Сейчас я вновь располагал полноценной армией в пять тысяч человек. Большинство раненых уже поправились и вновь встали в строй. Некоторая, хоть и небольшая часть пленных тоже приняла решение влиться в моё войско, к тому же я дождался подкреплений из Аксума. Для этого пришлось остановиться в пути ещё на неделю, заодно, мы использовали это время для пополнения запасов продовольствия.

Пусть мой противник соберёт ещё одно войско, подорвав всю свою базу, и нападёт на меня. Мне так окажется даже проще разбить его окончательно. А после окончательного разгрома уже никто не сможет здесь собрать против меня армию: не будет ни оружия, ни людей, ни амуниции. А раз не станет армии, то никто и не окажет сопротивления, и Куш падёт к моим ногам, если уж так.

А если оставить в стороне пафос, то следующее сражение может оказаться труднее первого. Враг предупреждён, он не столь наивен и понимает мои намерения, готовясь драться до конца. Мои же воины ушли далеко от своих мест, а всё вокруг не только чужое, но и враждебное. Ну, да ничего, справлюсь.

Отвернувшись от Нила, я оглянулся назад и увидел стоящего в стороне старого грека Фобоса, что увязался со мной в поход. Грек вопросительно посмотрел на меня.

— Иди сюда, поговорим, — махнул я ему рукой.

Грек кивнул и направился ко мне. На нем была походная одежда, на пояс себе он прицепил небольших размеров копис, надел шлем и плотный кожаный жилет, весьма похожий на доспехи.

— Что скажешь, Фобос?

— А что сказать? Если я назвал человека именем Деймос, значит, тот ему полностью соответствует.

— Допустим, но ты пристрастен. Я всего лишь разбил войско врага, и теперь наступаю на его столицу.

— Согласен, но КАК ты его разбил, вот в чём вопрос.

— Обычно, в бою, — пожал я плечами.

— Ты накачал неизвестным мне зельем воинов, и они превратились в диких зверей.

— Допустим, но это всего лишь военная хитрость.

— У тебя везде военные хитрости.

— Да, без хитростей никуда.

— Угу, главное, чтобы военные хитрости не переросли в военные глупости.

— Да? — я невольно хмыкнул, — приведи мне пример?

— Ну, — стушевался Фобос, — вот ты лично летал на своём аппарате?

— Да, и что?

— Ты мог разбиться и тем самым сразу же проиграть.

— Мог, но кто не рискует, то не пьёт, — тут я в задумчивости пощёлкал пальцами, не в силах подобрать подходящего по смыслу слова, которое бы понял грек., — … кто не рискует, тот не пьёт старого вина, — в конце концов нашёлся я.

— Я бы тогда сказал, доброго вина.

— А, что есть доброе вино?

— Доброе, в том смысле, что хорошее и вкусное.

— А ты знаешь толк в винах, Фобос?

— Да, я немало их перепробовал на своём веку, из-за чего и оказался здесь, вдали от родных берегов.

— Не знал, что ты пропойца и буйный во хмелю, а то обязательно угостил бы тебя своей вкусной настойкой на травах и фруктах.

— Да, а что за настойка?

Оглянувшись, я заприметил Апа, который о чём-то спорил с одним из рабов.

— Иди сюда! — крикнул я ему, и Ап, заслышав окрик, сразу же подбежал.

— Найди ту штуку, что я держу в ящике, который перевозится на белом верблюде. На ней ещё вырезан банан.

— Понял, хозяин, — кивнул Ап и побежал выполнять моё указание.

Когда он вернулся, неся небольшую полую тыкву, заполненную ароматной жидкостью, я как раз заканчивал беседу с Фобосом. Разговаривали мы практически ни о чём. Он болтал всякую чушь, рассказывая, что так не воюют, а надо воевать совсем по-другому, а я, вяло защищаясь, смотрел, как проходят мимо мои воины.

— Царь не должен следить за каждым воином — это не царское дело. Царь, а тем более, полководец, должен следовать всегда сзади, дабы его не убили раньше времени, и чтобы он мог видеть всякий манёвр любого воина. А ты лично полетел и чуть не убился. Да, ты нагнал страху на кушитов, но ничего толком этим не добился. А вот если бы ты…

— А не полететь ли тогда тебе, раз мне нельзя? — резко перебил я грека.

Фобос осёкся.

— Я? Я летать не умею.

— А кто умеет?

— Ты.

— Тогда чего ты меня критикуешь?

— Я не критикую, я предупреждаю.

Я хмыкнул, в голове всплыли два анекдота, критикуй не критикуй, всё равно получишь, ну чего-нибудь да получишь. Ну и предупреждаю про Никулина, тоже анекдот довольно пошлый, но жизненный.

— Не надо меня предупреждать о том, о чём я и сам без тебя знаю. Ты предупреждай о том, чего я не знаю.

— Так я не знаю, знаешь ли ты или не знаешь⁈

— Хватит ёрничать, Фобос. Некого мне посылать в небо. Пробовал я, и не раз, после третьего разбившегося понял, что это бесполезно. Боятся люди, да и не понимают, как себя вести и что делать. А материалов для нового планера у меня нет. Разобьют окончательно его, тогда и вовсе летать некому станет, а у меня армия маленькая, мне любая хитрость в плюс.

— Я это понимаю, а откуда ты узнал рецепт греческого огня?

— Это не греческий огонь, это хлеще. Сам придумал.

— Ммм, удивляюсь я тебе, Мамба, как ты много знаешь, причем, знаешь не по возрасту твоему и образу жизни.

— А откуда ты знаешь, сколько мне лет?

Фобос удивился и пристально взглянул мне в глаза, но, видимо, увидел там что-то и быстро отшатнулся. Тут вовремя пришёл Ап и принёс заветную бутылочку.

— Вот, пробуй! — я откупорил бутылку и в воздухе отчётливо разлился дивный аромат фруктовой настойки. Её я готовил почти целый год, делая купажи из разных фруктов и растений. Просто я так отдыхал, стремясь создать из обычного самогона нечто совершенное по вкусу и послевкусию, и при этом алкогольное. Нет, градус в ней невелик, может, двадцать или немногим больше, питься она должна легко и при этом дарить радость.

Аромат удался на славу, каждый, кому довелось его ощутить, мог почуять в нём всё, что угодно: запах диких бананов, масло редких деревьев, пчелиный мёд, аромат диких трав или опьяняющую сладость дивных фруктов. В общем, настойка получилась отменной.

Фобос втянул носом запах и шумно выдохнул.

— Да ты, никак, нектар богов создал?

— А то! — подмигнул я ему и, достав маленькую деревянную стопку из мешка, плеснул в неё ароматной жидкости и протянул Фобосу. Тот не заставил себя долго ждать и тут же втянул наливку в себя.

— Ух, хороша!

Я хмыкнул, плеснул себе и выпил. Сладкая, немного с кислинкой, жидкость тут же уколола рецепторы лёгким градусом и покатилась по пищеводу внутрь. Волна небольшого жара сопроводила её до желудка и вернулась волной сладкого и ничуть не приторного послевкусия.

— Хороша! Ну что, Фобос, какие планы насчёт меня?

Старый грек вытаращился на меня, потом озадаченно посмотрел на маленький стаканчик и задумчиво покачал головой.

— Что значит, какие планы?

— Ну, ты же увязался со мной в поход, значит, у тебя есть планы насчёт меня: либо проследить и помочь, либо проследить и убить. Других, думаю, у тебя нет и быть не может.

— Я не собирался тебя убивать!

— А когда я взял Аксум?

— Тогда — дело другое. А сейчас ты муж моей любимицы, она ждёт ребёнка, а её отец ничего и не потерял по факту, а даже приобрёл. Мне нет резона тебя убивать.

— Резона, может, и нет, но я редко верю людям, Фобос, а тем более таким, как ты.

— И чем я должен доказать свои слова?

— Делом, Фобос. Мы должны взять Мероэ, но, чует моё сердце, это может оказаться совсем непросто. Видишь, река сейчас полна водою и готова разлиться в любой момент. А нам идти вдоль неё ещё долго, хотя можно повернуть в сторону и по дуге подойти к столице Куша, но тогда мы потеряем время, как ты думаешь?

— Думаю, что лучше потерять время, чем головы.

— Гм, разумно, такого ответа от тебя я и ожидал. Но боюсь, что, тем не менее, нам нужно ускориться. Лазутчики докладывают, что Эргамен собирает ещё одну армию, и в этом ему активно помогают жрецы.

— Я бы сделал на его месте то же самое. Они боятся тебя, Мамба, ты слишком непонятен для них и силён.

— Ну, тогда пусть сдадутся мне на милость. Я их пощажу, я добрый.