренняя скорбь.
— На Кензи тратить время, действительно, не стоит, — тоном светской львицы, отсылающей бесполезную горничную, заявляет моя начальница, — в вот пути попадания коньяка на территорию вверенного мне учебного заведения проследите и пресеките малейшие возможности повторения подобных безобразий впредь. То же самое касается табака. Курение — вредоносная привычка, и мы, заботясь о здоровье молодых подданных Артанского королевства, должны всеми силами бороться с любыми её проявлениями. Решительно бороться! Это я ещё не касалась ночных вылазок! В мою бытность студенткой мы шагу боялись ступить после отбоя. А теперь что? Парни и девушки ходят на свидания, невозбранно поднимаются на Астрономическую башню, выпивают и курят! Не ровен час, понесёт кто. Такого позора на свои седины я не переживу. Итак, — она многозначительно постучала карандашом по столу, — спиртное, папиросы, и прочие нарушения дисциплины строжайше пресечь. Организуйте ночные дежурства среди преподавателей с целью укрепления порядка. График дежурств подадите мне к концу рабочего дня. Пути доставок на территорию института неразрешённых вещей искоренить на корню. Виновных ко мне. На всё — про всё даю вам неделю. Это приказ. В случае невыполнения на вас, Саюси, будет наложено взыскание.
— Слушаюсь, миледи, — кланяюсь, хотя готова лопнуть от злости, — ваше приказание будет исполнено с надлежащим старанием и в установленные вами сроки, — снова кланяюсь.
Ну, наконец-то, очки сняла. Видать, успокоилась немного.
— Ступайте. Станете докладывать о результатах каждый день.
— Благодарю за доверие, можете на меня положиться.
И за дверь, скорее за дверь. Нето она заметит возмущение и злость, что бушуют у меня внутри. Как же раздражает высокомерие древесно-рождённых! Были бы у меня деньги, я бы ни денёчка в этом гадючнике не задержалась. Помыкают, приказывают, а благодарности никакой. На словах я — «заместитель ректора», а на деле — прислуга прислугой. Ну, в первую очередь нужно успокоиться, успокоиться и за дело. Иду в свою комнату, ставлю на огонь кофейник. Хорошо ещё, что в выходные бренди прикупила. Не даром же народная мудрость гласит: «Что могут ка́ми, не можем сами!» Мы всё же — не ваши сопливые студентики, и что пить, когда, где и с кем, решаем самостоятельно, и ничьего позволения нам для этого не требуется. Вот так-то, госпожа Докэру. Щедро наливаю бренди. Всё, пускай весь мир катится куда подальше, я должна отдохнуть. Люблю обжигающий кофе. Никогда не понимала людей, что дуют на чай или хуже того, оскверняют божественный напиток, доливая ледяную воду. Полагаю, в аду для них отдельное местечко заготовлено. Вроде бы полегчало. Вторую чашку для закрепления успеха. Отлично. Можно думать теперь, каким образом решить наши проблемы. Сначала сверну всю свою деятельность. Никаких больше проносов запрещёнки за плату, никаких платных поблажек по уборке и порядку в комнатах. И внешний вид. Окари с третьего этажа вообще в балахоне с куриными костями щеголяет, хорошо, что ректоресса её в таком виде не застала. Дворнику А́ксону самое строжайшее внушение сделаю, пускай тоже на пару-тройку недель заляжет на дно и всё спиртное вкупе с табаком на входе изымает. И чтоб никаких исключений! Никому. Да, придётся фиксировать убытки, но без этого никак. Рона Саюси должна быть кристально чиста и всегда быть выше подозрений. Вот только, — где-то в глубине души заворочалось сожаление: моя крашеная сволочь снова просила пронести в общежитие «сумочку с гостинцами из деревни». Уж не знаю, что такого присылают родичи, только пронос такой «сумочки» на пять манов каждый разочек тянет, почитай, половина рё. Но самое скверное, что эта самая половина рё уже мне уплачена и потрачена. Заикнусь, что пронос откладывается до другого, более удобного раза, денежки ворочать придётся. А этого, ой, как не хочется. Попробую припугнуть, тут крашеные волосы в самый раз будут. Да и остальных крашеных за компанию. Прямо с лекции что ли виновников торжества выцепить? Пускай сразу почувствуют, что разговор у нам предстоит нелицеприятный, а чем больше волнения в сердце, тем проще воздействовать человека, в чьём сердце это самое волнение угнездилось. Дольку лимона, чтобы не дай боги, кто-нибудь бренди унюхает!
Итак, что там у них в этот час? Артанская литература, хорошо. Иду, нарочно каблуками в пол шаги впечатываю, а что? Имею право. Я вам — не какая-нибудь худосочная мелкая артанка, навроде классной дамы второй группы третьего курса Каги. Меня боги статью не обделили. Повыше многих мужиков буду, да и посильнее некоторых. Мне стесняться нечего. Иду, как иду. Ага, опять эта Изуэ соловьём заливается. Терпеть её не могу: сплетница, болтунья, всегда норовит себя в лучшем свете выставить: и студенты-то от её предмета без ума, и талант она, и умница, и в молодые годы у неё от поклонников отбоя не было. В последнем очень сомневаюсь. А вот по поводу таланта и любви к предмету — нет, потому, как доподлинно мне известно, что всё это ложь от первого до последнего слова. Где там крашеная сволочь сидит? Ага вон там, у окошечка. За облаками в небе наблюдает или же просто ворон считает, не знаю. Без стука распахиваю дверь, громко называю фамилию и имя в официальном порядке, свожу брови и сурово добавляю:
