Я замедлил шаг и, пока не подошёл ближе, включил своё восприятие эмоций. Радость. Удовольствие. Нежность. И, наряду с этим, озадаченность. Этот коктейль чувств захлестнул меня, как будто я на мгновение стал частью её внутреннего мира. Она явно переживала что-то значительное, но, несмотря на это, в ней было столько света и теплоты, что я не мог не улыбнуться. Это было странное ощущение — понимать, что кто-то может быть настолько искренне рад и в то же время озадачен.

Я сделал ещё несколько шагов, приближаясь к ней, и на мгновение задумался, что могло её так взволновать. Но одно было точно — я хотел узнать, что происходит, и, возможно, предложить помощь.

— Привет, Сухён-щи! — поздоровался я, стараясь, чтобы мой голос звучал дружелюбно и непринуждённо.

Она обернулась, и на её лице появилась лёгкая улыбка, как будто её вдруг осветило солнечным лучом. Но в её глазах всё ещё читалась некоторая тревога.

— Привет, Джинсу-оппа, — ответила она, мягко кивнув.

Я почувствовал, как внутри меня разливается тепло. Было что-то трогательное в том, как она произнесла моё имя, как будто в её голосе звучала искренняя радость.

— Что-то случилось? — спросил я, внимательно всматриваясь в её глаза. — Ты выглядишь немного задумчивой.

Она слегка нахмурилась, явно удивившись моему вопросу, и чуть склонила голову набок.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, её голос был тихим, но в нём звучала нотка удивления.

Я улыбнулся, слегка пожав плечами:

— Это написано у тебя в глазах.

Она отвела взгляд, и я заметил, как её щеки слегка покраснели. Её смущение было таким искренним и чистым, что это только усилило моё желание узнать, что же её тревожит. Её реакция была настолько трогательной, что я на мгновение почувствовал, как моё сердце слегка ускорило ритм. В тот момент я осознал, что её присутствие действительно становилось чем-то важным для меня.

— Ты слишком внимателен, Джинсу-оппа, — сказала она, её голос стал чуть тише. — Если у тебя есть время, я бы хотела кое-что обсудить.

Я кивнул, чувствуя, как любопытство переплетается с волнением.

— Конечно, у меня есть время. Пойдём, найдём место, где можно спокойно поговорить.

Мы направились в кафе неподалёку, то самое, где я встречался с Минсу. В этот момент я чувствовал, как её близость приносит мне удивительное спокойствие. Быть рядом с ней, ощущать её тепло — это было каким-то новым, неожиданным ощущением для меня. Мы выбрали столик у окна, и, заказав кофе, я приготовился слушать.

— У меня проблема, — начала она, и я заметил, как её взгляд на мгновение затуманился, словно она обдумывала, как лучше выразить свои мысли. — Мы разрабатываем стратегию внедрения новой информационной системы, которая будет заниматься учётом сделок и контрактов. Там, в некоторых сегментах, будет подключён искусственный интеллект для обработки данных.

Я сосредоточенно слушал, понимая, что речь идёт о серьёзном проекте. Это был не просто очередной технологический апгрейд, а целая система, способная изменить работу компании. Её голос звучал уверенно, но я почувствовал, что внутри неё было много сомнений и тревоги.

— Это серьёзный проект, — отметил я, кивая. — Это может быть настоящим прорывом.

— Да, но мои коллеги воспринимают это в штыки, — вздохнула она, её плечи чуть опустились, как будто ей было тяжело говорить об этом. — Они боятся новых технологий, считают, что это угрожает их позициям, и что система может заменить их. Я пыталась объяснить, что это не так, что это, наоборот, облегчит их работу, но… никто меня не слушает.

Я почувствовал её отчаяние и попытался найти слова, которые могли бы её поддержать.

— Это всегда тяжело — предлагать нововведения, особенно такие, которые кажутся угрожающими, — сказал я. — Люди часто боятся перемен, потому что они нарушают их привычный уклад.

Её глаза на миг стали мягче, и я почувствовал, как её напряжение немного спало.

— Я знаю, что если это внедрить, то компания выиграет. Но пока что я не могу найти поддержку.

— Давай сделаем так, — предложил я, и на моём лице появилась улыбка. — Завтра после обеда мы сядем и проработаем стратегию вместе. Я помогу тебе сделать так, чтобы эту систему нельзя было игнорировать.

Сухён взглянула на меня с благодарностью, и её глаза засветились новой искоркой.

— Ты правда согласен помочь мне? Это значит так много для меня…

— Конечно, — сказал я, ощущая, как внутри меня поднимается чувство тепла и радости. — Мы справимся. Ты не одна в этом.

Она улыбнулась, и в её глазах появился тот самый свет, который заставлял меня чувствовать, что всё было правильно. Мы ещё немного поговорили о проекте, обсуждая возможные подходы и детали, но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь её обществом больше, чем ожидал.

После того, как мы сделали заказ, нам принесли традиционные корейские блюда. На столе появились блюда, которые я уже успел полюбить — кимчи, бульгоги, нежные полоски говядины, замаринованные в сладко-солёном соусе, и, конечно же, пибимпап — рис, покрытый смесью овощей, жареного яйца и мясных кусочков, который нужно было перемешать, чтобы все вкусы смешались вместе. Я наблюдал, как Сухён ловко перемешивает свой пибимпап, добавляя острый соус, и чувствовал, как всё это погружает меня в уютную атмосферу традиционной корейской еды.

Мы ели, иногда переглядываясь и улыбаясь друг другу. Было что-то особенное в этих моментах — простота, в которой скрывалось больше, чем просто обед. Вся обстановка вокруг нас, ароматы и вкусы, разговоры в зале — всё это делало наше время вместе почти интимным, как будто мы были в своём маленьком мире.

Когда мы закончили, я заметил, как Сухён посмотрела на меня, её глаза светились теплотой. Я почувствовал, что в этот момент между нами возникло что-то большее, чем просто дружба. Пока мы шли к зданию корпорации, я замечал, как наши взгляды пересекались. Мы оба шли рядом, но казалось, что каждый из нас украдкой искал в глазах другого то, что не решался сказать вслух. Эти взгляды были наполнены нежностью и лёгким ожиданием, словно мы оба понимали, что наше общение обретает другой смысл, но никто не хотел разрушать этот хрупкий момент.

Проходя по улице, Сухён вдруг улыбнулась, её улыбка была такой светлой, что я не мог не ответить тем же. В её взгляде было что-то особенное — она казалась немного застенчивой, но одновременно открытой. Как будто она хотела сказать больше, но оставалась на грани, позволяя моменту самому рассказать историю.

Мы неспешно дошли до входа в здание корпорации, и я почувствовал, что не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Но работы было много, и нужно было возвращаться к делам. На прощание я повернулся к Сухён и, задержав её взгляд, сказал:

— Скинешь мне свои наработки по проекту на почту? Я хочу внимательно изучить их, чтобы завтра было, с чем работать.

— Конечно, — ответила она, её голос был мягким и немного трепетным. — Спасибо тебе… за всё.

Мы посмотрели друг на друга, и в этот момент я снова почувствовал, как между нами что-то вспыхивает, словно невидимая нить притягивала нас друг к другу. В её глазах была благодарность, но и что-то большее — та искра, которая иногда возникает между двумя людьми и которую невозможно не заметить.

На мгновение я подумал о том, что бы произошло, если бы я позволил себе поддаться этому чувству. Если бы протянул руку, взял её за руку, остановился и сказал, что хочу большего, чем просто помогать ей с проектом. Но я знал, что это пока не то время. Всё должно происходить постепенно, как это принято в корейской культуре. Мы шли бок о бок, не приближаясь и не отдаляясь друг от друга, но с каждым шагом, как мне казалось, наши сердца сближались.

— Тогда до завтра, — сказал я, стараясь не выдать волнения в своём голосе.

— До завтра, Джинсу-оппа, — ответила она, её глаза светились теплом и нежностью.

Я проводил её взглядом, пока она не исчезла за дверью, и ещё долго стоял на месте, думая о том, что только что произошло. Это была всего лишь встреча и обед, но внутри меня всё перевернулось. Это было начало чего-то нового.