[1] Рецепт омлета «от Нюшки». Итак, что нам понадобится? Яйца (в зависимости от количества едоков), сыр (сорт все равно какой, я в них не разбираюсь, но точно, что не плавленый), масло (Нюшка брала постное, но коровье, то есть, сливочное, тоже сойдет) и сливки. Да, еще соль, но это само-собой.

Раскалываем яйца, отделяем белки от желтков (мужчинам не читать — все равно не получится!), взбиваем белки в плотную пену (сам пробовал — не вышло), выливаем на сковородку. Сковородку, наверное, нужно смазать? Белки посыпаем тертым сыром (не увлекайтесь), а сверху размещаем желтки (желательно не повредить!). И еще раз посыпать их тертым сыром! Солить, сковородку засунуть в печь. Когда наш омлет готов, залить теплыми сливками. Или заливать чуть пораньше? В общем, проверьте опытным путем.

[2] Правильно картина называется «Прекрасная шоколадница» швейцарского художника Лиотара. Хранится в Дрездене, в галерее старых мастеров. В путеводителю по музею эта картина отмечена для туристов особо, как и «Мадонна» Рафаэля и «Девушка, читающая письмо» Вермеера.

[3] Вот здесь главный герой слегка привирает. Не мог он видеть оригинал. Зато автор видел, но определить, насколько копия отличается от оригинала, не берется.

[4] Голбец, иногда — гобец (диалект.) — подпол

Наталья Никифоровна отбыла-таки в Нелазское выходить замуж, на службе и на личном фронте у меня случилось некоторое затишье. Леночка училась, в свободное время готовилась к свадьбе. Странно, а чего к ней готовиться? До свадьбы еще долго, сшить подвенечное платье с фатой можно за пару дней. Или не сшить за пару? В доме Десятовых прочно обосновалась Ксения Глебовна, развернувшая бурную деятельность. Бравлина-старшая теперь кочевала из Белозерска в Череповец, потом обратно. Меня вообще старались лишний раз не пускать. Напрасно я твердил — дескать, жених, но мне вежливо говорили — дескать, благодарите судьбу, Иван Александрович, что мы в России живем, а не в Германии. Вот там, жениху до свадьбы вообще не положено пересекать порог дома, где живет невеста.

Моя будущая теща, испросив у директора гимназии неделю каникул для дочери, отправилась вместе с Леночкой и Анной Николаевной в Санкт-Петербург, чтобы выбрать ткань для платья. И что, в Череповце этого нельзя сделать? Женщинам в радость побродить по Невскому, а Леночке потом наверстывать?

Юная кухарка пока нареканий не вызывала. Анна Игнатьевна даже сподобилась обогатить будущую невесту (это я про Наталью Никифоровну) некой суммой. И овощи у нее купила, еще отыскала покупателей и на старые складные кровати, и на матрасы. Не интересовался, сколько там моя хозяйка заработала — не то двадцать, не то тридцать рублей, но тоже деньги. Думаю, девчонка тоже поимела какую-то копеечку, но это ее дело. Как говорится — любой труд должен быть оплачен.

Правда, приходилось вставать в шесть утра, чтобы впустить Нюшку, которая приходила и сразу же принималась топить печь, готовить завтрак, а потом обед-ужин. Вечером, после моего возвращения со службы, девчонка убегала домой, в деревню Борок. Я предлагал ей уходить раньше — вытащить из печки картошку или рыбу и сам смогу, но девчонка только качала головой. Дескать — уговор дороже денег. Думаю, выкраивала время проведать родственников еще и днем, потому что видел как-то новенькие тетради по математике и чистописанию. Верно, принялась-таки учить бедного Петьку. Надеюсь, что мачеху оставит в покое?

Но учиться нужно не только Петьке, но и титулярному советнику Чернавскому, чтобы не было стыдно перед молодой женой. Иначе — Леночка будет с аттестатом, а я без диплома. Неудобно-с.

Окружной прокурор Книсниц, недавно ставший надворным советником, единственный из нашей братии имевший профессиональное образование, закончивший Императорское училище правоведения, давал мне уроки по государственному и гражданскому праву, а еще гражданскому судопроизводству. Он же натаскивал меня по истории важнейших иностранных законодательств древних и новых, истории русского законодательства. Удивлялся, кстати, что бывший студент-математик знает и о «Русской Правде», и о Судебниках обоих Иванов, и о Соборном Уложении. По его мнению, если я малость подтяну знания о законодательстве времен Петра Великого, то за историю русского права могу быть спокоен. Ага, петровского законодательство! Сколько там новых законом Петр Великий навводил? И мне их все нужно знать?

Эмиль Эмильевич сделал вид, что готов обучать меня бесплатно, но сопротивлялся не очень долго. Понимаю, что жалованье у него больше моего, но и траты большие. Нет, ни на что не намекаю, но мне городовые уже докладывали, что прокурор снял номер в гостинице «Лондон» аж на полгода! Надо бы хоть глянуть — как выглядит титулярная советница Карандышева, которую мне настойчиво предлагал ее муж. А ведь не исключено, что муженек свел супругу с нашим прокурором. Впрочем, меня это не касается.

Судебной медициной со мной занимался Федышинский. Занятия свелись к тому, что я пару раз заходил к нему в морг, рассматривал трупные пятна, пытался со слов бывшего военного медика понять — как определить возраст лежалого (не мое слово, а доктора!) трупа и как отличить скелет мужчины от скелета женщины.

Танатология! Гистология! Токсикология! Слова-то какие мудреные. Куда уж лезть в дебри. Достаточно, что я эти слова знаю, еще знаю, что они означают. Хочу надеяться, что судебную медицину у меня будет принимать сам декан юридического факультета господин Легонин, который не станет заваливать сына своего приятеля. Или он приятель не моего отца, а кого-то из его друзей? Не помню, но это почти одно и тоже.

А вот репетиторов, которые бы могли меня натаскать по финансовому праву и статистике найти не мог. Видимо, придется искать их в Москве, когда придет пора сдавать экзамены.

На Богословие я поначалу вообще решил забить — уж на троечку как-нибудь сдам, а мне больше и не нужно, но умные люди сказали, что этого делать не следует. Дескать — этот экзамен бывает первым и, исходя из его оценки, преподаватели будут смотреть — что за фрукт такой явился сдавать юридические науки экстерном?

Опять-таки, умные люди посоветовали взять в качестве репетитора молодого преподавателя Учительской семинарии — Леонида Васильевича Афетова. Он не священник, но из семьи священнослужителя, Закон Божий знает прекрасно, иной раз даже батюшку подменяет, а еще может «поднатаскать» меня по латыни и географии.

С латынью, надо сказать, в последнее время получалось не очень. Конечно, Леночка очень старалась, но нас постоянно отвлекали. То тетушка придет и усядется, посматривая — как там дела, а теперь еще и матушка. Какая уж тут учеба? Так что, еще один преподаватель языка древних римлян не повредит. И по географии тоже следует подтянуться. Кажется, знаю ее неплохо, но проблемы могут возникнуть в другом. Знания, полученные в моем мире, должны как-то сочетаться с нынешними знаниями. У нас, худо-бедно Кольский полуостров освоен, а на нынешних картах он почти одно сплошное белое пятно. Тоже самое с Сибирью и Дальним Востоком. Начну вещать о Магнитогорске или о том же Череповце, где отстроен металлургический комбинат, профессора могут и не понять. И с названиями тоже проблема. Вот, совсем недавно ломал голову — чем Ставрополь Кавказский отличается от Ставрополя Самарского? Понятно, что раз Кавказский, то на Кавказе. Это тот, что у нас является центром Ставропольского края, а где Ставрополь близ Самары? Неподалеку от Самары есть Новокуйбышевск. Может, это он и есть[1]?

Так что, пока судебный следователь по особо важным делам готовится к экзаменам, пусть преступный мир Череповецкого уезда подождет. А заодно пусть ждут все семейно-бытовые разборки, дающие нам девяносто процентов смертоубийств.

Леонид Васильевич Афетов оказался очень интересным человеком. Помимо преподавательской деятельности, он изучает историю Череповецкого Воскресенского монастыря, давшего начало нашему городу[2]. Любопытно, что о краеведческих увлечениях преподавателя семинарии я узнал от Василия Яковлевича Абрютина.