— Какая у него может быть цель? Не Вы ли говорили, что все захватчики эгоистичны по натуре, — повторил его слова.

— Это так. Но вспомните, что прочитали. Три мира. Один магический и первый, другой полностью лишен энергии потока и серединный наш Тетис, где царит Равновесие. В каждом из них живут тысячи людей со своими заботами и чаяниями… На одно мгновение представьте, что произойдет, если планета и ее тени сойдутся вместе вновь, — Бейли говорил тихо, но уверенно, что невольно заставляло задуматься.

Как он и сказал, я попытался это сделать и…Те, кто разбил мир на куски, создал частичные копии изначального. Что будет если моря и океаны сольются вместе? Что произойдет если континенты столкнуться? Что произойдет с людьми, которые мирно живут там? Все будет уничтожено. Во рту резко пересохло, и я потянулся к фляге, которая стояла рядом. Сделал глоток, но помогло плохо. Уж больно реалистично мое воображение нарисовал финал истории.

— Пригласить целителя? — предложил преподобный.

— Не стоит, я в порядке, — остановил его. — Бейли, Вы же не знаете, чего хочет этот человек.

— На самом деле это может быть все, что его мятежной душе угодно. Южный материк не даром называют колыбелью жизни, он таит множество секретов, — Бейли поднял голову и посмотрел вверх, где зеленым пологом закрыли небо кроны деревьев. — Хотелось бы верить, что он желает вернуться домой, но…

— Но, что?

— Любой ритуал всегда требовал платы. Сейчас в экспедиции много накопителей и проводников, которые всегда являлись самым ценным ресурсом.

— Вот как? Тогда почему Церковь не развернула экспедицию еще в самом начале пути? — мне нужно было услышать ответ. Я уже догадывался о причине, но пусть Бейли озвучит ее вслух.

— Вы знаете ответ, Эйдан.

— Да, знаю. Вы ловите этого человека не в первый раз. Мы все — наживка. Те пропавшие колонии Новый свет, Стоунхолд и Миракл, что с ними произошло на самом деле? — Статья в «Солнце Тишатлы» не давала мне покоя.

— Вы разве забыли? Новый свет уничтожили аборигены, Стоунхолд просто вымер, а Миракл…

— Бейли, Вы вроде хотели говорить начистоту. Все, что Вы сказали только что, я самостоятельно прочитал в газете. Не нужно повторять официальные версии. Что поэтому поводу думает Церковь? — Мои слова заставили преподобного невольно скривиться. Он явно что-то знал и не хотел говорить об этом.

— Эйдан, какая теперь разница, что произошло. Мы в любом случае идем в те места и встретимся со злом, которое совершило это, — вышло несколько наигранно. Я внимательно смотрел на Бейли, и в отличие от жителей этого мира иллюзий в отношении Церкви никогда не питал. Возможно именно это и заставило произнести меня вслух одну мысль:

— Это сделал Церковь? — холодно спросил я. — Или Орден?

— Вы сошли с ума! — довольно громко возмутился преподобный.

— Разве это не логично? Предотвратить катастрофу — это вполне в духе Пресветлой Церкви Равновесия, — не отступал я. — Возможно Новый свет и уничтожили аборигены, но вторую и третью колонию у подножия Молчаливого свидетеля убрала она?

— Вы ошибаетесь, — недовольно бросил Бейли. — Вторую мы не трогали, там поработал этот захватчик.

Честно говоря, я даже не знал, как реагировать на это заявление. Он только что мне признался, что все те люди погибли по вине Церкви. И он ничуть не чувствует неправильность произошедшего.

— Я уже говорил, когда идет война никто не сможет остаться не запятнанным, — с непонятной мне злобой произнес он. — Вы осуждаете меня, Вы осуждаете Церковь, но подумайте сколько жизней мы спасли и…

— И сколько погубили, — не дал ему закончить предложение я. — Бейли, у меня нет ни капли желания вступать с Вами в морально-нравственную дискуссию. Знаете, все эти задачи о благе не для меня. Я не желаю выбирать кого спасу мать и отца, или тысячу человек вместо них. Мне не нужно делать подобный выбор, я просто знаю, что не все средства хороши в достижении цели.

— Это малодушие, Эйдан, — укорил он меня.

— Зато вам хватает захватчиков, у которых нет проблем с совестью из-за ее отсутствия. Поэтому не стоит давить на меня. — Вступать с ним в полемику, нет уж, увольте. Те, кто свято уверены в своей правоте, никогда не уступят ни на дюйм.

— Вы просто не понимаете, что произойдет, если миры сдвинутся. Мы всеми силами пытаемся остановить Схождение…

— Знаете, Бейли, мне тут в голову пришла одна занятная мысль. Что если мистер Ломан здесь не для того, чтобы остановить чужака, а для того, чтобы контролировать Церковь. — Кажется, своим замечанием я невольно попал в цель. Корона не могла не знать, что происходит на Южном материке. Пусть здесь гибнуть ссыльные или неугодные, но они так же являются подданными Северного Архипелага. Мало того, если то место такое особенное, то вполне естественно, что оно должно находится под защитой королевской власти.

— Эйдан, если рассуждать как Вы, то здесь Церковь самый страшный злодей, — Бейли злился и не пытался этого скрыть.

— О, нет. Она поделила призовые места между Короной и этим переселенцем, — успокоил я преподобного. — Но для меня есть несколько неясных моментов, поэтому возможно число победителей возрастет по мере приближения к цели.

— Вам все шутки шутить…

— Бейли, в подобной ситуации больше ничего не остаётся. Вы явно выложили мне все это для того, чтобы заручиться поддержкой. Но чем я могу помочь, кроме как нести знамя свергнутого героя? — иронично спросил я.

— Этого вполне достаточно, — торопливо сказал преподобный.

— Зачем?

— Как Вы уже упомянули мне нужно подорвать авторитет лорда Оукмана, а так же в лужу должны сесть Рамзи и Грей.

— Ладно Рамзи, с ним понятно, личная вражда — это святое даже для святош, но Грей… Он-то как Вам помешал?

— У мистера Грея есть сан, который позволяет открыть на Южном материке официальную епархию, — заявил он. Дальше меня ждал большой сюрприз, потому щеки всегда холодного и неприступного преподобного Бейли покраснели. Ему стало неловко?

— А-ха-ха… — не выдержал я и рассмеялся над ситуацией. — Вы что же, даже пытаясь остановить Схождение, боретесь за власть? И этот человек мне заявил про эгоизм людей из других миров! Бейли слышали пословицу о людях в стеклянных домах, так она про Вас.

— Я всего лишь человек, Эйдан, — признал он свою вину. — Но…

— Ровно до того момента, пока Вы не заставляете меня погубить сотни людей, я буду изображать несправедливо обиженного. Тем более мы оба понимаем, что без защиты Церкви меня здесь сожрут.

— Ваш здоровый прагматизм меня бесконечно радует. Но не переживайте на сделку с совестью Вам не придется идти и терпеть меня долго тоже. До подножия Молчаливого свидетеля всего пару дней пути. Скорей всего захватчик начнет действовать именно тогда.

Очередной привал в полдень, чтобы люди отдохнули в самое жаркое время. Казалось бы мы находились в тени, листва закрывала даже небо, но было настолько душно и влажно, что воздуха не хватало. Я невольно представлял себя рыбой в аквариуме, порой точно так же открывая рот. Одежда не успевала высыхать: либо пропитываясь потом, либо промокая под тропическим ливнем. Пожалуй, именно подобные условия остановили людей от бунта. Всем было настолько плохо, что сил оставалось только на то, чтобы переставлять ноги. Почему-то в Тишатле жаркий климат так не ощущался, но чем глубже мы уходили в джунгли, тем становилось невыносимей.

Природа, будто противилась нашему приходу. Гнус преследовал нас на каждом шагу, и я не говорю о муравьях размером с палец, которых здесь была уйма. Больше всего доставали летающие твари, жадные до нашей крови. Хотя были и такие, которые с удовольствие откладывали паразитов в людей. Благодаря потоку личинки развивались очень быстро, сжирая изнутри человека и набрав необходимую массу, они выбирались наружу. Отвратное зрелище. Если бы не целители среди проводников и людей Церкви — смерть для несчастных была бы неизбежна. И на закуску пауки всевозможных окрасок. Если выберусь из этого места, они будут приходить ко мне в кошмарах. Но все, что я перечислил, относится к категории везения, потому что действительно опасных тварей, изменённых потоком, нам на пути не попалось.