Одинцов дождался ответного кивка и, убрав руки, отступил на шаг назад. При такой дистанции, в случае чего, он всегда успеет среагировать.

Парень оказался благоразумным. Необдуманных поступков совершать не стал. Не закричал, не побежал, даже ружьё не поднял, хотя держал крепко.

– Как звать? – спросил Андрей, положив своего «Вепря» на изгиб локтя. Подобный жест был призван подчеркнуть мирные намерения, а также увеличить скорость реакции в случае возникновения опасности.

– Максим, – как в голосе, так и во взгляде местного жителя читалась настороженность и готовность к любым неожиданностям. А вот паники не было. Боится, конечно, но держится молодцом.

Подполковник одобрительно кивнул, подметив данную черту.

– Андрей Викторович, – в свою очередь представился Одинцов. – Удостоверение показать?

– Предлагаете поверить на слово?

Подполковник в ответ молча достал красные корочки с гербом Российской Федерации и, раскрыв, на вытянутой руке показал их парню. Максим взглянул на документы, уделив особое внимание фотографии и убедившись в подлинности удостоверения заметно расслабился.

– Теперь рассказывай, – потребовал Одинцов, убирая документы обратно в потайной карман. – Кто в деревне?

– Не знаю, – растерянно пожал плечами парень. – Честно. На бандитов непохожи, скорее на военных. А точнее на фашистов. Убивают всех подряд, даже детей. На моих глазах Настёнку с братиком…

На последних словах голос парня дрогнул, глаза увлажнились. Вот-вот слезу пустит или в истерику ударится. Нормальная реакция для гражданского, не имеющего боевой закалки. Как людей убивают, наверняка только в кино видел.

– Макс, держись. Ты мужчина, раскисать не имеешь права, – как мог, подбодрил парня подполковник. Он знал, что здесь и сейчас давать волю чувствам непозволительная роскошь. Выть и лезть в бутылку это потом, в мирной жизни. – Успокойся.

Дельный совет, особенно когда у самого внутри всё кипит. Суки, на ребёнка руку поднять.… За детей он с этих тварей втройне спросит. Да так, что живые мёртвым завидовать будут.

– Сколько их?

Максиму всё же удалось взять себя в руки. Не сразу, но он справился.

– Много.

– Конкретнее.

– Я видел пятерых. Одного из них дед Степан ножом зарезал, второго ранил.

Андрей Викторович уважительно цокнул языком – силён дед, в рукопашной двоих завалить. Остаётся трое боеспособных, плюс пост на краю деревни и такой же с другой стороны, иначе смысла в нём нет

– Деревня большая?

– Десятка три домов. Половина брошенных, – припомнил Максим. – Жителей человек двадцать, с небольшим.

– Понятно.

Деревушка не велика, однако зачистили её слишком быстро. Впятером такое не провернуть. Значит, разбились на несколько групп. Если посчитать хотя бы две пятёрки плюс посты и вычесть ликвидированных боевым пенсионером, то в сухом остатке получается человек четырнадцать тире пятнадцать. Много. По семь бойцов на брата. Сунься Одинцов с этим парнишкой в деревню, там их и похоронят.

– Надо идти за помощью.

– Так вы один? – Максим даже для верности огляделся. Похоже, до него только сейчас дошло, что с фээсбэшником нет группы спецназа, СОБРа и ОМОНа или кто там у них выезжает на подобного рода операции!?

– Я здесь случайно. На охоту приехал, – Одинцов решил пока умолчать о засаде на дороге. Во-первых, меньше будешь знать, крепче будешь спать. Во-вторых, подполковник и сам пока не разобрался, что тут вообще происходит. Какие-то нездоровые аналогии с сорок первым годом в районе Бреста прослеживаются. И будь здесь граница, разведчик был бы склонен полагать это за агрессию со стороны соседнего государства. Но здесь, в самом сердце России… – У тебя телефон есть?

– Дома остался, – виновато понурился Максим.

– Понятно, – в который раз произнёс Одинцов. – Где база заповедника знаешь?

Подполковник решил придерживаться первоначального плана и идти к Климу.

– Знаю.

– Нам туда.

Максим опешил. Встретив в лесу офицера ФСБ, он почему-то решил, что тот в одиночку ринется в деревню и уничтожит всех врагов аки Брюс Уиллис и ему подобные герои Голливуда.

– А как же люди?

Правильный вопрос и потому неприятный.

– Хочешь составить им компанию? Валяй, – зло огрызнулся Андрей Викторович, махнув рукой в сторону уже затихающего шума побоища и почувствовав укол совести, попытался оправдаться. Скорее для себя, чем для парня. – Пойми, их там полтора десятка человек, мы только зря погибнем.

– И, что делать? – Максим не был трусом, так же как и безрассудным храбрецом. Обычный парень с адекватным восприятием реальности.

– Идём к леснику. Там должен быть телефон, вызову своих ребят. Они профессионалы, быстро наведут здесь порядок. Ты главное дорогу покажи, как незаметнее пройти и патронами поделись. У меня всего четыре штуки осталось.

– Сколько до полного не хватает? – спросил Максим.

Разведчик одобрительно посмотрел на парня. Это уже деловой разговор.

– Шесть. Пули есть?

– Все с картечью.

– Сойдёт.

Климу повезло (он всегда был чертовски фартовым) вырваться живым с базы. В него стреляли, даже организовали погоню, но ни один вражеский луч так и не нашёл своей цели, а преследователи потеряв ещё одного своего товарища повернули назад. Клим, взяв много западнее, проделал тот же трюк.

Изначально у лесника было два варианта развития событий. Либо идти в Михалёво до которого напрямки через лес километров семь и там уже найти телефон и сообщить в полицию о случившейся перестрелке, либо возвращаться на базу. Прикинув варианты, Глеб остановился на последнем. Сперва не мешало бы самому на месте осмотреться и хотя бы попытаться разобраться, откуда у данного нападения уши растут. Слабо верилось, что такие профессионалы, да ещё с таким вооружением будут размениваться на прокурора и депутата далеко не федерального уровня. На этих ребят найдётся кто-нибудь попроще.

Кто остаётся? Бывший майор СВР Климов Глеб Сергеевич собственной персоной. Чего греха таить, за время своей службы в разведке Клим успел завести немало врагов, но и тут он сильно сомневался, что ради него задействуют не меньше взвода элитных бойцов. А вот ради подполковника той же службы, запросто. В голове Одинцова, которую Клим с превеликим удовольствием собственноручно бы свернул, хранилось немало государственных секретов.

Удостоверившись, что погони нет, Глеб перешёл на шаг, а потом и вовсе присел отдохнуть на поваленную и уже изрядно подгнившую ель. Что ни говори, а года берут своё, как-никак пятый десяток к концу подходит. Вдобавок сильно болело плечо.

Клим осмотрел рану. На месте ожога выделилась сукровица, к которой уже успела прилипнуть всякая грязь. В таких условиях подхватить инфекцию дело пары секунд. Надо бы обработать, чтобы потом заражение не получить. Но под рукой не было ни одного даже самого захудалого антисептика.

За спиной хрустнула ветка. Ещё не успев осознать факт присутствия рядом кого-то живого, Клим перевалился за бревно и навёл ствол в направление подозрительного звука. Несколько секунд ничего не происходило. Лесник терпеливо ждал, тревожно оглядываясь по сторонам. Не хватало еще, чтобы обошли с тыла.

Так прошло ещё не меньше минуты. Нужно было что-то предпринимать. Не вечно же сидеть, спрятавшись за бревном?! Особенно обидно если окажется, что опытного разведчика напугал зверь или птица.

Клим передвинулся к корню упавшего дерева, вновь осмотрелся, немного выждал и низко пригнувшись, скрылся в лесу. Стараясь двигаться максимально бесшумно, постоянно вглядываясь в просветы между деревьями, лесник сделал круг и вышел к тому месту, где слышал подозрительный шум. Предосторожности оказались излишними, ни самого человека, ни его следов егерь не обнаружил.

Майор поймал себя на мысли, что относиться к происходящему, как к военным действиям чувствуя себя партизаном на оккупированной врагом территории. Возможно, сказывались издержки профессии. Вот только когда через пару километров Клим вышел к охотничьей избушке это чувство только усилилось.