Мне хотелось разозлить противника, чтобы он сам решился на атаку, ведь держать оборону намного проще, а я ещё и убрал часть воинов, из числа самых опытных, в резерв. В связи с чем наших сил визуально стало казаться намного меньше, чем на самом деле. На то и сделан расчёт, но что предпримут кушиты? Ну да, скоро узнаю.

Поняв, что против моих всадников они только напрасно расходуют стрелы, кушиты, всё же, решили сделать ход слоном. И вот, пять слонов, по-настоящему огромных, обшитых плотной материей доспехов, выдвинулись из задних рядов воинов и, медленно проходя сквозь расступающиеся перед ними порядки, направились в нашу сторону, но не одни.

Кроме них, конные и пешие лучники начали собираться в отряды и обстреливать мои войска, приблизившись на расстояние выстрела, а кроме того, на левом фланге противника зашевелились колесницы. Их как раз оказалось немного, лошади здесь редкий гость, их берегут. Скорее всего, колесницы находились в резерве и пока только занимали своё место в строю, готовясь пойти в любой момент в атаку, впрочем, я могу ошибаться. Если получится, одну лошадку я бы себе оставил, а то надоел уже этот верблюд.

Между тем, пятёрка слонов полностью выбралась из своих боевых порядков и, отчаянно трубя и мотая башкой из стороны в сторону, двинулась прямо на нас. Мощные белые бивни, оббитые бронзой на концах, так и сверкали в ярких лучах солнца, грозя порвать нас в клочья. Я прямо ощутил всем телом мощную поступь этой пятёрки, под которой содрогалась сама земля.

Мои воины ощутимо напряглись, да и было отчего, я и сам, немного напрягся. Боевые слоны древнего мира — это как тяжёлый танк в современное время. Но глаза боятся, а руки делают!

— Лучники, запалить стрелы и открыть огонь по слонам. Цельтесь в голову, особенно в глаза и в хобот. Весь огонь сначала сосредоточить на первом, потом на следующем и дальше.

Отдав приказ, я ускакал на свой наблюдательный холм и уже оттуда стал следить за ходом битвы. Вряд ли мы сможем поразить стрелами всех слонов, значит, пора в дело пускать берсерков, пусть они подрежут ноги этим животным и заодно атакуют всех тех, кто решит напасть на нас под прикрытием огромных тел.

Отдав приказ на выдачу зелья берсерков, я стал терпеливо ждать, хотя тут терпения никакого и не нужно, тут, блин, пора начинать спасаться. Тем временем, огненные стрелы стали тыкаться в голову первого слона, причиняя ему невыносимую боль, отчего слон только ускорился. Несколько стрелков, что засели в небольшой деревянной башенке на его спине и разбрасывали стрелы вокруг, тоже закричали, но их крик быстро перешёл в предсмертный хрип, так как о них тоже не забыли.

Вскоре слон, потеряв один глаз в результате удачного попадания, резко ускорился и побежал прямо на наши боевые порядки. Но нам повезло, не разбирая дороги, он провалился одной ногой в небольшую ямку, оступился и рухнул так, что вздрогнула земля и поднялась пыль, закрыв его почти полностью.

— Один готов! — удовлетворённо прокомментировал я это падение, правда, слон ещё оставался жив, но подняться самостоятельно он уже не сможет, а вот четыре остальных слона стремительно приближались к нам, готовясь порвать нас в клочья, что решительно не входило в мои планы.

К моменту, когда слоны прорвались к моим боевым порядкам, пал ещё один, а с оставшимися тремя схватились мои неофиты-берсерки. Некоторым предусмотрительно выдали тяжёлые обсидиановые топоры, которыми легко можно разделывать туши, недолго, конечно, но вполне успешно.

Этот бой слонов с людьми напоминал фильм ужасов, при просмотре которого накатывает отвращение и тошнота. Обезумевшие от ярости слоны и обезумевшие от эликсира берсерка люди схватились друг с другом. Не чувствуя страха, полные бешеной энергии, мои воины рубили ноги слонам, кидались на хоботы и даже лезли под брюхо.

Слоны не оставались в долгу и рвали бивнями каждого, кто приближался к ним, топтали ногами неразумных или безбашенных и отчаянно ревели, стремясь напугать. Некоторое время имелся даже паритет, но потом дикие животные уступили более цивилизованным, и схватка переросла в избиение. Все три слона пали, ни один не смог повернуть назад и добраться до своих, да в таком безумном состоянии это оказалось и невозможно.

Победившие слонов, озверевшие берсерки помчались, размахивая оружием, прямо на боевые порядки кушитов. Зачарованные видом битвы людей со слонами, те быстро опомнились и начали обстреливать бежавших к ним стрелами и дротиками. То один, то другой воин-берсерк, утыканный стрелами, ложился в траву и больше не поднимался. Всё же, человек слишком слаб и даже под воздействием эликсиров не может превзойти возможности своего тела.

Те из воинов, кому повезло с доспехами, оказались более успешными и смогли добежать до сомкнутого строя, вломившись в него. Глядя на завязавшийся бой, я решил, что самое время его поддержать и усилить, тем более, что этого совсем не ожидал противник. Мои берсерки, орудуя здоровыми обсидиановыми топорами, буквально выламывали из строя целые десятки. Во вражеском войске медленно нарастала паника, надо бы добавить жару, более благоприятного момента уже не будет. Бой шёл второй час, и вражеские воины стали потихоньку уставать.

— Вперёд! — скомандовал я пехоте, и она медленной поступью двинулась вперёд. Лучники и пращники побежали вслед за ней, довольно быстро обогнали её и, остановившись, стали обстреливать ряды противника, который добивал прорвавшихся к ним берсерков.

Мои дромадарии продолжали кружиться в карусели смерти, выпуская последний запас стрел, так что, с их стороны особых усилий и не требовалось. Действовал уже я, скорее, по наитию, чем следовал продуманному замыслу. Мой план предусматривал последовательное изматывание противника и только к концу дня я планировал атаковать его, если он сам не решится на нападение раньше. Случилось так, что он решился, хоть и не всеми силами, видимо, понял, что настало время активных действий.

В это время копейщики, сомкнув ряды, медленно, но упорно приближались к противнику, что уже почти разобрался с берсеркерами. Осыпаемые стрелами, кушиты, неся потери и видя, как убили всех слонов, уже не обращали никакого внимания на своё численное превосходство. Да, их оставалось намного больше, но то, что они увидели, столкнувшись с берсеркерами, изрядно поубавило им стойкости. А передо мной возник соблазн быстро решить исход битвы одним ударом. Очень заманчиво, но возможно ли? Я в любой момент мог остановить свою пехоту, но…

Мозг стал лихорадочно обрабатывать исходные данные. Какие есть плюсы в нынешней ситуации? Первое: у противника низкий моральный дух после потери тяжёлой «кавалерии» и моей ночной атаки. Второе: большие потери от работы моих лучников-дромадариев, большие потери собственных верблюжьих всадников, потери в пехоте. Третье? Да хватит и первых двух факторов. Решено, сейчас или никогда!

— Сёстры! — проорал я, — выдать зелье силы всадникам, а моему резерву зелье быстроты.

Услышавшие приказ «сёстры милосердия», во главе с Ведьмой, бросились со всех ног выполнять задание. Увидев, что они приступили к выдаче стимуляторов, я опять повернулся к месту битвы. Да, придётся, всё же, возглавить атаку всадников и бить прямо в левый фланг, иначе полной победы мне не видать.

Крикнув свой личный отряд, я стал готовиться к атаке, продолжая следить за обстановкой на поле боя с моими основными силами. Они как раз приблизились к вражескому строю и, набрав ускорение, вломились в него.

Дикий шум, состоящий из треска ломающегося оружия, диких криков сражающихся, звона бронзы и ещё не пойми чего, поднялся к небесам, чтобы разлететься во все стороны. Битва перешла в свою решающую фазу, теперь каждое новое действие может склонить чашу весов в любую сторону, и горе тем, кому не повезёт!

— Резерв, в атаку на правый фланг, — отдал я приказ командиру резерва. Проследив, как воины побежали в правую сторону, тронул поводьями верблюда и поскакал влево, делая широкую дугу. Через полчаса всё станет ясно.