Из задумчивости меня вывел чужой взгляд. Паломничество ко мне продолжается, кто же на этот раз? Удивительно, но напротив стоял преподобный Бейли, с явным желанием поболтать. Я заметил одну неприятную вещь, чем больше я общаюсь с кем-то, тем сильнее увязаю в местной трясине.

— Эйдан, как чувствуете себя? Уже сидите сами? — засыпал он меня вопросами.

— Переходите к главному, Бейли, не тяните, — прямо сказал я.

— К Вам наведывался Грей, — это было утверждение и ответа не требовалось, поэтому промолчал. Да, здесь половина лагеря видела, как я с ним разговаривал.

— Подождите, не отвечайте, — распорядился Бейли. Он шустро расположился рядом, а на землю прямо перед нами поставил старую лакированную шкатулку. — Подарок, матушки, — с любовью произнес он и провел пальцем по крышке. На губах преподобного застыла печальная улыбка. Чтобы убрать неловкость, которая застыла в воздухе, я кашлянул, напоминая о себе.

— Извините, Эйдан, нахлынуло, — неловко оправдался он, а после открыл шкатулку.

С мягким щелчком на свет показалась механическая балерина, плавна закружившееся под тихую мелодию.

— Музыкальная шкатулка, зачем? — маленькая фигурка не просто вращалась, она исполняла танец. Очень красивая вещь. На Земле она бы замерла водном положении навечно, но магия Тетиса подарила ей жизнь в пределах шкатулки.

— Пока она танцует, наш разговор никто не услышит, — Бейли также завороженно наблюдал за механической балериной. — Незаменимая вещь в моей работе.

— Сказали, будто повторили чьи-то слова. — Только сейчас заметил, что механическая куколка взмахами хрупких рук и точеных ножек переплетала поток, искажая реальность.

— Она подарила ее с этими словами, — тихо ответил он.

— Соболезную, — неловкая попытка поддержать совершенно незнакомого человека.

— Ох, извините, Эйдан! Вы неверно поняли, моя мать жива, — виновато улыбнулся он. — Просто между нами стена моей веры. — Он попытался показать, что тоже такой же человек? Смешно.

— Опять ее слова?

— Да, Вы правы. К сожалению, миссис Бейли не приняла мой выбор.

Не знаю какую реакцию ожидал от меня преподобный, но я промолчал. Мне не нужны были лишние подробности из его жизни. Мы не друзья, и даже не хорошие знакомые, чтобы делиться подобными вещами. Я свое прошлое предпочитал держать при себе. Видя, что реакции нет, он продолжил говорить:

— Эта шкатулка — редкий артефакт среди магических механизмов, пока балерина исполняет танец нас невозможно подслушать.

— Действительно, стоящая вещь, — уже другим взглядом посмотрел на музыкальную шкатулку.

— Все еще хотите ответов, Эйдан? — неожиданно спросил Бейли.

— Надеюсь, Вы понимаете, что после них, я все равно не выберу сторону. Я желаю только благополучного исхода для себя.

— Для себя, — повторил он за мной. — Знаете, заметил весьма интересную вещь, большинство людей из вашего мира во главу угла ставят свою личную выгоду.

— Преподобный, Вы общались с местными? Или по долгу службы только с людьми из других миров? — его слова здорово повеселили меня. — Спешу Вас разочаровать, везде все одинаково. Здесь же люди бояться Церкви, как огня, зная ее крутой нрав по отношению к тем, кто нарушает равновесие.

— Вы, Эйдан, тоже такой. Вы боитесь меня, боитесь этого мира…

— Вы не знаете, чего я боюсь, Бейли. И чтобы дальше не давать волю Вашей бредовой фантазии скажу: я никогда никуда не лез. «Колесо прогресса» — это ошибка человека, не понимающего еще всех реалий, поэтому не стоит меня ни в чем обвинять. Найдите тех, кто, действительно, разрушает этот мир, а после покарайте.

— Легко сказать… Вы бы знали, Эйдан, как порой тяжело Вас обнаружить, — продолжал жаловаться Бейли. У меня даже создалось впечатление, что он решил выговориться мне. Похоже кто-то устал работать.

— Бейли, довольно. Я ни капли не сочувствую Вам. Давайте по делу, — оборвал его. — Разве Вы не обнаружили всех переселенцев в ту ночь?

— К сожалению, нет. Есть некоторые нюансы, которые нам помешали. Опять же не сдержанность моих спутников сыграла с нами злую шутку, — сокрушался он.

— То есть заживо кого-то поджарить — это пустяк, несдержанность. Вы открылись с новой стороны, преподобный, — каюсь, не смог удержаться. Но такие своеобразные заявления человека, проповедующего добро, казались мне дикими.

— Вы придираетесь, Эйдан. К тому же, если захватчиков с Земли легко обнаружить, то переселенцев с Витаны в разы сложнее. В отличие от первых, они способны применять магию.

— Я сейчас пропущу мимо ушей красивое слово захватчики, и спрошу другое. Выходит любой проводник может быть переселенцем? — Перед мысленным взором тут же предстал лорд Оукман, который выглядел как самый настоящий злодей.

— Нет, ни каждый. Все-таки поток накладывает ограничения на управление энергией. Например, Его сиятельство им не является. Слишком велика его мощь, как мага, — терпеливо разъяснил Бейли.

— Но ведь есть какие-то признаки того, что в теле человека чужак, — невольно рука потянулась за моим кулоном, но я вовремя спохватился.

— Вы хотите узнать есть ли у них якоря в этом мире? — кажется, мое движение не осталось не замеченным. — Не всегда. По какой-то причине переселенцы из мира Витана не всегда имеют точку привязки, но среди них гораздо чаще происходит раздвоение. Две личности в одном теле могут натворить столько бед. Иногда у них можно заметить две тени, но мы находимся в джунглях и этот способ нам не поможет.

— Бейли, Вы же знаете о Колоде Рока, не так ли? — никто с меня клятв не брал, поэтому я смело спросил об этом артефакте.

— Конечно, — кивнул он. — Я так же, как и Вы склонен полагать, что ее владелец чужак из другого мира.

— Зачем ему столь сложные интриги, чтобы достичь места в джунглях? — От меня ускользало что-то, и я все пытался понять, что.

— Вы знаете, Эйдан. Чужаки порой вытворяют весьма странные вещи только из желания вернуться назад. Вот Вы бы хотели на Землю? — глядя мне прямо в глаза, спросил Бейли.

— Нет, — сразу поставил точку в этом вопросе. — Предвещая Ваш вопрос отвечу. В том мире мое тело мертво, а здесь я оказался лишь потому, что мальчик умирал от перегорания. Для меня это второй шанс!

— Вот видите, как удачно для Вас все сложилось. Но есть те, кто перенесся во сне или упал и ударился головой. Вы заметили, что все переселенцы захватили чужие тела. Согласно, нашим исследованиям в мире Тетис нет ни одного переселенца со своим собственным сосудом. Что с Земли, что с Витаны — эти люди всего лишь духи, перенесшиеся по потоку сюда.

— Если так рассуждать, то выходит, что в свой мир мы вернуться не можем, — Вывод был очевиден.

— Но почему же? Все возможно, только оболочка сгорит при переходе. Вы бы видела с каким счастьем, некоторые прыгают в аномалию в надежде оказаться дома, — С Бейли слетела маска доброго и мягкого человека, он совершенно не стеснялся злорадствовать.

— Откуда Вам известно, что они погибают? — вполне логичный вопрос.

— Вы же не думаете, Эйдан, что переселенцы существуют только в Тетисе, — тоном учителя произнес он.

Нет, понятно, что если из моего мира можно оказаться в Тетисе, то это должно работать и в другую сторону. Равновесие.

— Неважно, что я думаю. Главное, что думает владелец колоды. Он знает, что в другой мир может попасть только душа?

— Не могу утверждать точно, но… Его стремление попасть на Южный материк сильно настораживает все-таки здесь началась история трех миров, — тяжело вздохнул Бейли. Мне показалось он что-то не договаривает.

— Раз упомянули этот момент, то мне интересно мистер Галбрейт жив? — из чистого любопытства спросил я.

— Огден был человеком ярким и увлеченным. Он с таким упоением пытался разобраться в теории возникновения мира, что забылся. Многие знания — многие печали. — Именно такого ответа я ожидал.

— Странное дело, когда я встретил его вдову в Тишатле она говорила, что получала письма от него. Значит…

— Ничего это не значит. Некоторое время он работал на нас, а после затерялся в джунглях. Что же касается его теорий, то ничего хорошего в них Церковь не видит. Вы почему-то верите, что владелец колоды желает вернуться назад в своей мир, но Вы не думали, что у него другая цель? — раздраженно поинтересовался Бейли.