Женщина просияла и с лёгкостью произнесла:

— И тут он, конечно, схватился за сердце и упал… Она вспоминала и радовалась, как ребёнок:

— А я наклонилась и сказала: «Сдохни, тварь, жаль, что не от туберкулёза в мучениях, как мой муж Роман Костенко».

Марина вздрогнула от безумного дьявольского смеха, на мгновение ей стало страшно от того, какую смерть избрала для неё эта сумасшедшая женщина. Но та ничего не замечала и продолжала:

— Он всё понял, его глаза выражали понимание, это было так чудесно, дыхание прекратилось — и всё. Я стала свободной.

Екатерина пришла в себя, посмотрела на Марину и сказала:

— Хочешь, расскажу ещё один секрет? Ты приятная собеседница. Знаешь, почему они выбрали меня? Львов и Гурьев? Они были такие могущественные, могли позволить себе любую женщину, но выбрали меня. Догадываешься?

Каблуки стучали по полу, когда Екатерина ходила по комнате взад и вперёд. Сегодня был её триумфальный день, и она ждала его с тех пор, как в двадцать лет вышла замуж за сорокалетнего Александра Гурьева.

— Они думали, что я их люблю, были обласканы мною. Этим акулам бизнеса не хватало только одного — настоящей любви. А я им её дала, и они были у моих ног. Не зная, что я просто жду момента, когда смогу воткнуть им нож поглубже в спину, — произнесла Екатерина с нескрываемой злобой.

— Теперь понятно, в кого Егор такой ненормальный, у вас это, видимо, семейное, — с усмешкой сказала Марина.

— Знаешь, я с тобой согласна. Мы любим лишь однажды, но Егору не повезло — он выбрал твою мать. Сначала я радовалась, он мог войти в круг влиятельных людей. Я бы оставила своего мужа Александра и вышла замуж за Льва Львова. Мы были бы счастливой семьей и смогли бы создать свои активы, — невозмутимо произнесла Екатерина. Затем она продолжила: — Только твоя мать выбрала не того.

В какой-то момент женщина сжала кулаки, и Марине показалось, что она хочет ударить по столу. Но в тот же миг она расслабила руки и, выдохнув, сказала:

— Ты знаешь, как я поняла, что ты та самая девочка? Благодаря кексам. Хочешь, открою секрет? Это рецепт не твоей матери, а мой.

Марина сидела, не отрывая взгляда от женщины, которая разрушала её семью. Теперь оказалось, что её связь с матерью — это творение этой женщины.

— Я поздно осознала, что Анна влюблена в Виктора, — сказала женщина с грустью. — К тому моменту она уже была беременна, иначе я бы сделала всё возможное, чтобы они не были вместе.

В нашей семье хранился секрет: моя мать научила меня готовить особые кексы. Она верила, что эти кексы обладают волшебными свойствами, и их нельзя делать для всех подряд. Их нужно готовить только для тех, с кем ты хочешь быть. По её словам, после того как человек попробует такие кексы, он непременно влюбится в тебя. Я действительно в это верю, потому что мой муж, — её лицо омрачилось, — очень любил эти кексы. И когда мне пришлось завоевать Гурьева, я была в отчаянии. Он был богатым, окружён множеством женщин, и мне нужно было его поразить. Я решила испечь клубничные кексы.

Женщина рассмеялась и, прикрыв рот, чтобы откашляться от смеха, продолжила:

— Ты знаешь, он был в восторге! Как я уже говорила, никто и никогда не делал для него ничего подобного. Когда Анна пришла ко мне и попросила научить её готовить эти кексы, я была счастлива. Я думала, что она будет делать их для Егора, но даже не подозревала, что её сердце занято другим человеком. Оказалось, что мой добрый сынок Егор рассказал Анне, какие вкусные кексы готовлю я, и пожаловался, что я никогда не угощаю ими Виктора. Егор тайком давал эти кексы Виктору, и они ему очень нравились.

Марине стало очень жаль отца. Она представила, как он вырос без любви, не зная любви матери и зная только ненависть мачехи. Неудивительно, что Анна стала для него светом в жизни.

— Она, представляете, решила меня обмануть, схитрить! — возмущалась Екатерина Витальевна.

— Мама любила моего отца, — твёрдым голосом произнесла Марина. Она уже не боялась этой сумасшедшей и жалела, что не может придушить её прямо здесь.

— Нет, это Егор её любил, а твой отец просто забрал её у моего сына в отместку, — убеждала её злая женщина.

— Вы ошибаетесь, если думаете так! Мой папа полюбил маму за её доброту и нежность, которых никогда не получал ни от кого другого, — сказала блондинка, повысив голос.

— Ты, наверное, думаешь, что и твой Аркаша тебя любит. Но ты не знаешь, что уже назначена дата его свадьбы с Анжелой. Никто не будет скучать по тебе, и это очень жаль… Зато ты умрёшь, как твоя вертихвостка бабка, — зло прошептала Екатерина, как змея. Затем она посмотрела сквозь стену и добавила:

— Ты последняя из Гурьевых, и умрёшь там, где всё началось. Чувствуешь в этом мистику? Круг закончится на тебе.

— Чем вы лучше моего деда? Подставляете невиновных людей, — заявила Марина.

Екатерина, не торопясь, достала из кармана пакетик, в котором лежала именная ручка. Надев перчатку, она взяла её в руки, покрутила и, взволнованно глядя на блондинку, спросила:

— Знаешь, что это? Да, я вижу по твоим глазам, что знаешь. Это именная ручка твоего любимого, с его отпечатками. Я знала, что её нужно было взять, и вот она пригодилась. Мы оставим её здесь, за дверью. Наверное, он убегал и обронил её. Ой, как он мог так поступить, такой мужчина и так поступить! — наигранно произнесла женщина, а затем продолжила: — Ты сама сделала выбор, когда отказалась от моего сына.

— Вас не беспокоит, что ваш сын теперь будет отбывать наказание в тюрьме? — спросила девушка.

— Да, это моя боль. Когда он выйдет оттуда, у него будут квартиры, машины и фабрика. Всё это будет принадлежать ему, и я надеюсь, что он возьмётся за ум. А я постараюсь, чтобы его пребывание в заключении было более комфортным.

— Вы сумасшедшая! Вам место в лечебнице! Такие, как вы, не могут быть счастливы, и ваш финал будет плохим! Даже ваш сын это понимает! Он ненавидит вас, он сам мне сказал, а своей матерью считает вашу сестру, ту, которая дала ему самое важное — любовь! Пока вы изображали любовь к другим мужчинам, раздвигая ноги и думая, что мстите, на самом деле вы продавали себя! — кричала Марина.

Екатерина не выдержала, подошла к ней, схватила за волосы и отшвырнула на пол.

— Зато я жива, а вы, Гурьевы, все погибли.

Марина с покрасневшей губой, из которой сочилась кровь, посмотрела ей в глаза и рассмеялась:

— Мы с моими родителями будем вместе, и я даже передам привет твоему мужу как невинно убиенному. А вот вы с ним вряд ли встретитесь на том свете, будете гореть в аду вместе со своим муженьком Гурьевым. Вы перепутали безумство с любовью, и мне жаль вас, — произнесла блондинка.

— Прощай, Марина, было приятно познакомиться, — произнесла женщина, нервно открывая дверь. Она вышла из кабинета, приказав своим людям поджечь дверь.

Немного помедлив, Екатерина повернулась и, посмотрев на девушку в последний раз, улыбнулась. Дверь закрылась, и кабинет начал медленно наполняться дымом. Марина поняла, что это последние минуты её жизни. Она смотрела в потолок и думала о том, что же теперь будет ждать Аркадия Павловича. Она верила, что он справится, ведь его ум был просто великолепен. Она вспоминала их объятия и поцелуи, и когда её глаза начали закрываться, а сознание потихоньку уходило, она вслушалась в своё сердце, и в её голове прозвучал родной голос: «Мариша моя… любимая, я тут, я рядом…»

Она улыбнулась и с облегчением готовилась умереть с его именем на устах… Марина впала в беспамятство…

Виола ходила из одного угла комнаты в другой, не в силах понять, что происходит. Она взглянула на Аркадия, который пытался с кем-то связаться, и возмущенно спросила:

— Я не понимаю. Что значит, Екатерина Гурьева — настоящая мать Егора Гурьева? Как она могла скрывать это?

— Я разговаривал с братом её первого мужа Валентином, и он рассказал мне, что она была беременна от своего первого мужа Романа Костенко. Затем она вышла замуж за Александра Гурьева, но о ребёнке Валентин уже ничего не знал. Я предполагаю, что она записала сына на свою сестру и дала им фамилию Гурьевых не просто так, — сказал Аркадий, глядя в окно.