— Ну, как, — девушка тряхнула головой, рассыпав волосы по кожаной куртке. — На СК «СтройИнвест» ты ведь наводку дал. И до лазанских мы докопались благодаря тебе.

— Мы? — усмехнулся я. — Нестерова, у тебя раздвоение личности? Ты журналист или тоже из братвы? Или как там правильно должно называться — из сестринства…

— Не паясничай, — беззлобно парировала Соня. — Для тебя, может, секрет, но у нас, журналистов, свои связи везде. Без информированных источников нормальный материал не напишешь. А выдумывать я, знаешь ли, не люблю.

— Может, и в ОРБ знакомые есть? — заинтересовался я. — Или еще где?

— Про «еще где» это лучше ты мне скажи, — ответила девушка. — Не хочешь ни в чем признаться?

— Я из будущего, — сказал, зная, что Нестерова мне не поверит.

— Очень смешно, — скривилась девушка. — Ладно, а если серьезно?

— Про ОРБ я на полном серьезе и спросил. Мне нужен на них выход. Только не на мелких сошек, а на серьезных людей. Сможешь устроить?

— Не думай, что я настолько всесильна, — Сонька рассмеялась, тряхнув волосами и обдав меня знакомым по прошлой жизни ароматом «Шанели». В этой я пока что не сталкивался с дорогой парфюмерией.

— Тогда давай так. Мой человек сказал, что из Ярика пойдет караван с грузами. Как думаешь, что там могут везти?

Здесь я рассчитывал на легкий блеф, и если не вышло бы, то сам бы подкинул Нестеровой идею. Но она поняла правильно.

— А ведь это мысль, — сказала она. — Белая дрянь ведь как-то попадает в Новокаменск в большом количестве.

— Вот и я про то же. Или… Ее, например, могут здесь же и производить. А везти из Китая, к примеру, сырье или нужные компоненты. Не знаю, аппаратуру какую-то, реактивы, катализаторы, я в таком деле, к счастью, не специалист.

Только газеты читал в будущем, добавил я уже про себя. И новости в интернете, как в том или ином российском городе накрыли очередную суперпуперлабораторию. Про Новокаменск такое тоже было, правда, не в девяностых, но чем черт не шутит? Эпидемия же этого отвратительного «китайца» была в моей прошлой жизни, и кто-то им занимался. Вся область страдала, еще и соседние. Не верю я, что никто не додумался синтезировать вместо того, чтоб таскать.

— Интересная мысль, Холмс, — одобрительно закивала Нестерова. — Может, еще что-то подкинешь?

— Обязательно, только узнай для начала то, о чем я просил. А теперь отвези меня, пожалуйста в офис. Могу в благодарность кофе угостить.

Где-то в городе

Рядом с Илюхой затормозила белая «Вольво». Как всегда, в тот самый момент, когда никого не было поблизости. И каждый раз у парня словно мороз проходил по коже. Эти люди пугали его смертью Ритки, заставили предать Вадима… Илюха все сделал так, как они требовали, и теперь хотел услышать заветные слова.

«Живи и радуйся, сестру никто не тронет».

Но услышал другое.

— Он клюнул? — спросил Евгений Михалыч.

— Да, — покорно ответил Илюха, обливаясь потом. — Я подговорил знакомого из Ярославля, тот подтвердил. И плюс сам предложил Вадиму все проверить, пробить ЧОП…

«Только бы он догадался, — твердил парень про себя. — Он умный, он поймет… И не станет ничего делать напрямую. Он выкарабкается. И меня вытащит… Иначе крышка».

— Молодец, — похвалил его бандит, и Илюху передернуло. — Ничего он не накопает, «Гладиатор» официально чист, как слеза младенца… Ха-ха!

— Теперь мы закончили? — осмелев, уточнил Илюха.

— Еще ничего не произошло, — ответил Евгений Михалыч. — Где результат?

— Но… Я же все сказал! — парня затрясло от страха и возмущения, он даже сам не понял, от чего больше. — Вы обещали! Мы договаривались!

— Заткнись, — приказал бандит. Тихо, но так, что Илюха и вправду лишился дара речи. — Как только придет груз, и все будет хорошо, тогда будет окончательный разговор. Жди. А теперь пошел отсюда.

Илюха, давясь слезами, выбрался из белой «Вольво» и встал на тротуаре, глядя вслед резко газанувшей машине. И не заметил, что рядом крутится грязный пацан лет десяти.

Полторы недели спустя

По телику вновь показывали Москву. После того, как Ельцин подписал указ №1400, распустив Верховный Совет, столицу захлестнули волнения, сторонники Руцкого и Хасбулатова строили баррикады, но никто, кроме меня, пока что не понимал, к чему все идет.

— Опять, — покачал головой папа. — Как в 91-м.

— Может, обойдется без крови, не как в тот раз, — мама вздохнула.

— Боюсь, что нет, — я не мог смолчать. — Руцкой не отступит, за него много людей. И я не только про тех, кто сейчас баррикады строит.

— Думаешь, будет штурм? — папа заинтересованно посмотрел на меня.

Конечно же, будет, подумал я.

— Может быть, — вслух я ответил более уклончиво. — Если не договорятся, то все возможно.

— Должны договориться, — с надеждой возразила мама. — Все же помнят август 91-го. Зачем повторение? Да и в Первомай этот. Сколько там погибло[1]?

— Один человек, — подсказал папа. — Сержант, омоновец. И человек двести пострадали. Все из-за этой сволоты…

Он кивнул на экран, где в этот момент, натужно шевеля губами и хмуря брови, говорил президент. Потом снова включили кадры с Красной Пресни, показали какого-то мужика, выступившего в защиту парламента, и журналистка тут же с издевкой прокомментировала его внешность: «вот оно, лицо протеста».

— Ладно, родные мои, пора, — я поцеловал маму, потрепал по вихрам Серегу и с улыбкой кивнул папе. — В конторе, если что, Дюс за главного. А я вернусь вечером.

— Аккуратнее, — попросила мама. — Держись подальше от Красной Пресни.

— Буду там, где безопасно, — улыбнулся я. И ведь не соврал.

Вот уже несколько дней я обдумывал все, что мне удалось узнать, и решал, что с этим делать. С Илюхой я пока не говорил, хотелось понаблюдать. А еще, если откровенно, не верилось. До конца надеялся, что это чушь. Совпадение. Увы, нет.

«Скорлупа» Тонны заметила, что Илюха несколько раз садился в белую «Вольво». И я выяснил, чья она — опять помогла Нестерова, подняв связи в ГАИ и еще кое-где. На этой машине ездил Евгений Михайлович Махов, известный как Жека Махан. Один из бригадиров Черепа, курировавший караваны грузов. Грузов того же Черепа, разумеется.

Предал ли меня Илюха? Я верил, что нет. Иначе бы он не налажал так со своим ярославским другом. Подговорил бы его, придумал легенду. А он просто все слил, причем по-тупому. Выходит, беднягу очкарика посадили на крючок как самого слабого. Чем они его напугали, даже не хочу думать. Если он сам не признался, значит, держат за что-то важное. Такое, что даже сильного заставит пойти на поводу. И есть у меня подозрение, что речь о людях… О ком конкретно? Неважно! Важен сам факт, что тронули моего человека и его близких. А значит, меня самого.

Потом та же Нестерова опять же через свои каналы выяснила, что «контуженный», как она называла Черепа, часто гоняет фуры из Ярика. В этот раз для него повезут две машины, третьей в караване будет наша, ее поведет Макс. Официально череповские фуры относились к фирме «СтройТранс», дочерней конторе СК «СтройИнвест» из Ярика. ЧОП «Гладиатор», как выяснилось, действительно был чист. Зато Нестеровой как-то удалось накопать, что работали они иногда по договорам подряда — набирали охрану в других конторах, когда был большой наплыв, или вообще брали частников с лицензиями. Эдакий аутсорсинг. Как в будущем агрегаторы такси — мол, мы только обеспечиваем диспетчерские услуги, все водители сами по себе.

Пазл сложился. Череп действительно был связан с лазанской группировкой из Москвы, работал под их прикрытием, обеспечивая трафик наркоты в Ярославскую область и, в частности, в наш Новокаменский район. Такая цепочка — лазанские, потом лимоновские из Ярика и, наконец, череповские, наши местные бандюки. И всем им зачем-то понадобилась моя фура со станками. Спрашивается, на хера братве печатные платы для китайских игровых приставок? Вариантов немного: или перепродать, или попытаться освоить прибыльный бизнес — например, путем давления на меня, как держателя этого бизнеса.