Я пожал парню руку. Он прыгнул, расправив конечности как птица и, использовав воздушную технику, почти бесшумно приземлился на палубу парома.

— Думаешь, справится? — спросила Джи-А, задумчиво глядя на отплывающее судно. — Всё-таки это его бывший клан.

— В этом и есть суть испытания.

— А если его перевербуют? — спросила помощница.

— Я уже говорил. Верность или смерть, чаги.

— А у меня будут какие-нибудь испытания? Ситуации у нас схожи. Не боишься, что я тебя предам, если у вас с мамой выйдет конфликт? — она лукаво посмотрела на меня. — У меня темное прошлое двойного агента.

И что мне ей ответить? Что сейчас это мой самый большой страх, который я предпочитаю игнорировать?

— Ты не предашь, чаги, — приобнял я её за плечо и повел домой. — Какой в этом смысл? Все, что я сделаю, приведет к процветанию твоей родины. К тому же я будущий зять императора. Со мной выгодно дружить.

Елена Сказова села в гостиной за книжкой. Кресло-качалка, без дела стоявшее последний месяц, снова пригодилось. Раньше она часто в нём баюкала детишек. Но они уже выросли, и теперь их даже в постель гнать не надо, сами укладываются.

Как только Маше исполнилось два, Арс взял за привычку брать её на коленки и читать вслух, усевшись перед камином. А позже собирал всех младших, которые ложились рядом на матрасах. Он как диктор умело озвучивал им книги, а порой и рассказывал истории. Никто не знал, читал ли он это или просто выдумывал на ходу.

Его слушали все. Елена делала вид, что вяжет или пишет письма, глава семейства сидел с газетой в руках, всегда с одной и той же. Дворецкий именно в это время протирал перила лестницы. Обычно так дети и засыпали, и потом их приходилось растаскивать по кроватям.

Без Арса было пустовато. Хотя, казалось, бывал он нечасто. На семейных приемах пищи, да вечерами гонял младших по дому или двору. Час-два в будний день, полчаса перед сном, но как сильно это наполняло атмосферу вокруг.

Мама Арсения, Екатерина, погибла при родах. У Елены же случился выкидыш. Так что Арса она растила как родного. Врачи сказали, больше ей не завести детей, но спустя шесть лет произошло чудо. А затем детишки пошли один за другим.

Лена всегда боялась сказать Арсению правду. Не знала, как сын отреагирует. Вдруг однажды полезет в семейные архивы и узнает. Лучше сказать самой, только вот как на это решиться? Как только снова встретятся, она ему признается. Поведает, что парень последнее семечко с семейного древа легендарных Благих.

Кёнхи Кан в последнее время была взволнована. В размеренной жизни острова редко происходило что-то необычное. Прочие члены совета воспринимали все новое в штыки, но она-то молода, а потому открыта переменам.

Её дед Чан Кан был включен во все дела клана. На сколько вообще мужчина мог быть погружен во внутреннюю кухню. Он усадил на колени младшего из внуков годовалого Сунга и укоризненно посмотрел на Кёнхи.

— Мне сейчас некогда искать мужа, — строго ответила она. — Я еще не освоилась в должности члена совета. Сам же знаешь.

— Время беспощадно, моя дорогая, — проскрипел старик. — Совсем недавно я тайком засматривался на то, как твоя бабка учится нырять. А теперь…

— Да знаю я, — невольно буркнула девушка. — Прости дед, мне пора.

— Вот всегда так. А когда мелкая была, всюду со мной за ручку ходила, — пожаловался он угукающему внуку. Ребенок довольно улыбнулся. И морщинистое лицо разгладилось, расцвело, разом сбросив десяток лет.

Старик глядел в беззубую улыбку, а в голове его зрел очередной план. Мужчины Чеджу ничего открыто не делают. Тонкими мазками. Здесь намекнул, там как бы невзначай сболтнул лишнего. С одним задружился, с другим рассорился. В молодости манипулировать женщинами было проще. Он был красив, и прекрасный пол жаждал его расположения.

Кёнхи умная девочка. Она знает про все интриги старого лиса, но ничего не предпринимает. Пусть дед тешит эго. Тем более клану на пользу. Но то, что он собрался сделать сейчас, ей не понравится.

— Ху-у-ун!

— Что дед? — выскочил средний внук. Хуну уже двадцать два, и он усердно учился даже летом, чтобы во время учебного года не так напрягаться.

— Пошли прогуляемся с малышом Сунгом.

— Эм, ладно.

Тройка мужчин прошла пешком весь город, а потом еще несколько километров брела по тропе к обрыву.

— О чем ты хотел поговорить? — серьёзно посмотрел на него Хун.

— Помнишь, когда ты был совсем маленький, тебе сосватали дочь Госпожи Минхе?

— Конечно! Джи-А. Я даже был в нее влюблен, насколько это можно в двенадцать лет, — смущенно признался парень.

— Джи-А вернулась, — сухо выдал дед.

— Что⁈ Но… почему никто об этом не говорит? — парень был ошарашен.

— Знают не так много людей. Только старейшины пяти великих кланов.

— Зачем ты мне рассказал? И почему это скрывают?

— Это сейчас не важно, внук. Вскоре в университете пройдут показательные схватки. Будут испытывать одного юношу. Он сейчас господин Джи-А.

— Что? Но как это возмо…

— Слушай! — оборвал его старик. — Ты обязательно сойдешься с ним в схватке. Убей его! И тогда вы с Джи-А поженитесь. Это я тебе гарантирую. Мы породнимся с родом Чон.

— Я… — юноша столько всего хотел сказать, но, наткнувшись на колючий взгляд деда, замолчал. Его любимый, милый и добродушный дедушка Чан сейчас был похож на старого коршуна перед атакой. — Я все сделаю, дед.

— Вот и молодец. Я всегда говорил, что ты мой любимый внук. Пока Сунг не подрастет, может, он будет куда лучше, — ехидно добавил Чан.

В особняке князя Романова всегда был минимум слуг. Соседей в округе не имелось. Никто не желал испытывать судьбу. Дворяне тоже суеверны, как никак каждый день они пробуждают в себе неизвестную силу.

— Господин, — подал голос дворецкий, входя в темный зал. Князь сидел спиной к нему, глядя на танец языков огня в камине.

— Говори, — дозволил владыка поместья.

— Имамбай Нуртынбеков погиб, выплачивая долг.

Романов лишь хмыкнул. От него повеяло странной энергией, она словно пожирала пространство вокруг себя. Слуга даже боялся помыслить о её природе и убеждал себя, что это такой табур. Он знал, сейчас владыка думает. Треск поленьев усиливал гнетущую паузу. Слуга не выдержал и дерзнул спросить:

— Что прикажете делать?

— Мальчишка как чертов икс в уравнении, — с досадой проговорил Романов. — Из-за него нити событий путаются, будущее становится туманным. Ты знаешь, я люблю ясно видеть.

— Да, господин, — кивнул дворецкий.

— Пока ждём. Я чувствую явственный запах смерти. Возможно, нам не придется марать руки, проблема решится сама собой.

Миура Обата явился в отцовский кабинет. Он по обыкновению был не в настроении и надеялся лишь, что повод стоящий. А то с каждым пустым вызовом старик приближал день своей досрочной отправки на пенсию или на родовое кладбище, если заартачится.

— Отец, — войдя, поклонился он.

— Проходи, — надтреснутым голосом выдал Изаму. С годами старик изменился, и теперь уже трудно было понять, это он так сдерживает гнев или о чем-то переживает. — Прилетели вести о Рёто.

— Паршивец все же зависает на одном из курортов, — прорычал сквозь зубы Миура и сжал кулаки. — Тайланд, да⁈

— Рёто был убит на задании, — еле слышно сказал глава рода.

— Как… Нет. Кто? Неужели эта дрянная девка? Она бы никогда не справилась с ним!

— Тише, тише, — устало взмахнул ладонью старик и приложил руку ко лбу. — Четверка теперь слуга какого-то странного субъекта, который и убил Рёто. Он прислал человека.

— Кто посланник? Я хочу поговорить с ним.

— Никто.

— Что? Твой разум помутился?

— Отнюдь. Поговори с ним сам, — старик нажал на кнопку телефона. — Пусть зайдет, — обессиленно выдал он.

Увидев вошедшего, Миура перевел растерянный взгляд на старика, но это не могло быть розыгрышем или шуткой. Да отец и не знал о еще одном внуке.