А после он лежал, не разжимая объятий. И огромная нежность переполнила Маркуса. Маленький милый росток надежды пробил сухую почву разочарования и появился на свет. «Конечно… конечно… эта наша страсть что-нибудь да значит. Это не может быть ложью, не должно быть ложью».

Вот только бы ему попробовать взглянуть на нее по-другому… сбросить паутину предубеждения… попытаться разглядеть другую Джудит.

Значит, вот он какой, этот Бернард Мелвилл, третий граф Грейсмер!

Джудит разглядывала его из центра танцевального зала. Вот этот человек, разоривший их отца, заставивший Джорджа Деверю с детьми покинуть Англию, скитаться на чужбине до самой смерти, бесславной смерти.

Она почувствовала такое же возбуждение, как и во время крупной игры, когда уже известно, что противники не остановятся.

— Чарли, а вы знакомы с графом Грейсмером?

— Конечно. Вряд ли найдется человек, не знающий его. — Ее партнер сделал искусный разворот. — Вы дивно танцуете, Джудит.

— От женщины в танце практически ничего не зависит. Здесь главное — партнер, — смеясь, заметила Джудит. — А вот мне повезло — у вас настоящий талант.

Чарли покраснел.

— Очень жаль только, что талант этот не распространяется на всю вашу семью, — задумчиво добавила она.

— Что вы имеете в виду?

— То, что ваш кузен редко появляется в танцевальном зале.

— Да, такого за ним никогда не замечалось, — согласился Чарли. — Он вообще скучный человек. По-моему, его ничего не интересует, кроме, конечно, истории и военного дела. — В голосе Чарли слышалась горечь.

— Вы с Маркусом в натянутых отношениях? — спросила Джудит.

Чарли, который прежде навещал ее часто, вот уже несколько недель не появлялся в доме Девлинов. Заметив некоторую напряженность в его взгляде, Джудит внимательно посмотрела на Чарли.

— Он чертовски строгий, Джудит. У него такие старомодные представления обо всем… он не способен попять, что молодому человеку, как я, иногда необходимо хоть как-то развлечься.

— Но это совсем не так, — мягко возразила Джудит. — Маркусу тоже не чужды развлечения: спорт, лошади, у него много друзей, которые вовсе не считают его скучным.

— Прошу прощения, — смущенно пробормотал Чарли. — Видимо, я сказал лишнее. Он ваш муж…

— Да, но я не закрываю глаза на его недостатки, — произнесла Джудит с улыбкой. — И главный среди них — нетерпимость к тому, что он считает неправильным. Вы его чем-то огорчили?

Чарли покачал головой и попытался рассмеяться:

— Ерунда. Все скоро образуется… Вы устали танцевать? Разрешите, я принесу вам шампанского?

Джудит решила оставить этот разговор, видя, что Чарли явно не настроен его продолжать.

— Нет, спасибо. Мне бы хотелось, чтобы вы познакомили меня с Грейсмером.

— Конечно. Если вы хотите этого. Я, разумеется, не вхож в его круг и знаком с ним весьма отдаленно, но, чтобы представить вас, этого вполне достаточно.

Джудит быстрым взглядом окинула зал, ища глазами Себастьяна. Вот он, танцует с Харриет Мортон. «Что-то слишком часто он танцует с Харриет Мортон, — внезапно подумала она, — ведь такие тихенькие, хорошенькие семнадцатилетние девушки с робким взглядом вовсе не в его вкусе». Она не отрывала взгляда, пока Себастьян не посмотрел на нее. Он знал, что Джудит сегодня должна познакомиться с их врагом, и ждал сигнала, чтобы как бы невзначай присоединиться к ним.

— Если бы вы знали, до чего скучно проводить время вдали от Лондона, как говорят, «на природе! — говорил граф Грейсмер, обращаясь к нескольким собеседникам, когда подошли Джудит с Чарли. — Кругом грязь… и ничего, кроме грязи, куда ни кинь взор.

— Отчего же вы не вернулись в город раньше, Грейсмер? — спросил кто-то.

— О, на это были причины, — чуть улыбнувшись, заметил граф и увидел Чарли и его спутницу.

— А, Фенвик! Неужели вы хотите мне представить вашу очаровательную спутницу, леди Керрингтон? Просто не могу поверить. Весь вечер только об этом я и мечтаю.

Он наклонился и поднес ее руку к губам.

— Милорд, — Джудит посмотрела на человека, который вот уже два года занимал все ее мысли — не важно, спала ома или бодрствовала, — с тех самых пор, как они с Себастьяном прочитали предсмертное письмо отца и наконец поняли, что его бесчестье и изгнание — это вовсе не результат необузданной страсти к игре.

»У Бернара Мелвилла голубые глаза, рыбьи глаза, — с отвращением подумала Джудит. — Они стремятся заглянуть прямо тебе в душу».

Она убрала от него свою руку, борясь с искушением тут же вытереть ее о юбку. Джудит казалось, что зараза проникла даже через атласную перчатку. «Рыбьи глаза, жестокий рот палача. Мерзкое лицо злого развратника. Как же мне спрятать свою ненависть?» — в отчаянии думала Джудит.

Но она с этим справится. Ей пришлось научиться искусству скрывать свои чувства… и этим она обязана графу Грейсмеру.

Джудит раскрыла веер и улыбнулась:

— Вы только что вернулись из своего поместья? А где оно?

— О, у меня владения в Йоркшире. Унылое местечко, но я чувствую себя обязанным время от времени посещать его. Требуется глаз хозяина.

Креншоу. Это поместье он выиграл тогда у отца. Оно принадлежит Себастьяну. Приступ горячего гнева охватил Джудит. Она потупила глаза:

— Я понятия не имею, где этот Йоркшир.

— Еще бы, сударыня, ведь большую часть жизни вы провели за границей.

— Как это лестно, что вы так хорошо осведомлены обо мне! — Она кокетливо засмеялась.

— Моя дорогая леди Керрингтон, я хочу, чтобы вы знали, что новость о вашем замужестве очень оживила однообразие скучного летнего сезона.

— Лорд Грейсмер, вы сражаете меня комплиментами. Я и не предполагала, что известие о моем браке может как-то сравниться с битвой при Ватерлоо и всем прочим.

Этого говорить, может быть, и не следовало, но она не смогла удержаться.

На лицах присутствующих появились понимающие улыбки, а в глазах Грейсмера промелькнуло некоторое уныние, и его щеки задел легкий, правда, очень легкий, румянец.

Однако он тут же рассмеялся:

— Ох, как вы правы, мадам! Я действительно сглупил. Мне очень хотелось сделать вам комплимент — получилось несколько неуклюже. Прошу простить меня, но виновата во всем ваша красота. Она слегка затуманила мой ум.

— Да что вы, сэр! Я действительно очень польщена. Она легко тронула веером его запястье, и Грейсмер поклонился:

— Не окажете ли вы мне честь, мадам? Разрешите пригласить вас на этот танец.

— Сэр, вообще-то я обещала его своему брату, но не думаю, чтобы он настаивал на своем приоритете. — Она обернулась, и «совершенно случайно» Себастьян оказался рядом.

— Ты освобождаешь меня от моего обещания?

— Моя дорогая, в таких случаях брат должен быть всегда на втором месте, — весело отозвался он.

— Вы знакомы с моим братом, лорд Грейсмер?

— К сожалению, еще нет, — произнес Грейсмер. — Но вы так похожи, просто поразительно!

— Да, это все замечают. Себастьян Давенпорт, к вашим услугам.

— Я счастлив. — Грейсмер тоже поклонился, критически разглядывая молодого человека.

Фазан или нет — вот в чем вопрос. Улыбается довольно глупо. Агнес видела его у Долби, значит, все-таки играет. А вот насколько, это предстоит еще выяснить.

— Как насчет того, чтобы сразиться за карточным столом? — небрежно спросил Грейсмер. — Если, конечно, подобного рода развлечения вас интересуют.

Себастьян заверил, что, конечно, интересуют, и пробормотал, что очень польщен, Джудит положила руку на плечо Бернара Мелвилла Грейсмера, и они закружились к вальсе.

— А вы, милорд, я вижу, не поддались всеобщему искушению наблюдать великое сражение из Брюсселя?

— К сожалению, нет. К моему стыду, вернее сказать, к моему бесстыдству, военные дела меня совершенно не интересуют.

— Даже если в них вовлечен Наполеон? — И Джудит рассмеялась, глядя на Бернара сквозь полузакрытые ресницы.

— Увы, сударыня, тут я совершенно безнадежен. — Он улыбнулся. — Ваш супруг — это другое дело. Он известный эксперт в этом вопросе.