— Заслужил.

Не раздумывая, Марина схватила его за галстук и, притянув к себе, прижалась к его устам. Аркадий с готовностью ответил, только на этот раз нежно и неторопливо. Он по очереди подкусывал её нижнюю и верхнюю губы, гладил языком и тихо стонал от удовольствия. Его пальцы бережно трогали её шею, касаясь чувствительной кожи за ушами. Блондинка в ответ водила пальцами по его спине, сжимая и разжимая ткань пиджака, дотрагиваясь до его мягких волос на голове. Аркадий отстранился от девушки, его дыхание было резким, всё горело от нетерпения, и он произнёс сдавленно:

— Я не могу без тебя. Не знаю, как объяснить свои чувства, но здесь… — он приложил её руку к сердцу, — без тебя так пусто. Не проси меня говорить больше, это всё, что я могу тебе сказать.

Марина даже не думала о том, чтобы попросить его. Было сказано уже достаточно. Он боролся с собой и своим страхом быть любимым и любить, и девушка это поняла. Вся злость на его нерешительность, на Анжелу, на приём исчезла, потому что теперь он был здесь, рядом с ней. Когда Марина закрыла перед ним дверь, а в её голубых глазах застыло разочарование в нём, мужчина осознал, что не может этого вынести. В это мгновение он решил: будь что будет, и поспешил вернуться, будто воин идёт на самую главную битву и не знает, победит он в ней или проиграет. Когда даже их поцелуй не смог остудить его пыл, Аркадий осознал, что ему всегда будет мало её, и она — его судьба. Он наклонился и нежно поцеловал её в щёку, в уголок глаза, в нос, в подбородок, а затем снова прижался к её губам. Аркадий никак не мог насытиться поцелуями, то ускоряя темп, то даря ей нежную сладость. Мужчина гладил её плечи, водил руками по спине, сжимал её бедра, ощущая всю упругость её ягодиц, и едва сдерживал себя, чтобы не ущипнуть. Как же ему хотелось сейчас взять её на руки и унести в кровать, чтобы любить и целовать её везде, чувствовать её дыхание на себе и наслаждаться каждым её движением. Но он уже не был наивным юнцом и понимал, что для Марины всё это не так просто. Ей нужно было время, чтобы созреть для более решительных действий. Аркадий не мог остановиться, не в силах оторваться от её губ. Девушка с готовностью отвечала на его поцелуи, лишь крепче прижимаясь к нему своими соблазнительными грудями. Он старался запечатлеть в памяти её аромат и нежность её кожи. Переместившись с губ на изгиб шеи, он начал осыпать её поцелуями. Её тихий стон лишь усилил его желание, и он сжал её сильнее, ощущая, как она дрожит от страсти. В этот момент девушка почувствовала его твёрдость и, не в силах сдержать эмоции, выдохнула: «Аркаша». Мужчина нежно коснулся её губ, поддерживая её, чтобы она могла прийти в себя. Затем он отстранился и с теплотой в голосе произнёс:

— Мне пора идти, иначе всё зайдёт слишком далеко. А я бы хотел, чтобы у нас были встречи и прогулки под луной. — Он рассмеялся, как мальчишка, взъерошил волосы и поправил причёску. Аркадий не был романтиком, но сейчас ему хотелось сделать всё возможное для девушки, которая захватила его сердце.

— Не думай ни о чём, позволь мне подарить тебе весь мир, — произнёс он с искренностью в голосе.

Он аккуратно прикоснулся к её губам и, с трудом оторвавшись, выбежал за дверь, словно молодой олень, который только что победил в борьбе за свою избранницу. Марина закрыла за Аркадием дверь и прижалась к стене, касаясь своих припухших губ. Она не могла поверить, что это произошло, и только бешено бьющееся сердце подтверждало, что всё это — правда и он действительно хочет быть с ней.

Неделя пролетела незаметно. Марина усердно занималась выпечкой кексов, эклеров и других сладостей. Шеф-повар, который оценивал её работы, был в полном восторге. Он с лёгкостью доверил девушке организацию сладкого стола на мероприятии, назначив ей в помощь нескольких людей. Марина посвящала много времени приготовлению десертов и обучению персонала. Иногда на кухне появлялся Егор, и они приятно беседовали. Он был очень вежлив и приветлив. Блондинка перестала смущаться в его присутствии, осознав, что он относится к ней скорее как к другу, чем как к возлюбленной. Это окончательно успокоило её. За всё время он не сообщил ничего нового о своей семье. Лишь однажды упомянул Виктора Гурьева, сказав, что тот был бы в восторге от десертов Марины, так как всегда любил сладкое. Эти слова были сказаны с теплотой и с грустью. Хотя между Мариной и Егором не было и намёка на романтические отношения, Аркаша всё равно чувствовал напряжение и тревогу, когда она шла в дом Гурьева. Мужчина не разделял её мнения о том, что Егор больше не интересуется ею. Он старался держать себя в руках и не устраивать скандалов, понимая, как важно для Марины продемонстрировать свои десерты и получить достойную оценку. Когда девушка возвращалась с работы, Аркадий встречал её и долго не отпускал от себя, они проводили оставшееся время вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Даже в такую погоду, когда большинство людей предпочитают оставаться дома, для них всё вокруг было наполнено яркими красками. Они не замечали серости окружающего мира и целыми днями бродили по бульварам, заходя в небольшие кафешки. Их переполнял смех, когда они вспоминали забавные истории из жизни. А ещё они постоянно целовались — везде, где только можно: на улице, перед толпой гуляющих, рядом с уборщиками, около строек и даже в музеях, прямо среди картин. За что часто слышали недовольные возгласы от пожилых людей и испытывали на себе неприязненные взгляды от несчастных людей. Однако им было всё равно — счастье охватило их с невероятной силой, растворяя в себе и не оставляя места для иных чувств: ни гордости, ни страха, ни злости. Наслаждаясь этой замечательной неделей, Марина совсем забыла о своих переживаниях. Поэтому все её волнения сосредоточились на последнем дне перед приёмом. Она поделилась своими мыслями с подругой Виолой.

— Вдруг им не понравятся мои сладости? Ведь там будут люди, избалованные изысканными десертами.

— Малышка, всё будет хорошо, — успокаивала её Лисичка, которая сидела в кресле и, как обычно, что-то искала в телефоне. Внезапно она подняла глаза, пристально посмотрела на блондинку и задала неожиданный вопрос: — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, а что случилось? — удивлённо подняла брови Марина.

— Ну, например, почему наш начальник стал таким «рассеянным с улицы Бассейной»? — задала вопрос Виола и тут же добавила: — Ещё ходит с такой дурацкой улыбкой, что аж передергивает?

Марина смущённо поправила подругу:

— Это вовсе не «дурацкая», а очаровательная улыбка. Человек рад, что скоро все дела будут завершены и он сможет отдохнуть. А ты, наоборот, выглядишь напряжённой. Что-то не так с Максимом?

— Пусть будет так, — сказала Виола, немного успокаиваясь, и ответила на вопрос Марины:

— С Максимом всё хорошо. Я хотела попросить Аркашу рассказать ему, что его подставляет Гурьев, но он не разрешает мне этого, говорит, что ещё не время. Хорошо, что в компании клиента прекратились неприятности. Только мне бы хотелось, чтобы Максим с Лёшей всё-таки поговорили, их специально развели, и я не понимаю, почему босс собрался молчать, — зло прокомментировала Виола.

— Лисичка, доверься Аркаше, не злись на него, он знает, что делает, — настойчиво произнесла Марина. Виола взглянула на неё с явным раздражением и ответила: — Беру свои слова обратно, вы оба меня раздражаете.

Блондинка подошла к ней, села рядом и нежно обняла.

— Всё настолько плохо с Максом? — спросила она.

— Мне осталось совсем немного, и нужно будет расстаться с этим, но я не могу просто так его отпустить. Я хочу сделать для него что-то хорошее — например, примерить с другом.

— У тебя всё получится, давай вместе попросим Аркашу. Может быть, он уже решил свои вопросы и согласится рассказать Максиму? — решила подбодрить рыжеволосую девушку Марина.

— Возможно, он хотя бы тебя послушает. Давай попросим его после приёма, — тихо произнесла Виола, опустив плечи и глядя в пол. Затем она добавила равнодушно: