Наскоро помывшись в санитарной комнате, я сдался в опытные руки Натальи Сергеевны, чтобы она обработала порезы. Старшая медсестра только головой покачала. Выглядели порезы не слишком приятно. Отёк и краснота распространились уже практически до колена, а сама рана, затянутая бордовой коркой, начала пропитываться мутным зелёным содержимым.

— Может, позовём кого-нибудь? — осторожно протянула Наталья Сергеевна, обеспокоенно глядя на мои царапины.

— Кого? Запасного хирурга? — поморщился я. Сев на кушетку, немного расслабился. Сейчас меня, наверное, покинули все оставшиеся силы, какие были у обычного человека. — Это обычная загноившаяся рана. Промыть, перевязать, дать горсть имеющихся антибиотиков. — Проговорил ровно я, напуская на медсестру немного своей демонической ауры для придания ей уверенности.

— О себе тоже нужно думать, всех всё равно не спасти, — проворчала она, берясь за работу. Вопреки моим ожиданиям после того, как Наталья Сергеевна вскрыла раны, противный запах не появился.

Из разрезов потекло что-то желто-зелёное с редкими вкраплениями крови, а в помещении стало приятно пахнуть свежестью и свежескошенной травой. Вся эта муть была окружена плотной капсулой, не пропитывая мои собственные ткани. Поэтому получилось довольно быстро промыть раны и перевязать.

Скептически осмотрев меня с ног до головы, видимо, ища какие-то ещё травмы, Наталья Сергеевна оставила меня одного, возвращаясь к своей непосредственной работе.

Я же внимательно осмотрел то, что удалось вычистить из ран. Я запретил это утилизировать больше по наитию, доверяя своему демоническому чутью, и ничуть об этом не пожалел.

Буквально через пять минут зелёная жижа начала загустевать, в конечном счёте приобретая вид плотного стебля с острыми шипами на всём его протяжении и полупрозрачным корнем на конце. Похоже на какой-то отросток, уже давший корень.

Интересно, что я притащил с собой из пустоши и опасно ли оно для меня и окружающих? И что-то мне подсказывало, что уничтожить его можно только при помощи моей демонической силы. Но пока утилизировать отросток я не спешил, решив сначала разобраться в этой загадке Мёртвой пустоши.

Отросток не увеличивался в размерах, не оживал и не делал никаких попыток на меня наброситься. Поэтому можно считать этот росток на текущий момент вполне безопасным.

Поискав взглядом какую-нибудь ёмкость, и нашёл полупустую банку с остатками антисептика. Без зазрения совести вылил эти остатки в раковину и засунул в неё росток, плотно закрыв крышкой. Подумав, наложил на ёмкость демоническую печать, чтобы он не попытался выбраться.

Пройдя в ординаторскую, не забыв захватить с собой банку с ростком, и завалился на диван. Вот сейчас можно и подлечиться. Браслет я не трогал. Пускай эти два камня будут в резерве. Залечив травмы исключительно собственными силами, я не заметил, как задремал. Всё-таки бессонные ночи и напряжение последних суток давали о себе знать.

— Денис, — моего плеча коснулась тонкая рука, и я резко распахнул глаза. Надо мной стояла Настя. — Я тебе одежду принесла из дома.

— Хорошо, — пробормотал я, снова закрывая глаза.

— Денис, там бригада приехала и не одна. Муравьёву снова плохо стало, его уже увезли. Комиссия тоже убралась отсюда, пара следователей только осталась. Они пытаются картину произошедшего воспроизвести и хотят с тобой поговорить. Я сказала, что ты отдыхаешь и сам ранен, но ты же понимаешь, особистов это всё не очень-то интересует.

— Да, — я сел на диване и протёр лицо руками. — Сейчас я проснусь только и оденусь.

— Я тебе кофе сварю, — Настя отошла от дивана. Я посмотрел на неё с благодарностью, поднялся и потянулся. В хирургической пижаме, которую мне выдали чтобы срам прикрыть, я чувствовал себя чуть ли не голым. Настя пристально смотрела на меня, а потом вздохнула и добавила: — Его высочество проснулся.

— Это хорошо, — я удовлетворённо кивнул, бросая взгляд в угол комнаты. Банка с ростком выглядела точно также, как я её оставил. Даже демоническая печать осталась нетронута. Пока я нахожусь здесь, пускай стоит в этом углу. Подумав, я на всякий случай наложил на банку дополнительную защиту. — Ну что же, Денис довёз цесаревича Дмитрия, прооперировал его, цесаревич проснулся живым. Денис молодец! — и я улыбнулся и погладил себя по голове.

— Мы все молодцы, — Настя замялась, а потом выпалила. — Он не хочет уезжать. Говорит, что останется здесь до выздоровления.

— Что? — я уставился на неё, пытаясь сообразить, что Настя только что сказала. — Кто не хочет уезжать?

— Его высочество, — она закрыла лицо руками. — Говорит, что только здесь может чувствовать себя в относительной безопасности, пока что-то не прояснится. И да, от охраны он категорически отказался и даже отослал всех прочь. Остался только начальник его охраны и то потому, что он под действием лекарств спит и до сих пор не знает, что у нас тут творится. Ну хоть давление у него стабилизировалось.

— Да вы издеваетесь! — прошипел я, одёрнул рубашку пижамы и решительно направился к двери. Да я его сейчас снова в наркоз отправлю и засуну в машину насильно. На хрена мне здесь такой геморрой в виде только что прооперированного Великого князя?

— Что значит, отряд из разведки, отправленный на землю тринадцать не выходит на связь? А вернувшаяся гончая находится при смерти со странными многочисленными ранениями, происхождение которых вы до сих пор не смогли определить⁈ — Асмодей поднялся из своего кресла и опёрся руками на столешницу, пристально глядя на демона, прибывшего к нему с докладом. Демон выглядел довольно жалко, и было заметно, что он находится в кабинете князя Ада явно не по собственной инициативе. — Какие последние данные вы получили от пропавшего элитного отряда?

— Они находятся в месте под названием Мёртвая пустошь и вышли на след объекта, — быстро пробормотал демон, уставившись в пол. Он даже не знал, о ком идёт речь, как и никто в Аду не знал этого, за исключением очень избранного круга допущенных к проекту лиц.

— Асмодей, тебе не кажется, что пора уже разобраться лично в том, что происходит в этом мире? — сидевший в соседнем кресле Владыка Ада внимательно посмотрел на князя, обдумывая то, что только что услышал. — Я уверен, что объект не смог бы справиться сам. Отправляйся на землю тринадцать. У тебя неделя, чтобы выяснить, что там творится.

— Слушаюсь, Повелитель, — склонил голову князь, улыбнувшись демонической улыбкой. Он не покидал пределы Ада уже несколько сотен лет. И эта прогулка будет довольно занимательной.

Я выскочил из крошечной ординаторской и побежал к палате, в которой разместили Дмитрия, превратив на время его пребывания здесь в палату интенсивной терапии. Отдельной такой палаты у нас не было. Поэтому сотрудники под руководством Муравьёва, в тот момент ещё не свалившимся с повторным инфарктом, выгребли всё оборудование из операционной и установили его возле кровати цесаревича. Единственный кардиомонитор послушно отсчитывал пульс, измерял сатурацию — процент содержания кислорода в крови, и мерил давление, параллельно рисуя кривую ЭКГ на экране.

Планировалось, как только Дмитрия увезут, вернуть всё на свои места и забыть настолько высокопоставленного пациента, как страшный сон.

Им всем и пребредиться не могло, что Дмитрий просто-напросто откажется уезжать. Возле палаты на стуле сидел Старостин. Он растерянно посмотрел на меня, а потом махнул рукой на дверь.

— Там сейчас главный анестезиолог губернии пытается уговорить его высочество Дмитрия Александровича прекратить дурью маяться и готовиться уже к транспортировке. Без толку, по-моему, — и Владимир Семёнович снова махнул рукой. — Упёрся цесаревич, что тот баран. Кстати, а кто он по гороскопу? Что-то я запамятовал. Может быть, баран и есть?

— Это не принципиально, — процедил я сквозь зубы. — То, что он упрямый, я уже понял. Когда из пустошей домой пробивались, такой вот немаловажный факт не смог ускользнуть от моего пристального взгляда. — А где Мурмура? — запоздало поинтересовался я, обводя взглядом помещение. Помню, как она выскочила из машины следом за нами, а потом мне не до неё совсем было.