— Это вы просто всего два года как дебютировали. Мы тоже первое время паиньками были. Потом началось: и алкоголь, и сигареты, и марихуана…

— У тебя же были отрицательные тесты на наркотики! — удивился Дан.

— Да, потому что я не курил. Я в этом плане немного труслив был, решил сначала посмотреть, как Ахену будет. Но того что-то жестко вставило, он начал бегать по комнате и кричать, что он — бабочка… в общем, я решил, что мне это не надо.

Все за столом начали хохотать, представляя эту ситуацию. Ахен на сцене всегда казался очень суровым парнем, у него немного резкие черты лица. Представить его в роли «бабочки»…

— Нам, кстати, потом так от Суджина влетело, — вздохнул Еджун.

— От вашего директора? — уточнил Анджон.

Еджун кивнул:

— Ага. Мы же были первой группой, которую он продюсировал сам, без оглядки на других. Временами он с нами на расписания ездил, как менеджер. С его точки зрения — его детишки попали в плохую компанию и их нужно было спасать.

— Он вам много свободы давал, — заметил Анджон. — Сейчас, как мне кажется, у вас в агентстве айдолы уже строже соблюдают правила.

Еджун пожал плечами:

— Возможно. Но это время такое было. Мы тогда не были единственной группой, где мемберы сами сочиняют себе музыку. Да и свободы у айдолов тогда было больше. Никто нам ничего толком не запрещал, мы были рабами только в плане денег и сроков контрактов. Это вы уже на семь лет контракты подписывали. У нас первый был десять лет, Суджин тихонечко его исправил, чтобы избежать гнева фанатов.

Дан улыбнулся: да уж, те скандалы с контрактами… Именно во втором поколении было введено правило семилетнего контракта, когда айдолы некоторых агентств начали массово жаловаться на рабские условия.

Стол в этой беседке специальный, для барбекю. В Корее такие любят, обычно их ставят в кафе, но и в частных домах можно встретить. Он небольшой и круглый. В центре углубление — там специальная чаша, куда высыпают горячие угли. Сверху угли закрывают съемной решеткой, на которой и жарят мясо. Вариант с электрической жаровней встречается чаще, но этот стол покупала бабуля: она считала, что мясо на углях получается вкуснее, а на плите она его пожарить и в доме может. Вокруг самой жаровни — узкая крутящаяся часть стола, где расставляют закуски. Все не вместились, ведь бабуля постаралась подготовить дорогим гостям все самое лучшее, поэтому часть тарелочек передавали из.рук в руки. Дан как раз накладывал себе порцию ростков бамбука, когда Анджон задумчиво заметил:

— Иногда я удивляюсь тому, как айдолы из рок-звезд, с вечными скандалами, превратились в нынешних рафинированных красавчиков.

— Деньги, — просто ответил Еджун. — Мы были очень популярны, делали музыку, на которую ориентировались другие сонграйтеры, ввели кучу новых фишек и всего в этом духе. При этом — пили, курили, встречались с девчонками, влипали в скандалы. И наши конкуренты — несколько групп, где всего этого не было. Они были положительными, привлекательными, свободными, но к созданию песен никакого отношения не имели. Они зарабатывали больше нас. К тому же, в таком состоянии ими было проще управлять. Мы скандалили с начальством, если нас что-то не устраивало. Могли себе это позволить — это наша группа, наши идеи, наши песни. А в группе Никко, например, они вообще ни на что не влияли, потому что без агентства они — никто.

За столом на какое время повисло молчание, только шкворчало мясо на углях.

— А потом, в третьем поколении, когда вокруг полно групп, которые полностью спродюсированы агентством, самыми популярными становятся они, селф-мейд группа, — кивнул в сторону Анджона Джинхо.

Но тот отрицательно покачал головой:

— Ты не совсем прав. Мы прямые последователи группы, где продюсер влияет на все. И нет, не только потому, что наш продюсер — редкостная сволочь и дает нам много свободы. Просто… кто вообще знает, сколько мы с Конхи пьем в студии? Кто в курсе, что Сомью уже четыре года пытается добиться Воён? А про рехаб Пэиля кто знал? Китэ сделал все, чтобы мы казались идеальными и свободными. Ни одного скандала с девушками, алкоголем или наркотиками.

— Да, — подтвердил Еджун. — Я смотрю на индустрию со стороны и могу точно сказать, что Pop Heroes — первые лет так за десять, кто может себе позволить хлопать дверьми в кабинете начальства.

Джинхо хмыкнул:

— В нашем агентстве дверьми не хлопают. Дану иногда вообще дверных ручек касаться не позволяют, а любые его предложения выполняются быстро и без лишних вопросов.

— Три группы! — напомнил Еджун. — На его таланте агентство стало корпорацией! Да в его присутствии они должны шепотом разговаривать.

Дан смутился, а остальные расхохотались — сначала из-за слов Еджуна, а потом и из-за смущения Дана.

— Все равно в итоге все решают деньги, — уверенно сказал Еджун, — У тех, кто много приносит агентству, всегда будет больше привилегий.

— Ну, не скажи, — хмыкнул Анджон. — Мы наше агентство из такой задницы вытащили, а что в итоге?

Еджун мигом растерял прежнюю веселость и серьезно ответил:

— А вот тут как раз минусы современной индустрии. В чем главное отличие моей группы, вашей и вашей? — он последовательно указал на Анджона и Дана.

Не дождавшись ответа, пояснил сам:

— В том, с чего все начиналось. Нас Суджин собрал в одну группу, мы не были знакомы до начала тренировок, нам просто повезло, что мы сошлись характерами… Я предложил ему свою музыку, он решил попробовать, дальше все пошло само, причем, он мне еще помогал с учителями, даже советовал книги, чтобы у меня лирика была… чуть глубже лужи у дверей клуба.

— Дочитался до морских глубин? — иронично спросил Джинхо.

— Не думаю. Максимум — до озерных, — ответил Еджун и продолжил: — Насколько я понимаю, PDS дебютировали с песней агентства, а сами начали писать от безысходности, чтобы не просидеть в подвале до конца контракта. При этом вы были продюсируемой группой, не шли с начальством за руку, сражались с ним за право быть собой. И Pop Heroes… Собрались в группу сами, утащили в пучины к-поп-безумия «золотого» ребенка Минхо, любые их желания поэкспериментировать тут же встраиваются в список релизов. Сами подумайте: вы же группа с упором на вокал, одни из лучших голосов Кореи… И внезапно выпускаете титульник полностью речитативом, чистый хип-хоп, но под оркестровую музыку. Боюсь, чтобы провернуть такое, мне бы пришлось Суджина в каком-нибудь подвале пару месяцев жестоко пытать.

Дан такой концовки не ожидал и едва не подавился — начал хохотать, не прожевав до конца.

— Это не было титульником! — возразил он, отсмеявшись. — И клип снимали на одной локации.

— Не надо тут прибедняться, — покачал головой Еджун. — Клип был? Был. Песня вышла на диске? Вышла. Инструментал как записывали?

— Вживую, — вздохнул Дан, уже понимая, куда клонит Еджун.

Тот подтвердил его предположения и участливо спросил:

— И сколько в наше время стоит записать инструментал с живыми людьми?

Дан смущенно улыбнулся. Мало кто в к-поп записывает живой звук. Музыка создается в электронном виде, потому что живое звучание записывать дорого. Нужна особая студия, которая у Person есть. «Bite the dust» — не единственный трек Pop Heroes, где инструментал записывали в студии. Банально звук каягыма и корейской флейты — визитная карточка Pop Heroes — всегда играют музыканты, а не компьютерная программа. Но «Bite the dust» записывали действительно большим коллективом, это практически концертная запись. Дорого ли это? Без сомнения. Стоило ли оно того? Нет, потому что большинство людей не слышит разницы между человеком и компьютером.

— Но– это лично мое мнение, — продолжил Еджун. — Именно такое отношение и стало причиной успеха Pop Heroes. Никто не знает, чего от вас ждать. Причем, как в плане музыки, так и в плане поведения. И это… интригует.

— Прости за наглый вопрос, но ты сам-то, на своей музыкальной пенсии, случайно их фанатом не стал? — шутливо спросил Анджон.