Следом за мной выскочила Мурмура. Она бежала рядом со мной, распушив перья, словно понимала, куда и зачем я иду. А может, и понимала, хрен её разберёт.

Вдвоём мы подошли к больнице. Так, нужно сделать круг из масла. Только вот как Асмодея в этот круг заманить? Я прищурился, вытащил бутылку и посмотрел на её содержимое. А что, если заключить в круг всю больницу? Тогда ему некуда будет деться, и пока он будет бесноваться, я получу те самые двадцать секунд, которые мне нужны, чтобы напоить стрелу энергией и вышвырнуть его из тела этого кретинского князя, отправив прямиком в Ад.

Убийца скользнул к нужному окну и присел, активируя выданную нанимателем маскировку. В этой маскировке он был незаметен абсолютно для всех охранных систем и заклинаний. Даже фамильяры его не смогли бы учуять. Плохо только то, что он должен был оставаться полностью неподвижным: при любом малейшем движении маскировочная сетка шла волнами искажения. Эти искажения демаскировали его, да так, что заметить их могли даже простые охранники, как, например, те, которых притащил с собой этот князь.

Убийца посмотрел в окно. Сейчас от цели его отделяло только оно. Он выругался про себя. Целый день просидел в кустах на границе больничного двора, но даже здесь мимо него постоянно кто-то бегал. И это ещё вдали от дверей и входов в здание! А потом и вовсе этих охранничков какие-то демоны сюда притащили. А ведь дело-то было вроде бы плёвое: добить раненного парня, лежащего в этой палате. Его личность наниматель не хотел раскрывать, предоставив при этом всю необходимую для выполнения работы информацию, включая план здания.

Было, конечно, интересно, кто это, и чем насолил столь влиятельным людям этот неизвестный. Вряд ли он был слишком знатным, иначе не стал бы торчать в этой дыре. Да и кроме медсестры и фельдшера, никого рядом с ним постоянно не было. Но интересно было не до такой степени, чтобы отказаться от контракта, показавшегося настолько простым. Какая на самом деле разница, как зовут этого неудачника, умудрившегося перейти дорогу, кому не следует⁈

Только вот это плёвое дело оказалось почти невыполнимым в техническом плане.

Светиться убийца не хотел, а сделать всё тихо не позволяли постоянно мелькающие здесь люди. А потом и князь приехал со своими сопровождающими. Но притащился он, скорее всего, девчонку охранять. Девчонка-то как с картинки, красавица! За парнем этим приехала ухаживать. Даже странно, как её вообще отпустили. Но тут могли быть варианты, конечно. Может быть, какие-нибудь договорённости между семьями… Такое тоже случается.

С другой стороны, наблюдая за больницей целый день, убийца сумел вычислить окно, ведущее прямиком к цели. Это была единственная информация, которую не смог предоставить наниматель. И теперь оставалось только дождаться, когда охранники и водители уберутся отсюда, чтобы приступить к осуществлению своего плана.

Тут его внимание привлёк молодой врач. Он целенаправленно прошёл мимо него, что-то разливая по земле тонкой струйкой из бутыли, а впереди него вышагивала курица. Убийца чуть не принялся глаза протирать, но вовремя спохватился и замер, когда странная парочка проследовала всего в каких-то паре метров от него.

Правда, курица эта странная на несколько секунд остановилась и, медленно повернув голову, посмотрела прямо на него. Убийца готов был поклясться, что птица его видела сквозь маскировочную сеть, а его силуэт отражался в чёрных бусинах её глаз. Но, скорее всего, ему всё же показалось. Хлопнув крыльями, курица отвернулась и побежала вслед за молодым врачом, который, похоже, даже не обратил внимание на заминку со стороны сопровождающей его птицы.

Но стоило врачу завернуть за угол вместе со своей курицей, как внимательно наблюдающие за ним охранники ломанулись следом, а вскоре к ним присоединились водители и другой персонал больницы, весь день мешавший выполнить заказ. В какие-то пять минут двор опустел. Это произошло так внезапно, что убийца даже растерялся, но практически сразу понял, что это его единственный шанс, и поднялся, рванув к окну.

Галька Акимова приподнялась на локтях и посмотрела на соседку по палате. Та лежала, прислонив руку ко лбу.

— Ты чего? — спросила Галька, продолжая рассматривать Петриху. Выглядела та как-то неважно. Лицо соседки по палате покраснело, да и дышала она немного чаще, чем полчаса до этого.

— Да что-то нехорошо мне, — ответила она. — Позови медсестру, что ли, будь человеком, — попросила женщина, скосив на Гальку глаза.

— О, как запела! — скривившись, ответила ей Галька. — То Акимова у вас херовая по всем статьям, то с просьбами обращаетесь.

— Галя, я никогда ничего против тебя не имела, — ровно проговорила Надежда Петровна. — И я никогда не обвиняла тебя ни в чём.

— Вот спасибо, благодетельница, — и Галька язвительно ухмыльнулась, поклонившись. А потом поднялась с кровати. — Пойду прогуляюсь. Да точно медсестру позову, а то ещё кони двинешь, и меня обвинят в этом. Плавали уже, знаем.

И Акимова вышла из палаты, направляясь к процедурному кабинету, совмещённому с постом дежурной медсестры. На посту никого не было. В процедурной тоже было пусто.

— Так, и где все? — спросила Галька вслух, почесав висок. Выйдя в коридор, она огляделась.

Дверь в мужскую палату открылась, и оттуда выскользнула молоденькая сестричка. Во всяком случае, одета она была в форму, которую часто медсёстры надевали. Толкнув ещё одну дверь, девушка скрылась за ней. При этом в руках у неё были какие-то бумаги. Наверное, решила что-то уточнить в назначениях.

Вспомнив, что в мужской палате лежит тяжёлый больной, у постели которого организован индивидуальный пост, Галька решила заглянуть в неё. Может, медсестра постовая там найдётся? Сегодня, вроде, в ночь Светка Белова дежурит. Да и посмотреть на тяжёлого больного охота была. Вроде, Старостин говорил, что порезали парня, и тот молодой врач, который ей стёкла из морды выковыривал, операцию делал. Точно местный! Ну, в крайнем случае, охотник приезжий. Не может же это кто-то из аристократии быть? Не стал бы он здесь, в Аввакумово, лежать. Да и оперировал бы его кто-нибудь поопытнее этого мальчишки. А что, если знакомый какой? Тогда точно надо посмотреть и поздороваться. А то обидится ещё. Зачем Гальке дополнительный геморрой? Правильно, незачем. И Акимова приоткрыла дверь палаты, заглянув внутрь.

— Эй, тут есть кто-нибудь? Светка, ты здесь? — спросила Галька, обводя палату внимательным взглядом.

Свет в палате был очень тусклый. Достаточно ярко горела только лампа над манипуляционным столом. Но даже в этом тусклом свете Галька сумела разглядеть, что в палате никого нет, кроме лежащего на кровати мужчины. Он лежал очень тихо, не шевелясь, а единственные звуки издавал прикроватный монитор.

Галька нерешительно зашла в палату. Далеко проходить не стала, остановилась у манипуляционного столика и приподнялась на цыпочки, стараясь разглядеть мужчину. Полумрак палаты скрыл следы разгульной жизни на её лице, и сейчас она выглядела той, кем могла бы быть: тридцатилетней симпатичной женщиной, с худощавой, но не лишённой привлекательности фигурой.

Мужчина спал. Скорее всего, его чем-то накачали, потому что он ни на что не реагировал и даже не шевелился. Галька сумела разглядеть его лицо и покачала головой. Нет, она не знает этого красивого парня.

— И где же ты умудрился на перо нарваться? — прошептала Акимова, задумчиво разглядывая его. — Ладно, надо идти Светку искать, а то Петриха ещё действительно помрёт, опять всё на меня спишут, вот к бабке не ходи.

Она уже отступила к выходу из палаты, сделав шаг за стоящий тут же шкаф для препаратов, как окно с сильным грохотом распахнулось, и в палату заскочил какой-то мужик в тёмной одежде с замотанным тряпками лицом. Он сразу же рванул к лежащему на кровати парню, не заметив замершую в тени женщину, а в его руке сверкнул нож.

— Ах ты гнида! — зашипела Галька, хватая первый же попавшийся ей в руку острый предмет со столика.