Амбал лишь угрюмо кивнул, то и дело с ненавистью зыркая в мою сторону.

— А вам, барон, мы вскоре пришлем счет компенсации за порчу нашего автомобиля. Даже когда на дворянина нападают… всякие, он должен помнить о солидарности аристократов. Мы ведь с вами одно дело делаем, Дмитрий Алексеевич!.. Машенька, мы уезжаем.

Опустив взгляд к земле, девушка проследовала к раскуроченной двери и села в авто.

— А вы разве не меня тут ждали, господа? — с насмешливой улыбкой обратился я к этим двоим. — Я думал, вы так, по-соседски заехали в гости.

— Нет, барон. Мы не знали, где вы и что с вами, а потому прибыли к вашему управляющему для выяснения дальнейшей судьбы вашего родового гнезда. Но теперь мы с неописуемым удовольствием лицезрели вас в целости и добром здравии, а потому оставляем вас в покое и благоденствии. До встречи, дорогой родственник!

Тонированное стекло поднялось, скрыв незваных гостей, и джип, сорвавшись с места, с шумом укатил вдаль.

— Меньшиковы. — не с вопросом, а утвердительно произнес вышедший из леса Виктор.

— Меньшиковы. — ответил я.

— Ну и козлы… — прокряхтел Прохор, стряхивая с себя налипший репей. — А еще господа, называется…

Оставив своих спутников на опушке, я вошел на территорию имения. Меньшиковы покинули его через небольшую ажурную калитку сбоку от главных ворот. Те годились даже для въезда грузовика, так что открывать их для каждого пешехода нет никакого смысла.

В целом, особняк стоял у двухполосной дороги, отходящей в сторону от основной имперской трассы. До самого поместья трасса была асфальтированной, а вот дальше начиналась грунтовка, ведущая к нашей родовой деревне, раскинувшейся вдоль берега реки. Довольно неплохая, но все-таки грунтовка.

Я скептически покачал головой. Надо будет сообразить тут асфальт, если соберусь развивать производство. А то, что без хорошего источника постоянного дохода мне не обойтись, довольно очевидно. Да и удобство баронского счета я уже ощутил.

Сам особняк к берегу не выходил. Окруженный со всех сторон тайгой, он занимал небольшое плоское возвышение, был обнесен довольно высоким резным металлическим забором. Войдя на территорию, я с удовлетворением отметил, что тут все не так плохо.

— Добрый день, господин Лихачёв. Рад, что вы вернулись.

Мой управляющий встретил меня у крыльца небольшого аккуратного домика с двускатной крышей. Выкрашенный в белый (как и почти все здания имения), домик служил жилищем управляющего.

— День добрый, Афанасий. — мельком глянул я на бейджик на груди мужчины средних лет с прилизанными блестящими волосами и тоненькими черными усиками. Как бы ни было банально такое сравнение, но он сразу напомнил мне таракана.

Возможно, тут сыграла роль моя предвзятость. Ведь эта сволочь впустила сюда Меньшиковых!

— Как тут без меня идут дела? В последние дни я не мог с тобой связаться, увы. Надеюсь, все своим чередом?

— Конечно, Ваше Благородие! — закивал Афанасий. — Ваш счет ведь не опустел? Ну вот. Позавчера как раз собрали налоги, государеву долю я уже отчислил. Пройдемте, я покажу вам сад и дом. Сами убедитесь — все убрано в лучшем виде!

— Вызываешь какую-то службу по уборке?

Управляющий озадаченно взглянул на меня.

— Ну да, как и все годы до этого. А что, есть поводы для недовольства ими? Вы только скажите, я со всем разберусь! Все устрою как всегда безупречно. У вас ведь нет повода для недовольства своим преданным слугой?

— Это мы еще посмотрим, кто тут предан… — пробормотал я себе под нос.

— Что-что, Ваше Благородие?

— Нет нет, Афанасий. Говорю, нареканий нет.

Рано ему всё знать. Сбежит ещё. Ищи его потом, бегай по лесам.

Мы отправились понемногу осматривать дом. Управляющий пел соловьем, рассказывая мне о том, о сем, о всяком-разном. И с каждой его фразой настроение мое портилось.

Никакой конкретики. Никаких цифр и фактов. Никакого самого малейшего экскурса в текущие дела в деревне и на моих землях вообще. Зато уж той подробности, с которой он описывал прелестный наряд, заказанный мной две недели назад и наконец прибывший, позавидовал бы любой торгаш на рынке!

— Ты говорил о налогах. — перебил я его, когда он начал подробно расписывать мне, как именно он все эти дни ухаживал за какой-то орхидеей в небольшой застекленной оранжерее, обнаружившейся за домом. — А какова их структура? С чего конкретно в деревне мы их получаем? Что-то запамятовал я…

Управляющий вновь взглянул на меня как-то странно. Удивленно и задумчиво. Если бы я был параноиком, я бы сказал — подозрительно. А иногда я им был.

— Все в порядке, господин? — мягко спросил он.

— Ну да. Это скорее я должен у тебя спрашивать. Чего ты на меня так странно смотришь?

Солнце клонилось к закату и довольно густой сад за двухэтажным особняком окрасился в багровые тона. Длинные ползучие тени словно оплетали все вокруг. Зловещая атмосфера, надо сказать.

— Да нет… — протянул Афанасий. — Просто за прошедшие годы вы ни разу не интересовались такими вещами. Я всегда сам занимался экономикой. Ведь еще при вашей матушке такой порядок завели. Вот я и подумал, может вы чем-то недовольны в моей работе? Вы только скажите! Разве недостаточно денег поступает на ваш счет, Ваше Благородие?

— Да нет… — вторил я ему. — Просто стало вдруг интересно. Я побывал в столице, знаешь ли. Она странно влияет на людей. В любом случае, этим я займусь уже завтра, если вспомню. А пока пойдем лучше ужинать.

Я успел заметить промелькнувшее на лице управляющего облегчение и радость. Он быстро справился с эмоциями и вернул сдержанно-доброжелательную улыбку. Именно с такой мой собственный сын отравил меня, лишив магической силы тысячелетия назад…

А еще самым краем магического восприятия я ощутил какое-то дрожание маны. Где-то в глубине сада словно кто-то отпустил заклинание, готовое сорваться с рук. Или мне показалось, но в такое я уже не верил.

Кругом враги. Хорошо, что к такому мне не привыкать. А мысли о более подходящем управляющем уже пришли мне на ум. И о том, как именно мне его… создать.

После ужина, под предлогом прогулки перед сном, я вышел к своим соратникам и сообщил им, что ночевать сегодня придется в лесу. А уж завтра я разберусь, за что мне уволить Афанасия. Или прикончить — тут как карта ляжет.

Утро в особняке Лихачёвых выдалось нервным. Во всяком случае, кое-для кого.

— Господин! Но что вам делать в этой деревне, право же?

— А это, Афанасий, мое дело, разве нет? Уж что мне делать в моей деревне я найду. Не думаешь?

Поднятый мной ни свет, ни заря Афанасий не успел даже толком причесаться и лакировать свою шевелюру — так обалдел от моего заявления.

— Но Ваше Благородие! Вы в последний раз были там в детстве! Чего вам делать среди этих всех бедняков, воняющих рыбой?

Я на секунду опешил. Насколько же плевать было Лихачёву на своих людей, что он годами не мог пройти полчаса до своей вотчины? А тогда, на балу, он показался мне благородным и достойным человеком.

Видимо, благородством он щеголял лишь в высшем свете.

— А вот ты мне и расскажешь, «друг мой», почему мои люди — воняющие рыбой бедняки! И с кого мы там собираем налоги — тоже.

Глазки Афанасия чуть заметно забегали. Надо отдать должное самоконтролю этого фрукта. Иной бы и не заметил его нервозности — просто заботливый слуга, мягко оберегающий молодого господина…

— Подавай же на стол, друг Афанасий! — пробасил я максимально театрально. — Солнце восходит и дело не ждет!

Управляющий с кислой миной ушел из столовой в кухню. Вообще, особняк Лихачёвых представлял собой классическое двухэтажное здание с двумя большими балконами на втором этаже и застекленной террасой на заднем дворе. Первый этаж был занят «рабочими» помещениями — гостиная, столовая, кухня и подсобка, две уборных и большая ванная. Второй же этаж занимали две больших комнаты — бывшая комната родителей барона, длинная комната самого Дмитрия с шутливой вывеской «Кабинет» на двери, а также уже настоящий кабинет со множеством книг и хорошим компьютером. Видимо, рабочий кабинет покойного отца, или матери Дмитрия.