После очень долгой и очень тихой поездки на машине мы с Винсентом наконец добрались до «Разъяренного кабана». Девочки уже заняли одну из немногих желанных кабинок в глубине, и нам пришлось пробираться сквозь толпу, чтобы добраться до них.

Это был субботний вечер, и паб был переполнен. Музыка и алкоголь лились рекой, а несколько посетителей устроили импровизированный танцпол рядом с музыкальным автоматом. Мак швырял напитки за барную стойку с его фирменным хмурым выражением лица, которое стало еще серьезнее, когда он увидел, как мы вошли.

На самом деле, все заметили, когда мы вошли. Десятки пар глаз провожали нас взглядом, пока мы шли к угловой кабинке. Если бы не правила паба, то миллион телефонов документировали бы этот исторический момент в истории футбола.

Ашер Донован и Винсент Дюбуа гуляют по городу, как лучшие друзья.

Ха. Через мой труп.

— Пора, — сказал Бруклин, когда мы заняли свои места по обе стороны круглой кабинки – я рядом со Скарлетт, Винсент рядом с Бруклин. Карина сидела прямо посередине, ее глаза были прикованы к чему-то в ее телефоне. — Вы двое так наслаждались поездкой, что продлили ее?

— Не переусердствуй, блондиночка, — сказал Винсент. — Ты милая, но не настолько.

Она ухмыльнулась.

— Так вот почему ты хотел поехать со мной раньше?

— Нет, это потому, что я уже был настроен на благотворительность и хотел проявить к тебе свою щедрость.

— Дети, — пробормотала Скарлетт, пока Винсент и Бруклин продолжали препираться. — Меня окружают дети.

— Не причисляй меня к ним, — сказал я. — Я взрослый и зрелый человек.

— Сегодня не тот день, чтобы делать подобные заявления.

Я нахмурился. Хм. Справедливо.

— Как прошла поездка на машине? — спросила Скарлетт. — Я вижу, что у тебя нет свежих синяков, и это хорошо.

— Все было хорошо. Тихо. — Я лениво провел рукой по ее бедру под столом. Ее кожа нагрелась от моего прикосновения, и улыбка мелькнула на моих губах, когда ее дыхание сбилось. — Но я бы предпочел ехать с тобой.

— Мммм. — Она переместилась, ее взгляд метнулся туда, где Бруклин и Винсент все еще шутили/флиртовали/что бы они ни делали, пока Карина была погружена в свой телефон. — Ты должен был использовать это время, чтобы сблизиться.

Моя рука остановилась на дюйм выше ее колена и сжала. Скарлетт сглотнула, ее дыхание стало поверхностным.

— Он не тот, с кем я хочу сблизиться, дорогая. — Мягкое, томное скольжение моих слов приземлилось с перышкообразной грацией танцора. Достаточно тяжелое, чтобы повлиять на вибрации воздуха вокруг нас, но настолько легкое, что достигло только самого близкого мне человека.

— Ашер. — Нервы напряглись от удушья. — Не здесь.

Я несогласно промычал. Я погладил внутреннюю часть ее бедра большим пальцем, наслаждаясь тем, как оно напрягалось и изгибалось.

К нашему столу подошел официант, и моя рука задержалась на ноге Скарлетт на дополнительный такт, прежде чем я осторожно, неохотно отстранился. Бруклин и Винсент прервали разговор, чтобы сделать заказы вместе с нами.

Пиво, бургеры и чипсы. Ужин чемпионов.

В большинстве пабов не было официантов, но мы сидели в обеденной зоне, и это были выходные. «Разъяренный кабан» дополнял свой бар обслуживанием официантов только в самые оживленные ночи.

— Так в чем твоя претензия к Пессоа? — спросил Винсент, когда наш официант ушел.

Мой стакан замер на полпути к губам.

— Что?

— Пессоа. Зачем ты его толкнул на поле? Даже до того, как он схватил Скарлетт, твоя вендетта казалась личной.

Карина наконец оторвалась от телефона, в то время как Скарлетт напряглась. Волны напряжения прокатились по ее напряженным плечам и белым костяшкам пальцев.

Я отпил воды и решил использовать это время для размышлений.

У меня не было публично известных проблем с Рафаэлем. Должен ли я ответить отредактированной версией правды и признать, что я знал о прошлом Скарлетт с Пессоа? Или их отношения были слишком интимной частью ее истории, чтобы она могла поделиться ими со случайным другом?

Потому что именно такими нас и считал Винсент после того, как Скарлетт позвонила ему по поводу благотворительного матча от моего имени. Случайные друзья.

Я остановился на неопределенном, но правдоподобном ответе.

— Он придурок, — сказал я. — И он слишком много притворяется.

Винсент фыркнул.

— Да. Он мог бы выиграть на этом олимпийское золото.

Сжатая маска Скарлетт раскололась в ухмылке, и я понял, что она вспоминает тот случай, когда я сказал почти то же самое.

Я снова сжал ее ногу, на этот раз предупреждая.

— А как насчет тебя? — спросил я, когда она поперхнулась водой. — Почему ты так его ненавидишь?

Винсент заколебался и взглянул на сестру, прежде чем ответить.

— Это личная проблема, но ты прав. Он придурок.

К сожалению, моя оценка насчет него поднялась еще на одну ступеньку. Мы подслушали, как Рафаэль домогался Скарлетт, но он не знал, посвящен ли я в подробности, и не выбалтывал их без ее явного согласия. Его внимание к сестре было одной из немногих безупречных граней его личности.

— Хватит разговоров о футболе. Это скучно, — сказала Бруклин, когда наш официант вернулся с напитками и едой. — Давайте сыграем в игру. Как насчет «Правды или Действия»?

— Нет! — одновременно закричали мы со Скарлетт.

Карина закашлялась в кулак, а брови Винсента взлетели до небес.

— Я имею в виду, я не хочу делать ничего постыдного на публике, — сказала Скарлетт. Она пронзила подругу тяжелым взглядом. — Ты понимаешь. Да?

Последнее, что нам было нужно – это непреднамеренная ошибка во время игры в выпивку.

— А, ну да. — Осознание отразилось на лице Бруклин. — Ладно. Давайте сыграем во что-нибудь другое. — Ее улыбка вернулась во всей своей ослепительной красе. — Как вы, ребята, относитесь к «Кубку Короля»?

* * *

Спустя два часа и одну колоду карт, взятых взаймы (Бруклин удалось очаровать даже неотесанного Мака, заставив его одолжить нам колоду), мы были пьяны в стельку и смеялись, как будто мы были давними друзьями.

Удивительно, как пиво и радость победы могли сгладить даже самые сложные моменты истории.

— Я поспрашивал и узнал, как Саймон повредил ногу. — Винсент наклонился вперед, его глаза заблестели. — Угадай.

— Он слишком сильно пнул стену.

— Нет. Это еще глупее, — он понизил голос. — Он собирал книжный шкаф, и он упал ему на ногу. Из-за мебели ему придется пропустить первые несколько матчей сезона.

Я расхохотался.

— Заткнись.

Саймон играл за «Ливерпуль», поэтому нам было легко не обращать внимания на его ситуацию. Часть меня сочувствовала, потому что травмы были нервными, но... она была из-за книжного шкафа, ради всего святого.

— Клянусь Богом. Это то, что я слышал, — Винсент поднял руку, широко улыбнувшись.

Честно говоря, он был не так уж плох. Он был почти терпим.

Или, может быть, это говорили пять пинт эля.

Я допил свою нынешнюю пинту и поймал Скарлетт, наблюдающую за нами с легкой улыбкой. Мы перетасовали места час назад, так что она сидела между Кариной и Бруклин, в то время как Винсент и я остались по разные стороны стола.

Ее румяные щеки и блестящие глаза выдавали ее пьянство, но ее улыбка была чистой, настоящей, как у Скарлетт.

Видишь? Лучшие друзья, — прошептала она.

Я покачал головой. То, что мы с Винсентом как-то ладили, когда были пьяны, не означало, что мы были или когда-либо будем лучшими друзьями.

— Эта девчонка смотрит на тебя, словно ты гребаный воскресный деликатес. — Замечание Винсента отвлекло мое внимание от нее.

Я проследил за его взглядом в сторону симпатичной брюнетки, сидевшей через два стола. Она была с группой друзей, и она густо покраснела, когда заметила, что я пялюсь на нее.

— Она горячая, — сказал Винсент. — Тебе стоит потанцевать с ней.

Игла паранойи пронзила мой пузырь. Почему он вдруг стал свахой? Он видел, как я улыбался Скарлетт, и это был его способ предостеречь меня от его сестры?