— Ты с ума сошел? Не ходи туда!

— Я же умру от любопытства, если его не увижу!

Напарник прошелся вдоль окон, внимательно их осмотрел и нетерпеливо постучал каблуками по каменному полу.

— А так умрешь от колото-резаных ран, а я от чувства вины, — прошипела, понижая голос. — Меня хотя бы пожалей!

Всё еще находившиеся здесь студенты стали странно на нас коситься. Наконец, когда последний из них забрал свой поднос и покинул помещение, Кирнан подбежал к крайнему окну и, даже не удосужившись постучать, сразу поднял перегородку. Ловко подтянувшись, он перекинул себя на другую сторону.

Через проем я наблюдала, как напарник спокойно прошелся по опустевшей кухне, бегло осмотрелся и шагнул в направлении темного прохода.

— Кирнан! — зло процедила я.

Однако тот уже скрылся из виду.

— Я об этом пожалею.

На мгновение прикрыла глаза и, проявив редкоcтное слабоумие и отвагу, полезла следом.

Удивляясь собственному порыву, взяла со стола большую разделочную доску и выставила её перед собой щитом, после чего медленно двинулась к проходу. В голове крутились всякие глупые мысли, вроде той, что следовало бы предупредить кого-нибудь из преподавателей, а не самой соваться к кухонному монстру.

Представив, как разозлится куратор, если мы с Кирнаном прогуляем завтрашнее занятие, потому что пали смертью храбрых идиотов, стащила с плиты кастрюлю и прикрыла ей свою светлую голову. Наконец, вооружившись стальной поварешкой, шагнула в темноту.

Впереди послышались быстрые щелчки, цокот и громкий возглас Кирнана. Глухо сглотнув, я покрепче сжала металлическую рукоятку и продолжила идти. Тьма была непроглядной, а потому возникший через несколько шагов поворот я не заметила.

Дзынь!

От удара перед глазами пронеслись картинки всей моей непродолжительной жизни. Тряхнув головой, дождалась, когда звон в ушах стихнет, и свернула дальше по проходу. Показалась полоска тусклого света, и вскоре мне открылась удивительная картина. Просторное помещение с несколькими раковинами, нагроможденные вдоль стен ящики со свежими фруктами и овощами, подвешенные к потолку сушенные травы и большой длинный стол в центре. За ним сидел Кирнан, и во все зубы улыбался стоящему напротив него пауку. Когда я вошла в комнату, оба повернули ко мне головы.

— Что это на тебе? — округлив глаза, хохотнул напарник.

Однако ему тут же стало не до смеха. Увидев меня, паук заверещал, схватил стоящий на столе стакан и швырнул его прямо в надвинутую на мою голову кастрюлю. Закрывшись импровизированным щитом, я испуганно завопила, зовя Кирнана на помощь, в ужасе позабыв, кто кого собирался спасать.

Паук выхватил из раковины два острых ножа и двинулся на меня. Напарник среагировал быстро, подлетел ко мне и загородил собой. Нож завис в нескольких сантиметрах от темной макушки Кирнана. Чудовище клацнуло челюстью и отступило.

— Почему ты на нее нападаешь?

К моему удивлению, паук, кажется понял вопрос, он поднял свободные руки и изобразил несколько жестов. Кирнан издал странный звук и оглянулся на меня.

— Кто? Она?

— Что оно сказало? — прошептала я, догадываясь, что напарник каким-то образом понимает кухонное чудовище.

— Говорит, что защищается, потому что ты хочешь их убить.

— Кто? Я? — возмущенно воскликнула, приподняв кастрюлю, чтобы лучше видеть. — Постой, кого ИХ? Хочешь сказать, что эта страхолюдина здесь не одна?

Паук заклокотал и показал мне жест, который выглядел подозрительно неприличным.

— Не обижай Полкана, — строго отчитал меня Кирнан, а я чуть воздухом не поперхнулась.

— Здесь явно какое-то недоразумение. — Он снова повернулся к пауку и спокойно спросил: — Почему ты решил, что Яна хочет вас убить?

Все три пары рук пришли в движение, жесты сменялись так быстро, что казались мне бессмысленным мельтешением, однако Кирнан внимательно за ними наблюдал и кивал с серьезным задумчивым видом. Когда Полкан, как, очевидно, звали паучище, закончил объяснять на пальцах свои странные умозаключения, в помещении повисла напряженная тишина.

— Твои опасения мне понятны, — сказал наконец Кирнан. — Но я успел неплохо узнать эту девушку. Поверь, она совершенно безобидна. Да ты и сам посмотри на нее повнимательнее.

— Эй! — тихо возмутилась я, когда напарник легким движением вытащил из моих рук поварешку.

Полкан склонил продолговатую сплюснутую голову набок, дюжина маленьких красных глазок несколько минут прожигала меня тяжелым взглядом. Я смотрела в ответ, как мне хотелось верить, бесстрашно и даже с вызовом, но коленки продолжали предательски дрожать. Наконец паук вздохнул и опустил на стол разделочные ножи, затем отошел к одному из ящиков и достал из него большой гриб, местные аналоги огурца, помидора, несколько пучков свежего салата и отнес это всё к раковине.

— Может, пойдем отсюда? — прошептала я Кирнану на ухо, пока паук отвлекся на чистку овощей.

— Всё в порядке, — тихо ответил напарник, снимая с моей головы защитную посудину и забирая доску.

— Уверен?

Я больше не чувствовала угрозы, однако всё еще сомневалась, что стоит расслабляться.

— Садись.

Кирнан усадил меня за стол и сам опустился рядом. Затем наклонился ко мне и тихо произнес:

— Он говорит, что всё дело в крови. Когда ты пробралась на кухню, он физически почувствовал исходящую от тебя опасность и среагировал. Он защищал свое потомство, поэтому хотел запугать.

— А-а-а, — многозначительно протянула я.

Затем испуганно икнула и, понизив голос до почти беззвучного шепота, уточнила:

— Потомство? И сколько здесь этих… паучат?

— Около тридцати, — пожал плечами Кирнан. — Ты же не думала, что Полкан справляется с готовкой в одиночку?

— Лучше бы я об этом вообще не думала, — призналась, прикрыв рукой рот.

Мы молча наблюдали, как Полкан ловко нашинковывает салат, качая головой в такт своим движениям.

— Почему именно я? Он не чувствует опасность от других студентов?

— Нет, с ним такое впервые, и он тоже не знает, как себя вести.

— А как…

— Как он попал сюда? — догадался Кирнан. — Контрабандистам как-то удалось похитить с Орум-Ада несколько коконов и продать на черном рынке. Он рос в клетке, в подвале какого-то коллекционера из столицы. Около десяти лет назад его и других пауков нашли и освободили сотрудники Тайной службы. Вернуться на остров они уже не могут, так как их не примет родное племя. Некоторые пауки согласились сотрудничать с маг-департаментом в секретных лабораториях, Полкан и его самка приняли предложение ректора работать в академии.

— А где…

Снова опередив мой вопрос, Кирнан пояснил:

— Её уже нет. Самки их племени погибают через несколько дней послей рождения потомства.

К этому времени вернулся наш шеф-повар и со стуком поставил передо мной миску салата. При этом одна его пара рук упиралась в бока, вторая была сложена на груди, а третья протягивала мне серебряные приборы. Приправленные пряным соусом овощи и грибы пахли изумительно. Подняв на паука взгляд, я благодарно улыбнулась. После того, что рассказал Кирнан, мне стало по-настоящему жаль Полкана. Ему, должно быть, непросто вдали от сородичей, а тут еще я со своими воплями и поварешкой. Но он вот, примирительный салат приготовил.

Под внимательным взглядом дюжины глаз я за считанные мгновения опустошила миску почти наполовину. И так хорошо стало… в теле появилась приятная легкость, захотелось улыбаться. Что я и сделала. Полкан, кажется, тоже оттаял, щелкнул челюстями, и от его огромного брюшка пошла низкая вибрация.

— Это очень вкусно! У тебя настоящий талант, — сказала я, накалывая очередной зеленый ломтик.

Паук издал гортанный звук, после чего сложил пальцы двух рук лодочкой, а две других поднес к голове.

— Он сказал «спасибо», — перевел Кирнан.

Полкан вернулся к ящикам с продуктами, а я повернулась к напарнику и с любопытством спросила:

— Как ты его понимаешь?

— Это универсальный язык жестов. Он мало где используется, но я освоил его еще в детстве.