Луна ярко светила на небе и ее свет озарял двухэтажный дом фермеров на опушке леса. Миримэ вспомнила о своем ритуале и спросила у Кары, не знает ли она поблизости такого места, где можно было бы помолиться богине. Жрица учтиво кивнула и обратилась к своему богу за советом. В этот момент она засветилась внутренним светом, а от нее во все стороны разошелся ветер, приминая на пару мгновений к земле травы на полях. Кара указала на лощину между холмами, которая подойдет для ритуала. А также жрица заметила силуэт, что следовал за ними со стороны деревни.

Герберт внезапно осознал, что вокруг него загорелся яркий дневной свет.

– Позволь поинтересоваться, а чего ты тут забыл? – спросила у своего спутника Миримэ.

– Да я просто гуляю, сегодня же такая лунная ночь. Вот думаю пригласить вас выпить по бокалу вина в таверне, – быстро попытался перевести разговор на безопасную тему Герберт.

– Я с удовольствием выпью с тобой вина за здоровье Бориса Балефа, когда мы убедимся, что ему ничего не угрожает, – сказал Кара Брайтвуд, – но в то же время я чувствую в твоей речи какую-то скользкость, как у тех жуликов-спортсменов, которых я выгоняла с игр. Может, ты уже пойдешь спать, ведь ты так жаловался на усталость во время нашего разговора в таверне?

– Думаю, я последую твоему совету, – ответил полуэльф. Чем бы ни планировали заняться девушки, следовать за ними дальше было чревато.

Избавившись от своего преследователя, жрица и паладин подошли к дому фермеров и тихо постучали по двери. Им открыла девочка лет двенадцати в простом платье.

– А вы кем будете? Вы же не разбойники?

– Нет, мы последователи добрых богов, и пришли узнать, почему вы не ходите в деревню, – ответила Кара.

– Папа с мамой не разрешают, – сказала девочка, затем ее взгляд упал на Миримэ, – ой! А ты правда, темная эльфийка, значит мне тогда не показалось?

– Не показалось что? – недоуменно спросила дроу.

– Ну… я как-то ночью у заброшенной шахты видела стройные фигуры, очень похожие на тебя, но папа не разрешил об этом говорить, – неуверенно произнесла девочка.

– А звать тебя как? И где твои родители? – спросила Кара, пока ее спутница собиралась со своими мыслями. Встретить своих сородичей на поверхности Миримэ точно не хотелось.

– Я – Саманта, а мои папа и мама наверху. Но они сказали к ним не ходить, чтобы не заболеть.

– Так они чем-то болеют? Нам нужно на них посмотреть! – ответила Миримэ.

– Ну… я даже не знаю….

– Поверь мне, дитя! Мы – скорее всего, единственный шанс твоих родителей выздороветь, – с нажимом заявила Кара.

Жрица и паладин вошли в дом и стали подниматься по лестнице на второй этаж. За дверью в комнату они услышали причитание и громкий кашель. Миримэ распахнула дверь и увидела женщину, лежащую на кровати и мужчину с налитыми кровью глазами, который сильно кашлял. Последний с криком бросился было на них, но Кара произнесла заклятье, и мужчина упал на пол перед ними.

Миримэ сосредоточилась и положила руку на голову мужчине. Она не была уверена в своих силах, но была готова попытаться с помощью своей богини победить болезнь в этом человеке. Стоило ей это сделать, как ее охватило видение, как она погружалась в топкое болото грязно-коричневого цвета. И она ощутила знакомый ей по жизни в подземье привкус древнего зла. Но Миримэ была не готова отступить. В ее видении она призвала яркий серебряный свет и болото исчезло. Перед ней лежал мужчина, глаза которого снова были нормальными, а грудь не сотрясали приступы кашля.

Повторив подобное с его женой, они с чистой совестью покинули дом фермеров. Напоследок паладин произнесла: «Запомните, что не все дроу злые!» Крестьяне были ей крайне благодарны и с удивлением смотрели вслед.

Пройдя часть пути, Миримэ повернула на восток. Кара Брайтвуд пожелала ей удачного ритуала и отправилась в таверну. Вскоре темная эльфийка оказалась на прогалине между холмов, залитой лунным светом. Она обнажила меч и стала внимательно смотреть на лезвие. Затем она сделала медленное движение рукой, затем еще одно, а после закружилась в ритуальном танце. Но чего-то не хватало. Одежда и кольчуга сковывали ее движения. Избавившись от всего лишнего, обнаженная дроу танцевала с мечом в лунном свете. Во время танца она ощутила то самое спокойствие и умиротворение, которого ей так не хватало.

Спустя некоторое время она устало опустилась на траву. Затем оделась и отправилась отдыхать в свою комнату в таверне. Так закончился еще один день.

Утром за завтраком разгорелся жаркий спор, куда отправиться сначала. Аннис требовала пойти в лес, где было нечто важное. Герберт воззвал к общему голосу разума. Лес стоял десятки лет и никуда за день не денется, а вот с бароном может случиться беда.

Тем временем Миримэ купила еще двух лошадей. Четыре лошади точно справятся лучше двух. Погрузив свои пожитки на телегу, отряд двинулся дальше на запад в Охотничью заимку. Каре лишь осталось пожелать им удачи. Она все еще не до конца пришла в себя, чтобы покинуть Солнечное Поле.

Путь занял около четырех часов. Вчерашний день был довольно солнечным, и часть луж на дороге успела подсохнуть. Вскоре члены отряда увидели небольшую деревушку среди холмов на самом краю Великого леса. Но что-то их насторожило. Не было видно никого живого, да и один из домов сгорел дотла.

Отряд оставил телегу с лошадьми на самой границе деревушки. Повсюду лежали тела кобольдов и несколько мертвых людей. Часть из них были охотниками, но некоторые были в пробитых кольчугах. Хобо подошел к одному из домов, и сквозь окно заглянул было внутрь. От этого занятия его и спутников отвлекло ржание лошадей.

Мертвецы поднимались на ноги и медленно шли в сторону живых. Миримэ крикнула своим спутниками собраться вместе и побежала в сторону повозки. Если мертвецы перебьют лошадей, то им не на чем будет ехать обратно.

В ходе короткого, но яростного боя все ожившие мертвецы были повержены. Герберт подошел к тому дому, в окно которого заглядывал Хобо, и зашел в него. Аннис и чародей заметили фигуру в желто-коричневой мантии, что наблюдала за ними с вершины одного из холмов. Миримэ со всех ног побежала за фигурой, которая начала неспешно спускаться по противоположному склону холма.

Как и в Холмокрестке, на другой стороне холма никого не оказалось. Девушка произнесла заклятье обнаружения магии, но увидела лишь странно скручивающиеся потоки, как и в прошлый раз. Вскоре потоки магии выровнялись, как будто ничего и не было.

В доме Герберт обнаружил пренеприятную картину. На грязных досках пола лежало тело человека в дорогой одежде. Поверх одежды на нем была кольчуга, пробитая в нескольких местах. У трупа было перерезано горло, и отсутствовал безымянный палец на правой руке. Именно там аристократы обычно носят кольцо-печатку. Это был Борис Балеф. Герб в виде кабаньей головы на наплечнике указывал именно на это. Дурные предчувствия Кары Брайтвуд подтвердились. На одной из стен дома кровью была выведена надпись «Месть!». И это совсем не понравилось полуэльфу. Здесь было целенаправленное хладнокровное убийство. Рядом с телом лежала очень хорошая рапира. Убийцы не захотели ее забирать. Убедившись в отсутствии герба на эфесе, Герберт решил забрать ее с собой. Предыдущий хозяин точно не возражал. А еще полуэльф забрал наплечник с гербом погибшего барона.

Тело барона положили на повозку и закрыли простыней с одной из кроватей. Остальные тела от греха подальше сложили в одну кучу и сожгли. В подавленном настроении отряд вернулся в Солнечное Поле.

В таверне было очень людно. Крестьяне бросили работу и обсуждали последние новости. Во-первых, через деревню проехал гонец, который рассказал, что искатели приключений убили Бориса Балефа. А во-вторых, в таверне остановился на день торговец керамикой Томас. Он вчера проехал Холмокресток и привез следующие вести: в Эрейде произошла эпидемия чумы и люди Балефа блокировали город. Походу плакали их деньги за голову лидера кобольдов.

Кстати, о последней. По просьбе Герберта Гаркл Трассельбах поместил ее в большую банку и залил спиртом. Так она не испортится и не будет вонять. За прошедшую ночь гном распознал магические очки, которые герои нашли в Замшелых руинах. С их помощью обладатель мог видеть в темноте. И Герберт долго упрашивал своих спутников отдать их ему. Так он мог не пользоваться фонарем и наконец-то сражаться двумя клинками в подземельях. Полуэльф все еще не раскрывал своей сути.