— Не получится у них, это я точно знаю.

— А откуда ты это знаешь вообще? Я ведь вижу, что ты великий целитель, лично лечишь своих воинов, что не бывало нигде и никогда. Ты не чураешься их, да и не только. Ты человек, о котором я знаю много, а когда задумываюсь, то оказывается, что я не знаю о тебе ничего. Как так? Ты обладаешь знаниями о медицине, о которых я никогда не слышал. Где ты набрался их? Скажи, кто твой учитель, от кого ты научился?

— Я учился у богов, они мои учителя.

Фобос недоверчиво скривился и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ты не похож на человека, который умеет разговаривать с богами или похож на них. Мне кажется, что ты это знаешь сам, и ты есть бог, свергнутый с Олимпа и отправленный к людям в человеческом теле, но тебя лишили тех сил, которыми обладают все боги, и здесь ты можешь оперировать только теми силами, что даны любому человеку от природы, не более того. Поэтому воюешь сам и обладаешь знаниями, о которых я никогда не слышал.

Я долго молчал, и с моего лица не сходила саркастическая улыбка.

— Всё может быть, Фобос, а может, что этого и не может быть.

— Вот опять ты говоришь загадками! — вспылил грек. — Зачем ты постоянно ёрничаешь и высмеиваешь мои слова?

— Потому что мне это нравится, Фобос.

— Согласен. Ты необычный человек, Егэр, зовущий себя Мамбой. Скажи, какое твоё настоящее имя?

Усмехнувшись, я на секунду задумался, говорить или нет?

— Меня звали по-разному. Когда-то родители дали мне имя Иван, затем я назвался Мамбой, а после того, как стал управлять другими, получил имя Иоанн и прозвище Тёмный. С тех пор минуло много дней, и вот я стал Егэром, но привычка зваться другим именем у меня осталась, поэтому я снова Мамба.

— Ты знаешь, Мамба, я почему-то верю тебе и думаю, что так всё и было, но я всего лишь человек, а то, что ты мне сейчас рассказал, слишком невероятно, чтобы в это поверить.

— Я разве заставляю тебя верить моим словам? — усмехнулся я. — Ты волен верить или не верить, это твоё личное дело, меня оно не волнует, но ты так и не ответил мне, готов ехать в Египет к Птолемею?

— Да! — твёрдо сказал Фобос.

— Ну и замечательно. Яйцо возьмёшь?

— Да.

— Довезёшь?

— Да!

— Три «ДА» — это сильно. Сколько ты возьмёшь с собой людей?

— Отпусти со мной всех пленных греков-гоплитов и мне хватит двух моих товарищей, чтобы добраться до Птолемея.

— Ты уверен, что они тебя не сдадут Эргамену или не возьмут в плен, или пуще того, не убьют в дороге?

— Не убьют и не возьмут в плен.

— Каким образом ты с ними договоришься?

— Я дам им золота, у меня его много, и дам твоих зелий, для лечения их ран, они ведь все ранены, и это лишним образом подтвердит мои намерения. Тем более, им нужно довести меня до Египта, что входит и в их планы. Я их просто найму, ведь они свободны от клятвы прежнему нанимателю.

— Они не обманут тебя?

— Нет! Это исключено!

— Блажен, кто верует, — сморщил я нос, усиленно размышляя, удастся ли такой план или нет, но, сколько ни думал, не видел другого решения этой проблемы. По всему выходило, что это наилучшее решение, и другого, столь хорошего, нет. Можно сказать, что это даже неожиданно оказалось для меня, а значит, имело шанс на успех.

— Хорошо, пусть так.

Фобосу понадобилось три дня, чтобы собраться и уехать в качестве посла. Его сопровождал отряд из пятидесяти трёх гоплитов, освобождённых мной специально для него. Стоя на стене города, я смотрел, как отряд постепенно исчезает вдали, скрываясь за цепочкой холмов. Им предстояло путешествовать пешком в составе небольшого каравана. Надеюсь, что они достигнут цели и не предадут ни Фобоса, ни меня. Всё же, побежденные получили от меня право на жизнь, а это дорогого стоит.

Вздохнув, я перевёл взгляд вниз, на военный лагерь, что разбили недалеко от стен города мои воины. Я не давал им расслабляться, и войска постоянно тренировались, чтобы стать ещё сильнее и профессиональнее. Нам предстояло ещё много битв, и хоть с Египтом я решил договариваться, это не значит, что я не могу пойти в сторону Сахары и затем захватить всё западное и северное побережье Африки.

Выход к Гибралтару и Атлантическому океану дорогого стоит. А Египет пусть существует сам по себе, он мне не мешает и, собственно, не нужен. Эти мысли у меня бродили в голове постоянно, но честолюбивым замыслам оказалось не суждено сбыться.

Во все стороны у меня были давно уже отправлены дозоры, и вот спустя пару недель после того, как уехал Фобос, они заметили вражеские группы всадников.

Царь Куша, пресветлый Эргамен, с удивлением слушал стоящего перед ним бородатого человека с высоким и странным головным убором. И ладно бы его головной убор, он настолько оказался бородат, что волосы на его лице срослись с волосами на голове. А сама борода, чёрная и густая, спускалась до груди.

Человек этот возглавлял наёмное войско финикийцев и звали его Навунастр. Сейчас же он пришёл к царю с предложением создать союз против Аксума. И у Эргамена не было причин ему отказать.

— Я принимаю твоё предложение, Навунастр, но сколько у тебя войск?

— Я привёл с собой три тысячи воинов, ещё тысячу нанял в пределах Египта, и ещё две тысячи спешат сейчас со стороны Сахары, но и это не всё. Часть войска приплывёт по Красному морю и высадится на берегу, чтобы кратчайшим путём прийти по безлюдным местам сюда. Здесь у нас назначена точка сбора. Я знаю, что ты не станешь противиться такой помощи.

— Ясно, но что движет тобою и твоими нанимателями, и чем я смогу отблагодарить их?

— Нами движет желание наказать дикаря и отобрать наши религиозные ценности, украденные им из храма Баала. Кроме того, мы отберём очень много ценностей, что он успел захватить в Аксуме и Куше. Сам Аксум предадим разорению, а его территорию ты присоединишь к себе, дабы никогда больше не возникало с той стороны опасности.

— Эти условия меня устраивают, но вот войск у меня совсем мало, едва пару тысяч наберётся.

— Шесть тысяч моих воинов, две от вас, да ещё подкрепления со стороны Красного моря. Десять тысяч наберём, учитывая, что все они хорошие воины. Сколько у Егэра воинов?

— Скорее всего, мало, может, три тысячи, или пять, не больше, но он очень хороший полководец, и его люди сражаются, как нелюди.

— Я слышал об этом, но мы предусмотрели для него небольшую неожиданность. Его люди постепенно выбывают, они устали от битв, тогда как мои готовы идти в бой, более того, они жаждут сражений, у нас есть и колесницы, и множество наёмных бедуинов. Они сейчас собираются со всей Сахары в поход и прибудут сюда в самом скором времени. Вместе с ними нас и станет десять тысяч, а может, даже больше. Им обещана богатая добыча, они пойдут за ней и вглубь Африки.

— Если мы разобьём Аксум, то я помогу вам взять богатую добычу.

— Заключим договор?

— Заключим, — ответил Эргамен, — но разве Птолемей вообще не дал вам воинов?

— Нет, но он и не препятствовал нам в найме. Не стоит думать, что мы беспомощны перед аксумцами и их вождём, и этих сил нам не хватит. Всему своё время.

— Ну, раз так, то я сам поведу своё войско.

— Как угодно, я могу только приветствовать это решение.

— Когда нам готовиться выступать?

— Через неделю, когда начнут подтягиваться первые из тех, кто спешит к нам на помощь.

— Мои силы будут готовы.

— Благодарю тебя, пресветлый Эргамен! Вместе мы победим и сможем насладиться своей победой.

Но Эргамен не собирался просто взять и обрадоваться, слишком горька участь проигравшего и после ожога на молоке дуют и на воду, и он решил задать пару вопросов.

— Будущее покажет, боги помогают вождю дикарей, но и без них он может многое. Ты знаешь об этом Навунастр?

— Я знаю, что он удачлив, но и мы молились Баалу о победе и приносили многочисленные жертвы, и он снизошёл до нас, даровав рецепт воспитания диких воинов. У нас тоже есть воины, готовые биться, как дикие звери, но больше всего у нас станет всадников. Со всей Сахары сейчас едут они сюда.