— Это я заметил, — согласился коррехидор, обходя вокруг женского силуэта, — Андо и Кензи должны были упасть гораздо ближе, да и позы, обрисованные Меллоуном не совпадают с теми, что изобразили перепёлки. Поскольку тела не перемещали, получается, что их столкнули.

— Да, — Рика укладывала в саквояж свои чародейские принадлежности. Таму она отправила в духовный план ещё раньше, как только та закончила свою работу, — никаких сомнений не может быть, мы имеем дело с самым настоящим убийством.

Далее последовал ещё один разговор с госпожой Докэру, во время которого тётушка коррехидора то впадала в уныние из-за случившегося в стенах её учебного заведения убийства, то принималась сетовать на жестокость и несправедливость судьбы, риторически вопрошая, почему убийце вздумалось творить свои злодеяния именно тут, а не в каком-либо ином, более подходящем для этого месте? Рика чувствовала себя уставшей и даже немного опустошённой. Хлопотливый день и ритуал выпили её силы. Поэтому она сидела безразличная и равнодушная, пока Вил раздавал указания своей тётке, какие именно шаги требуются от неё при подобном раскладе дел.

— По-моему вам нужно хорошенько покушать, — Вил заглянул в лицо девушки, — я отлично помню, что вы говорили, что некоторые ритуалы отнимают у вас много сил.

Они ехали по красивой подъездной алее Кленового института.

— Ага, — кивнула чародейка, — особенно трудно делать что-то в первый раз, да ещё, когда волшба совершенно не по профилю. В ритуале воссоздания падения с выстоы магам воздуха проще, не даром визуализация через птиц.

— В таком случае не буду утомлять вас выбором, что и где съесть, — заявил коррехидор, поворачивая от моста через Журакаву, — и решу за вас. Как вы относитесь к рыбе?

— Прекрасно отношусь, — ответила Рика, подавив зевок, — и при чём в любом виде.

— Замечательно. Тогда приготовьтесь к свежим впечатлениям, которые заставят все ваши вкусовые рецпторы удивляться: в ресторане «Улыбка желтохвоста» подают самые экзотические блюда из рыбы и морепродуктов во всём Кленфилде. Да и во всей Артании, — добавил он, подумав, — мне кажется, их шеф-повар сам придумывает рецепты соусов, соединяя воедино продукты, которые обычно не используются при приготовлении рыбы.

— Звучит зловеще, — откликнулась чародейка, — не представляю, каки продукты вы имеете в виду. Мне кроме шоколада, джема и молока ничего в голову не приходит. И ещё мёд, пожалуй. Но учтите, каким бы модным не был ваш хвалёный ресторан, есть рыбу с мёдом, шоколадом или арбузом я отказываюсь заранее и категорически!

— Предложение отправиться обедать в «Улыбку желтохвоста» уже само по себе отлично сработало — к вам вернулся привычный задор, — улыбнулся четвёртый сын Дубового клана, — хотя в меню у них и числится пресловутая рыба, запечённая со специями в половинке арбуза, дыни или кокоса, не волнуйтесь, у меня нет желания испытывать ваши вежливость и терпеливость, угощая дерзкими кулинарными экспериментами. Просто поедим вкусной жареной рыбы и всё.

Рыба, которую им подали в ресторане, оформленном под палубу парусного судна, действительно, оказалась превосходной, а лёгкое белое вино отлично её дополняло.

— Теперь для нас важнейшим становится мотив убийства в Кленовом институте, — заметил коррехидор. Они поели и ждали, когда им принесут чай, — даже не представлю, с какого бока копнуть.

— Давайте рассмотрим все возможные мотивы, отметём самые невероятные и отработаем оставшиеся, — чародейка поела, восстановила силы и оживилась.

— Резонно. С чего начнём?

— Самым распространённым мотивом для убийства является корысть, — заявила она, — вы задумывались когда-нибудь, почему люди идут на такое страшное преступление, как убийство? Это не кошелёк в Торговом квартале подрезать или дынную булочку в хлебной лавке стащить. Убийство противоестественно и противно человеческой природе, осуждается обществом, да и само карается смертной казнью.

Вилохэд пожал плечами, он как-то никогда не забивал себе голову философическими материями.

— Потому что человек не видит никакого иного способа решения проблемы, которую он в данный момент времени воспринимает как жизненно важную. Материальные блага и деньги, что индивид не может либо уплатить, либо получить. Вот вам главный корыстный мотив убийства.

— Не думаю, что у сына Шоколадного короля могли возникнуть серьёзные финансовые проблемы. Кензи-старший — один из богатейших людей королевства, — Вил разливал чай, что им принёс разбитной официант, наряженный пиратом с повязкой на глазу, — богаче добрых трёх четвертей древесно-рождённых. В критической ситуации он уплатил бы долги сына. Поругался, поорал бы, возможно, съездил чаду по роже, но уплатил. Ютако в деньгах недостатка не испытывал, нам сие подтвердили несколько человек, включая тётушку Сацуки. Он легко давал в долг и нередко забывал, кому сколько одолжил. Нет, не думаю, что в нашем случае дело в банальной корысти.

— Хорошо, — кивнула чародейка, наслаждавшаяся чудесным манговым чаем, — предложите свой мотив.

— Я предлагаю к рассмотрению мотив эмоциональный, — проговорил коррехидор после секундной заминки, — такой как любовь, ревность, измена, ну, либо — месть за измену. И их сочетания в разных пропорциях.

— Занятно, — Рика залилась смехом, — весьма занятно!

— Что вас так рассмешило?

— То, что вы предложили мотив любви, — ответила она, — обычно принято считать, что это мы, женщины, склонны по всякому поводу и без оного приплетать любовь, а также обнаруживать её проявления в, казалось бы, самых невероятных событиях.

— Я предложил эмоциональный мотив, а не просто любовь, — возразил коррехидор, — просто по статистике почти половина убийств совершается из эмоциональных побуждений, и любовь — всего лишь одна из них.

— Вот как раз по части любви у Кензи и Андо всё было прекрасно, — возразила чародейка, — неожиданная романтическая встреча на церемонии начала нового учебного года, спасение от падения, нежданные объятия, внезапно пробежавшая между ними искра, — всё это словно по писаному повторяет множество любовных романов и составляет мечту большинства девиц от четырнадцати и старше.

— Вы тоже мечтали о подобном? — коррехидор положил подбородок на сложенные домиком руки и со странным выражением поглядел на собеседницу.

— Ещё чего! — вскинулась она в ответ, — ни разу!

— А о какой любви мечтали вы?

— Мы строим версии или погружаемся в воспоминания?

Насупленный вид и резкий тон вопроса прекрасно давали понять, насколько чародейка не расположена откровенничать на эту тему. Вилохэд вздохнул, почесал глаз и налил себе ещё чаю.

— Вы правы, — проговорил он, — разделённое чувство никоим образом не располагает к убийству. Но ведь их убил посторонний, как раз именно тот, кому этой самой любви не досталось, либо новый роман жертв лишил его счастья. В данном случае «его» — всего лишь фигура речи, убивают и мужчины, и женщины. Брошенная бывшая — это кандидат номер один. Юта — завидный жених и удобный любовник, я в смысле денег. Он погружается в бурное море нового романа, а девица, получившая отставку, пытается вернуть своё. Ютако отказывает ей ещё раз, и вполне возможно, делает это в резкой форме, поскольку подобное объяснение уже состоялось. А, может быть, и не единожды. Девушка, которую отвергли, оскорбили, унизили очередным отказом решается покончить разом и с жестоким возлюбленным, и той, на кого он променял её любовь.

— И каким же образом она узнала, что влюблённые отправятся в Астрономическую башню?

— Она и не узнавала, — улыбнулся коррехидор, — она их сама туда позвала.

— Сама? — недоверчиво прищурилась чародейка.

— Да. Смотрите: силой затащить двоих молодых, крепких людей по довольно-таки узкой винтовой лестнице башни — та ещё задачка. Их не оглушали и не опаивали одурманивающими веществами. Так?

Рика подтвердила, что кроме банального алкоголя в крови убитых ничего не обнаружено. Предложенная коррехидором версия начала захватывать её.