Ива

— Проголодалась? — спрашивает Пожарский, пялясь на мои губы.

Я делаю то же самое. Изучаю его рот. Он очень красивый и чувственный. Губы в меру полные. С приподнятыми уголками. Страстные, манящие, безумно сексуальные. Их хочется бесконечно целовать...

— Ива? — хозяин дома негромко напоминает о себе, сжимая ладонью мой затылок.

— Очень! — Опомнившись, быстро подставляю лицо под струи воды. Словно они способны смыть следы моего смятения.

Мы медленно разлепляемся. Я делаю резкий вдох и радуюсь тому, что этот сильный и возбуждённый мужчина неохотно выпускает меня из рук.

Господи… Не то, чтобы я этого хотела… То есть хотела… Просто… Не знаю... Смешно, конечно…

Я не понимаю, что со мной происходит. Я абсолютно запуталась в себе. В своих чувствах. В желаниях. В потребностях.

Пару минут назад я рыдала в истерике, а сейчас мне хочется радоваться этому чудесному кратковременному моменту.

— Можешь взять мой халат, — губы Пожарского трогает изумительная улыбка. Я не успеваю сойти с ума, как она исчезает с его лица.

— А вы? — неуверенно произношу я, натыкаясь на взгляд тёмно-карих глаз перед собой.

— У меня ещё один найдется.

— Точно? — глупо переспрашиваю.

Наверное потому что нервничаю и не знаю, что будет дальше.

— Точно, — утверждает Максим Андреевич и отходит в сторону. Снимает с себя мокрую футболку. Зацепив горловиной бровь, раздраженно шипит и бросает вещь под ноги.

— Вам нужно заменить пластырь. Этот намок, — инстинктивно бросаюсь ему помочь. О том, что я голая, вспоминаю в последний момент, когда ловлю на себе многозначительный взгляд Пожарского.

— Ива, — сухо выцеживает он. Я стопорюсь. В голове сбиваются шестеренки. Мысли разлетаются, как напуганные голуби.

— Д-давай-те, я п-посмотрю, — запнувшись, резко прикрываю стратегические места руками.

Выгляжу полной дурой. Да, блин! И это после всего, что между нами было на том треклятом чертовом столе! Монстр смотрит так, что всё моё тело воспламеняется огнём от стоп до самой макушки. Как будто он готов меня сожрать.

— Малыш, я не каменный, — хрипло выдавливает он, пригвождая меня к месту голодным взглядом. — Посмотришь потом. Сначала оденься и принеси мне полотенце.

— Д-да… Уже иду. — Всё ещё подтормаживаю, невинно хлопая ресницами. Не могу разорвать с ним зрительный контакт.

Тянет к нему очень сильно. Почему так происходит — у меня нет объяснений. Абсолютно никаких.

Я никогда не засматривалась на взрослых и опасных мужчин. Но от Максима Андреевича не могу оторвать взгляда. Мне нравятся черты его мужественного лица. Структура его спортивного тела. Глядя на него, я испытываю симпатию и даже интерес без проявления каких-либо сексуальных действий или чувств.

— Ива, — он вынуждает прервать мысли и вздрогнуть от резкости тона. Ждёт, что я покину душевую кабину и оставлю на какое-то время его в покое.

— Ухожу... — с моих губ срывается резкий выдох. Всё ещё смотрю на него и чувствую, как ноги становятся свинцовыми. Не могу ими пошевелить. Пульс в ушах по сотому кругу набирает обороты. Зашкаливает и оглушает. А всё потому, что Пожарский подходит ко мне впритык. Зарывшись пятерней в моих волосах на затылке, сжимает их в кулак.

— Непослушная… Хочешь, чтобы я трахнул тебя здесь? — шумно выдыхает, намеренно продирая щетиной моё лицо. — Сзади или спереди, И-и-ива?

— А н-надо? — теряю дар речи, ощущая, как от его близости живот сводит сладостным спазмом.

— Надо… — Сблизив наши губы, он обводит выразительным взглядом моё лицо, а затем целует так, что ноги вмиг становятся ватными. Проталкивает в меня язык, находя и лаская им мой. Губы всасывает, неосторожно царапая их зубами. Сминает. Кусает. Таранит сладким языком мой рот, пока оба не начинаем задыхаться.

Только он так умеет целовать. Безумно вкусно. Неповторимо. До дрожи в коленях. До головокружения и потери реальности.

— Отсосешь? — хрипло выталкивает. На губах проскальзывает ехидная улыбка.

— Я?

В грудь ударяет паника, и я захлебываюсь резким вдохом.

Он переключает с горячей на ледяную воду, выпуская меня из рук. Струи вонзаются в разгоряченную кожу острыми иголками. Взвизгнув, я быстро прихожу в себя и вылетаю из душевой кабинки, словно пуля. Кутаюсь в огромный махровый халат, который срываю с вешалки. Боковым зрением замечаю, как Макс Андреевич стягивает с бедер прилипшие штаны вместе с бельем.

Бож-ж-же…

У него ещё и отпадная задница.

Чертов сукин сын…

Сверкая соблазнительными «булками», он становится под душ. Делает напор воды посильнее. Оперевшись ладонями о кафель, на какое-то время застывает.

Браво, Ива!

Угораздило ж тебя спровоцировать взрослого мужика на пошлость.

Что значит: «Отсосешь?»

Действительно ли я должна отсосать?

«Господи, да он в своём уме?» — думаю я, и только после того, как удается переварить стыд, вспоминаю о его просьбе.

Полотенце, Ива! Ему нужно подать полотенце!

Чер-р-рт!

Какой, на хрен, минет???

Макс

Выйдя из ванной, замечаю, что смущенной Ивы уже и след простыл.

Усмехаюсь…

Наверное я выдохну и перестану переживать за неё и за дом, только когда привяжу девчонку к кровати.

Высушив тело полотенцем, натягиваю свежую футболку и чистые штаны. Прячу в карман пару презервативов. Меняю пластырь на новый. Привожу волосы в порядок и только потом покидаю спальню, шагая к лестнице.

Снизу доносится шум электроприбора. Неспешно спускаюсь в гостиную. Долго искать Иванну не приходится: она, как истинная хозяйка, затеяла перед ужином уборку. Только передника, как у мамы, не хватает…

Засмотревшись на домашнюю девочку, в который раз сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться.

Пиздец…

Теперь я, кажется, видел всё.

Ну, почти всё…

Облокачиваюсь на перила. Склонив голову набок, с интересом наблюдаю за тем, как Иванна энергично управляет пылесосом.

На ней снова моя рубашка, застегнута на две средних пуговицы.

Да, милая, вот так…

Ещё немного наклонись…

М-м-м… Идеальная тройка…

Налюбовавшись грудью в глубоком вырезе, опускаю взгляд ниже. Где полы рубашки слегка раздвинуты и транслируют моему взору не слишком возбуждающую картину. То есть, сама Ива в любом случае выглядит сексуальной девочкой. Надень на неё рубище, и она всё равно будет напоминать аппетитный сочный персик. Просто лицезреть её в моих трусах довольно непривычно.

— Тебе мои боксеры нигде не жмут? — сделав рожу посерьезнее, перекрикиваю гул пылесоса.

Услышав мой голос, Ива вздрагивает. Стреляет в меня удивленным взглядом, а затем вырубает излишний шум.

— Если бы мои трусики каким-то таинственным образом не исчезли из вашей гостиной, то ничего бы не жало! Вы фетишист? — злится, забавно поджимая губу.

«Боги, откуда она такая?» — не устаю задаваться этим вопросом снова и снова.

— Малыш, я тебя уже люблю… — потеряв всякую выдержку, взрываюсь громким хохотом.

Из-за моей реакции щёки девчонки вмиг становятся пунцовыми. А сама Ива ещё более привлекательной. Такой уютной и желанной девочкой, которую не хочется отпускать.

В крови мгновенно подскакивает адреналин, но я стараюсь держать себя в руках. Хоть это и непросто. Лукаво прищуриваюсь, решая, что на этот раз не отступлю и добьюсь от неё желаемого. К плану на вечер я добавил ещё один важный пункт. Тот, который озвучил ей в душе.

— Со словами будьте осторожнее, Максим Андреевич. Любовь — штука очень коварная. Если и правда в меня влюбитесь, что делать будете? — съязвив, Ива увозит пылесос в прачечную комнату.

Я следую за ней, размышляя о том, что влюбиться — это последнее, чего я хочу. Наивная иллюзия короткого бессмертия — вот что означает для меня любовь.

Моя реальность — это мой бизнес. В нём заключается моя жизнь. Поэтому я предпочитаю голый расчет нелепым чувствам.