Дан кивнул:

— Да, я подал на них в суд. Что тоже можно считать причиной, почему этот скандал не является пиар-ходом. Странно было бы судиться с теми, кто качественно сделал свою работу, не находишь?

Джимми улыбнулся и кивнул, а Дан решил продолжить:

— Я написал песни для альбома осенью. Закончил работу над ними в туре, записал в Сеуле в конце ноября. Альбом сразу начали готовить к продаже так, чтобы сингл вышел после Грэмми.

— То есть, Грэмми планировалась главным пиар-ходом?

— Разумеется, — кивнул Дан.

В зале раздались громкие аплодисменты, после которых Дан добавил:

— Я предпочитаю, чтобы на первом плане была моя музыка, а не всё остальное.

— А, так ты поэтому даешь так мало интервью? — оживился Джимми.

— И поэтому тоже, — кивнул Дан. — А еще из-за вопросов вроде того, который ты задал первым.

Джимми расхохотался, а потом признался:

— Обычно я со своими гостями играю в игры, но с тобой я себя чувствую обязанным задать как можно больше вопросов. Сколько интервью перед камерой ты давал за всю свою карьеру?

Дан на секунду растерялся.

— Не знаю даже… Если чисто интервью — одно, на твоем же шоу, сразу после дебюта группы. Но у меня было еще несколько выпусков разных шоу и роликов для социальных сетей, где задавались вопросы обо мне, — он прервался, мысленно подсчитывая, — Получается, пять? Это если не считать те, где мы были всей группой. А что, это важно? Есть же еще интервью в журналах.

— Интервью на страницах глянца никогда не заменит живых эмоций, — нравоучительно заметил Джимми. — Там всегда отображается не только твоя личность, но и то, как тебя видит человек, который берет интервью. Вот, кстати, ты чаще даешь интервью модным журналам по какой-то особой причине?

Дан хмыкнул:

— Ага, по причине времени. Что? У меня напряженный график. Запись ток-шоу занимает целый день, это напряженная работа, где ты еще и постоянно ждешь подвоха, контролируешь эмоции и свое поведение. А интервью журналу — быстро, не всегда лично, иногда ты отвечаешь на вопросы письменно, сидя в пижаме у монитора.

В зале начали громко смеяться и Джимми пришлось подождать немного, прежде чем продолжить интервью:

— То, что ты начинал, как модель, никак с этим не связано?

— И да, и нет. Я люблю фотосъемки. Звучит странно, пожалуй, но… мне нравилось быть моделью, я даже немного скучаю по подиуму. И фотосессии мне даются проще, чем съемки вживую.

— Недавно на сайте Vogue выложили список моделей с лучшей походкой и ты там — единственный мужчина.

Зрители в зале начали громко аплодировать, а Дан искренне удивился:

— Правда? Это неожиданно, потому что я не был на подиуме уже год. Но приятно.

— Ты знаешь, на каком ты месте?

Дан отрицательно покачал головой.

— На втором, — сказал Джимми таким тоном, будто эта фраза способна убить.

Дан действительно растерялся: почему на втором? Есть же столько женщин с шикарными походками… хотя… обычно в топы стараются добавлять побольше «модных» личностей, чтобы их фанаты активнее комментировали.

— Но мне больше интересен другой список, — добавил Джимми.

Дан встряхнул головой, прогоняя мысли о модельных походках и посмотрел на Джимми, словно очень хочет узнать новую тему для разговора.

— Forbes упомянул тебя сразу в нескольких своих списках. Ты в первой десятке самых богатых артистов и на первом месте среди селф-мейд миллионеров до двадцати пяти. Твое состояние оценивают в двести миллионов долларов.

Дан даже замер: к разговору о деньгах он был готов меньше всего. Ответил осторожно:

— Возможно, это так.

— Возможно? — уточнил Джимми.

Дан смущенно улыбнулся:

— Я имею весьма смутное представление о том, сколько у меня денег. Много средств вложено в акции, поэтому я то богатею, то беднею. У меня нет фиксированной заработной платы, я получаю деньги по факту выполнения обязательств или по окончании каких-то периодов, а они у всех разные. Мне нужно с этих сумм платить налоги, у меня есть сотрудники…в общем, все не так просто.

— То есть, свои деньги ты и не видишь?

— Почти. За прошлый год я заработал больше, чем за все годы до этого. И эти суммы приходили мне дважды большими траншами, так что я успел ощутить себя миллионером.

На самом деле, у него до сих пор на счете лежит огромная сумма, потому что деньги ему нужны на покупку акций Person, когда агентство станет корпорацией, а еще на собственный бренд.

— Ты купил в Сеуле дом, — сказал Джимми. — И у тебя уже есть там квартира. Ты не планируешь возвращаться в США?

— Эмм, — растерялся Дан. — У меня семилетний контракт в Корее…

Публика в зале расхохоталась, а Джимми недовольно замахал рукой:

— Нет-нет-нет, давай без уклончивых ответов. Все знают, что вы живете в общежитии. Тебе незачем покупать там недвижимость. Но ты ее купил.

Дан тяжело вздохнул:

— Ладно. Скажу две вещи. Первая — я сейчас работаю в Сеуле и в эту работу вкладываю много сил. У меня есть студия, где я готовлю музыку, у меня там группа… и у меня в Сеуле живет бабуля, за которую я сейчас чувствую особую ответственность. В данный момент жизни мне комфортно на исторической родине. И второй нюанс… Сеул гораздо комфортнее Нью-Йорка. Я люблю Нью-Йорк, — поспешно добавил он, — Это мой родной город, я всегда буду вспоминать его с теплотой, но… по уровню безопасности, удобства, сервиса… поживи в Сеуле — и ты поймешь, почему современные корейцы предпочитают возвращаться на родину после обучения в иностранных учебных заведениях.

— То есть ты, скорее всего, не вернешься в США?

— Давай без таких вопросов, а? — улыбнулся Дан, вызвав смех в зале, — Я постоянно бываю в США. Я бы сказал: регулярно. И я не знаю, что будет через десять лет. Сейчас я живу преимущественно в Сеуле, потому что мне комфортно так. Пройдет время — я могу вернуться в США. Или куплю себе дом во Франции. Или собственный остров в Тихом Океане. Я не знаю, что будет дальше, поэтому не вижу смысла отвечать на подобный вопрос.

Джимми расхохотался, но согласился не углубляться в данную тему. Он вернул диалог к теме творчества. Дану вынесли синтезатор, они немного поиграли с Джимми — Дан играл мелодии, Джимми пытался угадать. Потом поговорили о дуэте с Сандрой, о дружбе между Pop Heroes и двумя самыми популярными молодыми певицами. В финале Дан еще рассказал о том, как написал песню «Please» — в самолете, волнуясь за бабушку. Ну, и затем, наконец-то, смог ее исполнить.

Он пел стоя у микрофона, что было даже немного непривычно. Но, откровенно говоря, в движении он сам не вытянет ее вокально — там постоянная смена регистров, он поет то низко, то высоко, немало технически сложных мест. Да и главное в песне — смысл. А танцевать под мольбы о том, чтобы все близкие остались с ним как можно дольше, действительно неуместно.

Информация о том, чьи сэмплы можно использовать, начала поступать еще в сентябре, но сразу работать Анджон, разумеется, не смог. У них уже был альбом в разработке, оставалось кое-что доснять, а потом стартует и продвижение этого альбома. В такое время не до новых песен. Но обилие доступного материала поражало. Некоторые музыкальные композиции вообще казались чем-то невероятным — ранее Анджон и Конхи и думать не могли работать с образцами настолько известных авторов.

Искать музыку стало сложнее. Не существует поиска по жанрам, тональности или используемым инструментам — есть просто перечень имен и треков. Нужно все слушать, проверять, делать собственные заметки. Пришлось потратить много времени, чтобы собрать первую музыкальную дорожку. Но вышло интересно.

А еще интереснее было в ноябре, когда Китэ попытался отдать песню своим новым любимчикам — R-Thieves.

— Вы не сможете отобрать ее у нас, — сказал тогда Анджон ровным тоном.

— У вас контракт… — начал было Китэ, но его прервал Конхи.

— У этой песни тоже контракт. Вы можете забрать текст, но не музыку. Все сэмплы отданы нам для эксклюзивного использования.